Короли рая - Нелл Ричард

Он подумал о том, что его отец был коронован в шестнадцать лет. Был ли он когда-то таким же, как я? Просто мальчиком, выбиравшим наименее ужасающие ответы на множество жизненных проблем? Сделался ли он порочным, уже будучи королем? И как насчет «друзей» и врагов нашего города? Восстанут ли теперь другие острова? Попытаются ли нам помочь?

Если Шри-Кон в самом деле падет от рук врагов, торговля по всему побережью сойдет на нет. Да и у кого найдутся корабли, чтобы откликнуться? Без риса из Нонг-Минг-Тонга острова начали бы голодать. Конечно, они бы это поняли. Возможно, каждый остров заключит двусторонние сделки с Королем-Фермером, но цены взлетят и расцветет пиратство. А дальше – война, голод и всевозможные страдания по мере того, как будут утрачивать силу законы Фарахи. Другие прибрежные государства будут слишком напуганы, чтобы посылать свои корабли в недружественные гавани и моря, и вынуждены торговать по суше, доколе не установится мир. Но возможен ли он вообще? И что он будет значить?

– Кажется, ты поглощен мыслями.

За прошедшее с того дня в обсерватории время Кейл заметил: Оско пристально наблюдает за ним.

Ты не выведаешь мои чудеса посредством глаз, невесело подумал он.

– Я пытаюсь вообразить себе мир без Шри-Кона.

– И этот мир, – выражение бровей Оско осталось совершенно нейтральным, – он лучше или хуже?

Кейл взглянул в глаза мальчишки-воина, тяготясь блестящим за ними живым, полным энтузиазма умом.

– Хуже.

Оско пожал плечами, как будто и не думал о намеке, что было, конечно, не так. Некоторое время они молчали и все тем же быстрым темпом преодолевали многие мили сельской местности.

В попытке слиться с окружением Кейл засунул свою рясу в мешок и надел простые, из полосатого хлопка, рубаху и штаны, как у наранских крестьян. Эта одежка и украденные башмаки теперь покрылись коркой грязи, и, хотя он всю свою жизнь провел у моря, влажность и духота этой местности казались невыносимыми, а от пота грязь и ткань прилипали к его телу, как сукровица. А может, это и правда сукровица, осознал Кейл. Он стал таким чумазым, что больше не знал наверняка.

День за днем Оско вел их дальше, крал или находил для них припасы и, хотя стал таким же чумазым и подстраивался под каждый шаг товарищей, казался совершенно невосприимчивым к усталости. Ежевечерний ритуал с наступлением рассвета превращался в нытье Асны, и они шли еще несколько миль без остановок на перекус, пока, наконец, мезанит не кивал и Кейл не валился на землю там же, где стоял.

Сперва его ступни и ноги болели, горели и затем немели, и, лишь когда он останавливался, к ним возвращалась чувствительность. Затем боль взмывала по его спине к плечам и шее, и он слышал, как Оско шептал: «Пей» или «Ешь», накладывая ему скудной еды, пока не стемнело.

Но наконец террасные рисовые поля закончились. На смену рукотворным болотистым прудам явились пологие холмы с более редкими посевами, стадами животных и по-настоящему естественной жизнью. Люди стали более смуглыми, как Оско, их одежда – тонкой и некрашеной.

– Добро пожаловать в Мезан. – Оско выдохнул так, будто задерживал дыхание годами, и его брови расслабились. Тем не менее он вел Кейла и Асну быстро, избегая дорог, его глаза всегда были в движении, всегда наблюдали.

Даже здешние насаждения казались закаленными, практичными: растущие близко к земле – видимо, для получения влаги, – кривые и тощие, словно нацеленные лишь на выживание, нисколько не заботясь об эстетике. Кейл не увидел цветов на мезанских холмах. Только зеленые, коричневые и желтые кусты, состоявшие будто из одних корней, или пучки травы, торчащие между широких каменюк.

Большую часть дня они не встретили никаких признаков цивилизации, и ослабление напряженности из-за непосредственной угрозы дало больше времени подумать и поболтать.

– Я не убиваю на халяву.

Настроение и лицо Асны начали киснуть еще на болоте. Тогда Кейл намекнул, что мог бы провести свою жизнь в нищей безвестности, помогая простолюдинам Пью справиться с последствиями бед, от которых они пострадали, вместо того чтобы пытаться быть их королем.

– А больше я злюсь. – Наемник указал по сторонам, как будто источник его негодования должен был быть очевиден. – У козотрахов-горцев нет денег для Асны. – Он мельком взглянул на брови Оско. – Не сильно обижайся.

– Не сильно обижен, – брови Оско весело изогнулись.

– Да и вообще, как может Асна тратить деньги, когда чертов бабник-император злится? А?

Пускай и пошловато-грубый, вопрос на самом деле был своевременным. Несомненно, агенты Ижэня уже выяснили, кто такой этот кондотиец, и это могло усложнить дальнейшую жизнь в Наране.

– Мне придется идти назад к своим. – Асна попытался сплюнуть, но слюны не хватило. – Назад к лошадемордым бабам, мухам, поту и грязи! – Он пнул камень, но тот отказался сдвинуться с горки.

– Что именно ты хотел бы, чтоб мы сделали? – Оско воспользовался случаем, чтобы осмотреться с вершины холма.

– Сказали островной царице-рыболюбке быть мужиком! Быть царем! Вернуть дом, а после утопить Асну в золоте Фью!

Кейл закатил глаза.

– Вообще-то Пью. И как именно, по-твоему, я намерен это сделать? Мы втроем просто приплывем и скажем: «А вот и мы, Кейл – новый король, спасибо»? Там иноземная армия. Там, вероятно, хаос. Там сотня врагов, которые ненавидели моего отца, когда еще был мир!

– Ты, черт возьми, умеешь летать, островитянин, – веки Асны распахнулись, – умеешь давить людей воздухом и протыкать ледяным дождем, эх!

Кейл поморщился.

– Я не летал, я… реял, парил. И это не совсем воздух или дождь.

Асна ссутулил плечи и поднял руки вверх, затем огляделся вокруг, словно там были другие люди, которые могли с ним согласиться.

– Вы слышите глупость изо рта? Мне плевать, если врежешь невидимо, рыбий член-переросток! Сделай так опять во Фью! Сваргань белокожие лепешки! Готово!

Кейл покачал головой и повернул прочь, надеясь, что еще один день ходьбы положит конец этому идиотскому разговору.

– Мы на месте. – Оско ухмыльнулся с холма.

– Больше коз, другой друг? – Голос Асны перешел в крик. – Отлично. Просто здорово!

Мезанит проигнорировал его и – возможно, впервые – улыбнулся, оскалив зубы.

– Нет, не коз. Ну да, тут есть козы. Но, может, и ответы. – Он посмотрел в глаза Кейлу. – На обе ваши проблемы.

Асна и Кейл вместе взобрались на холм и обнаружили впереди обнесенный стенами город, почти бесцветный за исключением голубых крыш, раскинувшийся на равнинной местности между холмами. Очертания квадратных серых зданий, построенных идеальными рядами насколько мог видеть глаз, дрожали в знойном воздухе, а в центре высилась каменная крепость.

Кейл взглянул еще ниже – и замер. На траве у холма ждали в строю сотни солдат в железных нагрудниках и шлемах. По бокам они легко держали квадратные щиты, а над их головами щетинились копья.

– Я сообщил отцу о том, когда мы прибудем. Это его предложение поддержки в обмен на знание твоих чудес. – Оско оглядывал их с чем-то похожим на гордость. – Один батальон тяжелой пехоты. Лучшие воины в Мезане.

Кейл моргал, не уверенный, такой ли «помощи» он ожидал.

Оско сложил руки у рта и крикнул вниз:

– Тууууу-ии!

Подобные изваяниям солдаты в круглых шлемах ожили, топнули одной ногой и встали по стойке смирно. Их большие прямоугольные щиты выдвинулись вверх и наружу во все стороны, образовав сплошной квадрат. Все бойцы во внешнем фланге держали короткие колющие мечи, а длинные копья рядов в глубине торчали у них над головами, как иглы дикобраза.

– Как долго они так прождали? – спросил Кейл с некоторым трепетом.

– Весь день, островитянин. Сущий пустяк.

Один мужчина внизу что-то крикнул, и квадрат разделился на четыре части, копья и стрелы вылетели в никуда из центра каждого и почти мгновенно сменились крышей из щитов. Квадраты двинулись вперед, затем остановились, затем разошлись по сторонам, затем еще один окрик, и ряды перестроились. Бойцы по периметру отступили, другие вышли вперед, пустили еще больше стрел, затем сменились. Длинные копья опустились и выдвинулись наружу, пронзая невидимых атакующих над головами передних солдат. И все это совершалось так быстро, что было трудно даже понять, что происходит.