Роберт Сальваторе - Тогайский дракон
— Если так, ты должен простить мой скептицизм.
Маду Ваадан кивнул.
Когда на следующий день они сидели рядом в повозке, в самом центре вышедшего из Хасинты на запад огромного каравана, настроение Астамира заметно улучшилось.
— Тогайру не станут есть конину, — заявил Таналак Кренк. — Но и подыхать тут с голоду нам тоже не улыбается.
— Бехренцы подталкивают нас к попытке прорыва, — сказала Бринн, глядя на осадившую город армию — зрелище, открывавшееся ее взгляду уже на протяжении недели.
— У нас провианта осталось всего на несколько дней, даже если мы перестанем кормить пленников.
— А вот этого делать ни в коем случае нельзя!
В первый момент Таналак Кренк, казалось, готов был взорваться.
— Я бы предпочел умереть с мечом в руке, а не ослабев от голода!
Девушка обвела взглядом столпившихся вокруг товарищей.
— И я тоже, — сказала она. — Так и будет! — Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. — Давайте обдумаем, как мы, собственно, можем поступить. Может, стоит создать видимость попытки прорыва, заманив врагов сюда, в город. — На лице Таналака можно было прочесть явное неодобрение, и, поразмыслив, Бринн не могла с ним не согласиться. — Или же мы просто нападем на них и убьем столько, сколько сможем. — В ответ на это неистовый тогайранец вскинул руку в знак полного согласия с таким решением.
Это был не тот финал, на который она надеялась, но иначе поступить Бринн не могла.
На следующее утро тогайранские командиры встретились, чтобы обсудить план действий. И пришли к выводу, что лучше напасть на востоке, поскольку враг, скорее всего, ожидал, что попытка прорыва если и может быть осуществлена, то на западном направлении.
— Раз уж на самом деле мы никуда не собираемся прорываться, больше пользы будет, если мы застанем их врасплох, — сказал кто-то из них.
Со всех сторон посыпались шутки, а Бринн с Таналаком Кренком отошли, обсуждая какие-то детали.
— К нам идет представитель Бардоха! — неожиданно сообщил вошедший воин.
— Наверное, снова будет предлагать капитуляцию, — заметил Таналак Кренк, когда они с Бринн поднимались на бруствер. — Нужно отослать назад его голову, чтобы они наконец отвязались.
Слова застряли у него в горле, когда он забрался на стену и выглянул наружу. Девушка тоже не могла произнести ни слова. Оба узнали направляющегося к ним человека, его легкую танцующую походку, характерную для мистиков Джеста Ту.
Как только Астамир прошел в ворота, тогайранка упала ему в объятия и спрятала лицо на груди друга. Их тут же со всех сторон окружили воины.
— Эаким Дуан мертв, — сказал мистик. — Их новый правитель хочет обсудить условия мира.
— Мы уже отвергли предложение капитуляции! — сердито воскликнул Таналак Кренк. — Тогайранские воины умирают, но не сдаются!
Послышались одобрительные возгласы.
— Ты плохо меня расслышал: я сказал «мира», а не капитуляции, — отозвался Астамир. На лицах окруживших его воинов возникло выражение недоверия. — Бехрен охвачен смутой. В таких условиях они не могут рассчитывать даже объединенными усилиями удержать Тогай.
— Но ведь они вот-вот одержат победу, — сказала девушка.
— Многие из них опасаются этой победы больше, чем поражения, — ответил мистик, — Бринн и ты, Таналак Кренк, пойдете со мной в расположение нашего противника.
Тогайранка, казалось, с трудом могла поверить его словам. Кренком тоже явно владело подозрение.
— Это не уловка, — продолжал Астамир. — Бехрену необходимо прекратить это противостояние. Мы оказались в самом центре сложных политических игр, и ятолы предпочитают продолжать их без нашего участия.
— Таковы мои условия, — холодно заявила тогайранка после трехдневного спора с Маду Вааданом и другими бехренцами в их лагере.
— Это абсолютно неприемлемо! — воскликнул ятол Бардох, главный противник Бринн во время этих продолжительных дискуссий, — он меньше других желал заключения мира.
Астамир объяснил девушке расклад сил, и теперь она понимала, что Бардох рвется в бой, рассчитывая, что победа над Тогайским Драконом значительно усилит его позиции.
Тогайранка отошла от стола и сделала знак последовать за ней ятолу Бардоху.
— Я знаю тебя, — прошептала она. Гайсан Бардох удивленно посмотрел на девушку. — Я собственными глазами видела, как ты убил моих родителей более десяти лет назад. — Во взгляде ятола вспыхнули злобные огоньки, — Я понимаю: если сражение между нами состоится, то бехренцы, скорее всего, в нем победят. Но мой дракон уже исцелился и восстановил силы, и с его помощью я сумею отомстить за родителей, сумею одержать собственную маленькую победу на руинах всего, что мне дорого. В чем, в чем, а в этом можешь не сомневаться.
Бардох побледнел. Он понимал, что Тогайский Дракон сделает то, что обещает. И после этой непродолжительной беседы с глазу на глаз он, к удивлению остальных, стал проявлять намного большую сговорчивость.
Тем не менее, когда Бринн и Астамир той же ночью вернулись в Дариан, почти ничего еще улажено не было, а запасы продовольствия стремительно подходили к концу.
— Мы встретимся с ними еще раз, — сказала девушка мистику, — А потом останется одно: сражаться.
— Если бы ты была помягче, это принесло бы больше пользы, — заметил Астамир. — Они предлагают тебе шанс освободить Тогай от власти бехренцев. Чего тебе еще нужно?
Бринн глубоко вздохнула. Она понимала, что затеяла крайне опасную игру, но не давала сомнениям разрушить собственную решимость. Тогайранка требовала гарантии невозможности повторного вторжения, которого вполне можно было ожидать вскоре после того, как смута в Бехрене уляжется. Ясное дело, ятол Бардох пойти на это не желал ни в какую.
На следующий день по настоянию девушки Маду Ваадан, не сопровождаемый никем, пришел в Дариан. Кроме него в этих приватных переговорах участвовали Тогайский Дракон и мистик Джеста Ту.
— Пусть будет тогда Дариан-Дариалл, — уступила наконец Бринн, когда дело дошло до одного из спорных пунктов соглашения, — Пусть город носит название Дариан-Дариалл и будет открыт как для бехренцев, так и для тогайру.
— А зачем бехренцам возвращаться в захваченный у них город? Разве что с целью выразить презрение завоевателям.
— Завоевателям? — повторила Бринн, — Поосторожнее с этим словом, ятол. Твои люди будут приходить сюда, чтобы торговать с тогайранцами. Открыто торговать, понимаешь? А бехренские мудрецы вряд ли смогут обойтись без ученых трудов, которые будут храниться в скриптории Дариана.
