Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир "Такаббир"

— Но только один из нас является королём, — отметил кто-то из мужей.

Лагмер развёл руками:

— Тогда давайте переберёмся в Тронный зал. Я затолкаю язык в одно место и буду слушать короля. Или мы останемся здесь, и я, как равный среди равных, выскажу всё, что думаю.

— Говорите, — разрешил Рэн.

Снисходительный тон покоробил Лагмера. Он нервно передёрнул плечами и обратился к Хранителю грамот:

— Господин Янта, напомните нам дату рождения леди Янары.

Янта — образованнейший сановник, потомственный Хранитель грамот — занимал при дворе короля высокое положение, но под взглядами великих лордов тушевался и чувствовал себя маленьким человеком. Они привыкли повелевать, а он — подчиняться. Они доказывали свою правоту на поле брани, он же отстаивал свою точку зрения, держа в руке не меч, а документы. И всякий раз содрогался при мысли, что бумаги легко рвутся и быстро горят.

Желая угодить королю, Хранитель грамот прихватил на собрание святых отцов старинную бракоразводную грамоту, в которой причиной расторжения брака явилась сущая мелочь — чрезмерная потливость королевы. Как ни странно, в ту пору Святейший пошёл королю навстречу и одобрил развод. Господин Янта напомнил священникам о короле Осуле, чьи слабые и болезненные сыновья так и не взошли на престол. Прочёл выдержки из хроник, привёл примеры из истории других королевств и, взяв святых отцов измором, получил их подписи. А сейчас понял, что переусердствовал. Надо было всё пустить на самотёк. И не пришлось бы ему сжиматься под взглядом герцога Лагмера и говорить не очень приятные вещи о женщине, которой Хранитель грамот сочувствовал чисто по-человечески.

— Леди Янара родилась осенью.

Лагмер выдавил вежливую улыбку:

— А точнее, господин Янта.

— Затрудняюсь ответить, ваша светлость. Деревенские старосты вносят в учётные книги даты рождения детей мужского пола. Учёт крестьянок никто не ведёт. Подушный налог взимается только с мужчин, и на войну идут только мужчины.

— И шлюхи, — вставил кто-то.

Реплика вызвала дружный смех лордов.

Лагмер дождался тишины, стёр с лица улыбку:

— Наша бывшая королева — женщина низкого происхождения. Это так, господин Янта?

— Получается, так, — уныло подтвердил Хранитель грамот. — Иначе её имя и дату рождения внесли бы во все необходимые реестры и книги.

— Если я в чём-то ошибусь — поправьте меня.

Хранитель грамот украдкой взглянул на короля и кивнул герцогу:

— Хорошо, ваша светлость.

— Отец нашей бывшей королевы был жалким наёмником. Он обрёл звание рыцаря вместе с ранением в плечо и больше не вышел на поле брани. Он рыцарь на бумаге. Янара, будучи незнатной девицей, выскочила замуж за герцога Мэрита и получила титул учтивости «герцогиня». Произошло это благодаря кладу, найденному её отцом. Если бы он распорядился деньгами с умом, то стал бы великим лордом и сейчас сидел среди нас. — Лагмер воздел глаза к потолку. — Благодарю тебя, Господи, что не допустил этого!

Выражая одобрение его словам, дворяне похлопали ладонями по столу.

— После смерти супруга Янара получила титул учтивости «вдова герцога». А спустя два месяца стала королевой. — Лагмер вонзил взгляд в Рэна. — Теперь она — кто? Герцогиня Хилд, вдова герцога Мэрита или Янара из дома Флосов?

Вместо короля ответил Хранитель грамот:

— Леди Янара Флос, нетитулованная дворянка. Бывшая королева и мать герцога не может снова стать плебейкой.

Лагмер ждал другого ответа. Чтобы скрыть свою растерянность, принялся отряхивать рукав куртки, сшитой из набивного шёлка.

— Спасибо, господин Янта, успокоили. А то я, грешным делом, подумал, что наш светлейший государь начал раздавать титулы женщинам.

Хранитель грамот боролся с желанием покинуть зал. Внутренний голос подсказывал ему, что герцог припас ушат помоев и непременно окатит ими бывшую королеву, лишь бы побольнее уколоть короля. Присутствовать при этом Янте совершенно не хотелось.

— Вы зря переживали, ваша светлость, — сказал он, лихорадочно выискивая причину удалиться. — Обладателями титулов по-прежнему являются мужчины. Их жёны получают лишь титул учтивости. Если у лорда нет сыновей, его старшая дочь, если её имя указано в завещании, становится хранительницей титула и передаёт его своему первенцу. Ничего не изменилось, ваша светлость.

— Но это не касается детей короля, — подал голос лорд Кламас, сын насильника королевы Эльвы.

— Не касается, милорд, — подтвердил Хранитель грамот. — Они герцоги и герцогини по праву рождения.

Лорд Атал, бывший глава Знатного Собрания и в прошлом муж сестры Лейзы, поёрзал и, с заметным усилием собрав всю свою храбрость, спросил:

— Ваше величество, вы объявите своих детей незаконнорождёнными?

— Мои дети рождены в законном браке, — спокойно ответил Рэн; ладони помимо его воли стиснули подлокотники кресла. — Почему я должен от них отрекаться?

— Так поступают умные короли, — присоединился к разговору лорд Марвел, приятель ныне покойного Холафа Мэрита.

Киаран и Рэн обменялись взглядами. Недруги высунулись из нор как земляные блохи.

Лорд Микко, молодой дворянин с утончённым лицом, изящным движением руки закинул длинные волосы за плечи:

— Так поступают короли-рогоносцы. А перед этим они рубят жёнам головы. Выражайтесь правильно, лорд Марвел.

Микко некогда сопровождал королевскую чету в поездке в город мастеров Алауд. В Фамальский замок наведывался изредка. В свите короля его дом представлял менее именитый родственник по отцовской линии, который на совместных трапезах чаще всего отмалчивался. Поэтому до этой минуты Рэн не знал, кем является лорд Микко: единомышленником или противником.

— Надо расчистить дорогу детям от второго брака. — Лорд Марвел приподнялся с кресла и почтительно поклонился. — Я имел в виду только это, ваше величество.

— У меня нет детей от второго брака.

— Вы снова женитесь, у вас родится сын, и не один. И кто же будет вашим наследником? Первенец? Дирмут? Но это в корне неправильно!

— Дирмут так и так не наденет корону, — подал голос герцог Лагмер. — Власть не ходит на хромых ногах.

— Ваше величество! — не успокаивался лорд Марвел. — Кто отдаст свою дочь вам в жёны, зная, что его будущему внуку отведено второе место?

— Отдаст любой здравомыслящий человек, — отозвался лорд Пяла, сторонник Хилдов. — Для Дирмута звание «престолонаследник» является титулом учтивости. Да, ему никогда не сесть на престол. Мы все это понимаем. И всё же он первенец короля, проявите к нему уважение. Позвольте ему быть хотя бы номинальным наследником.

— Дети от первого брака, как и бывшая жена, должны остаться в прошлом, — проворчал лорд Атал, окончательно осмелев.

Еле сдерживаясь, чтобы не напомнить Аталу о смерти его малолетней супруги и недоношенном первенце, живьём вырезанном из живота покойницы, Рэн произнёс:

— Если я поступлю так, как советуете вы, лорд Атал, мне придётся отправить дочь в монастырь, а сыну назначить опекуна. Но у них есть отец!

— Почему в таком случае Дирмут остался с матерью? — вклинился в разговор лорд Кламас.

Рэн повернулся к нему и проговорил с улыбкой, какой обычно одаривают несмышлёных детей:

— Потому что сейчас ему нужна мать. Нужны материнские руки, тепло, ласка, любовь. К сожалению, вам этого не понять, лорд Кламас. Вас воспитали в другой среде, в которой насилие над пожилой женщиной считалось в порядке вещей.

— У вас нет доказательств!

— Благодарите бога за то, что ваш отец повесился в темнице и я велел прекратить расследование. Иначе Совет Великих лишил бы вас титула, земель, замков и изгнал из королевства. Благодарите бога и меня, лорд Кламас.

Дворянин вжался в спинку кресла и отвернулся.

На вечерних трапезах Рэн врождённым чутьём улавливал недосказанность, хитрость и лживость придворных — всё то, что одурманивает сознание доверчивого человека, каким Рэн не являлся. Обострённым зрением он видел жадные тела и нищие души. Особым обонянием унюхивал нечистые помыслы. Придворные — искривлённые зеркала своих господ, чьи интересы они представляли при дворе. Сами же господа — великие лорды, обременённые заботами, воюющие или пирующие, богатеющие или проматывающие состояние, — подолгу в Фамальском замке не задерживались.