Фиона Макинтош - Мост душ
Королева отвлеклась от всех этих мыслей, потому что палач стал готовиться к казни. Самое меньшее, что она могла сделать для Уила, это найти в себе силы и стать свидетелем его смерти. Валентина наблюдала, как он медленно, тщательно примериваясь, поднимает меч…
И когда лезвие оказался на максимальной высоте, Валентина вдруг услышала свой голос.
— Подождите! — Палач остановился, сердито глядя на короля в ожидании дальнейших указаний.
— Что такое, Валентина? — вкрадчиво спросил Селимус, надеясь, что, возможно, сейчас вся правда о странном поведении королевы выйдет наружу.
— Позвольте, это сделаю я, — попросила она, но так, что ее услышал только он. Теперь это был единственный выход.
Впервые, с тех пор, как они познакомилась, на лице Селимуса появилось выражение сомнения и тревоги.
— Ты убьешь этого человека?
— Ради вас, Селимус. Это единственный способ разрушить установившиеся между нами барьеры.
— Через его смерть? — растерянно спросил он, гадая, уж не сошла ли она с ума.
— Да, — прошептала Валентина. — Он отпустит нас. И вы будете знать, что я не лукавлю, если сама это сделаю.
Селимус озадаченно покачал головой. Конечно, у Валентины было несколько непростых дней, но ее поведение буквально ставило его в тупик. Тем не менее шокирующее предложение жены приятно будоражило садистское начало короля. Ему даже понравилась эта идея. Убийство Кайлеха будет преследовать ее всю жизнь, но у него появятся дополнительные возможности для контроля над Валентиной, если время от времени он будет ей напоминать о безобразном зрелище. Кроме того этот жест говорит о королеве, как о сильной личности. Несомненно, такой поступок шокирует и приведет в ужас присутствующих зрителей, но ему это по душе.
Селимус испытующе посмотрел на жену, но она ответила ему уверенным взглядом. Сомнений не было, она именно это имела в виду.
— Ты предлагаешь не слишком приятную вещь, Валентина. Тебе придется жить с воспоминанием об этом всю свою жизнь.
Селимус покачал головой, словно умывая руки.
— Ну, если ты хочешь…
Он повернулся к палачу.
— Завяжи рот приговоренному, — приказал король, зная, что Кайлех обязательно поднимет жуткий шум, когда узнает о новом повороте событий. Идея королевы убить Кайлеха вызвала у него сильное возбуждение. Его мысли снова и снова возвращались к тому, что должно произойти в эту ночь. Он намеревался зачать наследника в первую же брачную ночь, и тогда еще до начала следующей весны у него будет сын.
Уил обеспокоено оглядывался по сторонам. Он никак не мог понять, что происходит между королем и королевой и почему ему вдруг завязали рот. Он уже приготовился стать палачом, возвращающимся домой, к жене и детишкам с дневным заработком. Но время шло, а он все еще был жив и молился об освобождении от дара Миррен.
Селимус опять поднялся, вернув на мгновение утраченную надежду, но уже в следующий момент к нему направилась Валентина. Именно она решила исполнить приговор.
— Нет! — закричал Уил через повязку, но вместо крика получилось невнятное мычание, и только округлившиеся глаза выдавали его ужас перед решением королевы.
Королева в красном платье подошла к нему, и Уил вдруг вспомнил свой сон в Тентердине. Так, значит, то был не сон, а предчувствие. Валентина наклонилась к нему, по ее щекам текли слезы.
— Прости меня, — прошептала она, и Уил застонал от тоски, не придавая значения тому, что эти звуки могут истолковать как трусость.
Палач еще раз уложил голову Уила на плаху.
— Не надо осложнять ей задачу. Она не переживет, если не попадет точно в цель.
Уил понял, что палач прав, и перестал сопротивляться. Он не хотел становиться Валентиной и не мог принять от нее такую жертву. Ему хорошо было слышно ее прерывистое дыхание. Над внутренним двором нависла тяжелая, гнетущая тишина. Уилу показалось, что до него доносится биение сердца любимой. Он закрыл глаза и стал молиться о чуде, которое разрушит планы Миррен и ее проклятого дара.
Финч! — мысленно позвал он друга.
* * *Валентина подняла меч. Она выбрала момент, чтобы помолиться о собственной душе, потом отчаянно вскрикнула и вложила в удар, отделивший голову Кайлеха от тела, всю свою горечь, боль и муку.
Королева медленно опустилась на колени прямо в его кровь. Невыносимо ныло сердце, слезы нескончаемым потоком стекали по бледному лицу, а она сидела и покорно ждала, когда начнется перевоплощение. Валентина не имела представления чего ждать и как в этом случае работает магия. Она только знала, что она с радостью примет Уила. Это была максимально возможная жертва, последняя демонстрация ее любви.
Рядом с ней сверкали похотливым блеском темные глаза Селимуса. Он хотел эту женщину и испытывал полное удовлетворение от того, что враг наконец повержен. Теперь ничто не помешает ему стать императором и, возможно, Валентина окажется достойной титула императрицы.
Недалеко от них почти вдвое согнулся канцлер. Опустив голову, он боролся за каждый глоток воздуха. Но Джессом быстро пришел в себя и выпрямился.
Тело короля Скалистых гор лежало в крови рядом с плахой. Палач наклонился, чтобы поднять голову, откатившуюся к его ногам. Бог знает, в какой раз он подумал, достаточно ли долго мозг остается живым, чтобы осознать, что голова уже отрублена. После кивка короля Арт Физерстоун поместил голову короля горцев в кожаный мешок. Как только королевская чета удалится, он позаботится о теле.
Валентина ничего не чувствовала. Ни малейшего изменения, только полное оцепенение. Стала ли она Уилом или нет? Покинула ли уже тело ее душа? Девушка ничего не соображала. Ее руки были липкими от крови, и она ощущала только это.
— Пошли, Валентина, — сказал голос, который она ненавидела больше всего на свете, и Валентина ощутила прикосновение короля Моргравии. Она отвернулась от обезглавленного тела, чтобы посмотреть на Селимуса, и мгновенно поняла, что произошла какая-то непоправимая ошибка. Ложь. Все это было ложью. Никакого Оживления на самом деле не существовало. Кайлех мертв, а история об Уиле Тирске была чьей-то жестокой выдумкой. Она жива, и ее ждет муж.
— Джессом, — окликнул канцлера король.
Тот поднял голову и прочистил горло.
— Слушаю, ваше величество.
— Помоги королеве Валентине добраться до ее покоев. Я приду немного позже.
— Хорошо, ваше величество, — ответил канцлер и предложил Валентине руку. Ее бледная кожа была забрызгана кровью короля Кайлеха.
— Солдат, — обратился он к Аремису. Тот тихо подошел к канцлеру. — Сил тебе, похоже, не занимать. Помоги палачу отнести куда-нибудь тело и запереть его. Ключ принеси мне. Туда никому не разрешено входить. Понятно?
