Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки
Я сморщила носик.
- А это идея! - хихикнула, понимая, что отхожу от шока. - Давай... эм... В Селрун, а? Мы там вроде не были. Или были?.. - Я честно задумалась.
Из раздумий меня вырвал громкий смех. Недовольно покосившись на ржущего мужа, я прокашлялась и высокомерно сказала:
- Ах, вот как Вы заговорили, лорд Асмир. - Я улыбнулась. - Вернее, этот хохот и разговором-то назвать нельзя. Что же Вы предлагаете?
- Что я предлагаю... - Оценивающий взгляд скользнул по телу. - Что я предлагаю... Хор-р-роший вопрос.
Приподнявшись на носочки, я осторожно поцеловала уголок дрогнувших в улыбке губ.
- Дайте-ка догадаюсь - ответ должен быть не менее хор-р-рошим? - последнее слово я сказала тем же тоном, что и дракон.
Ладони ден Асмира скользнули мне на спину.
- А ты еще сомневаешься?
Да-а... То есть, уже нет... Или все еще... Боги, спустя столько времени я все теряю голову от его пьянящих поцелуев! Вот как тут связно думать...
- Люблю тебя.
Ммм... А кто это произнес?
Эта ночь - единственная, что принадлежала нам без остатка. И в ней было столько тепла, нежности, граничащих порой с какой-то полубезумной страстью и желанием, что я, и так потерявшая голову, совсем сошла с ума. Но, судя по довольной улыбочке моего дракона, он этого и добивался.
Часы пробили полночь, когда Росс наконец уснул, и я осторожно и нехотя выбралась из капкана его рук.
Счастье... оно есть! И только спустя два года хождения в невестах и пять месяцев замужества я поняла это.
Счастье видеть его живым.
Счастье чувствовать его рядом.
Счастье понимать, что он любит до сих пор, не смотря на все мои выходки.
Счастье знать, что в любом случае он встанет на мою сторону, пусть я буду трижды неправа.
Разве ради чего-то другого не стоит жить?
Я улыбалась легко и радостно. Но уже через пять минут после раздумий я поняла - тревога возвращается. На сердце вновь становится тяжелее.
Я опять начинаю нервничать.
И как послание свыше звучит тихий голос ден Асмира:
- Куда собралась, Ненормальная?
Наверное, нам стоит начать заново друг с другом познакомиться... Это прозвище несколько устарело, ты не находишь? Да и вообще - сколько раз за все время нашего знакомства ты произносил сию фразу?
Муж приоткрывает глаза, тоже улыбается. А в следующую секунду рывком садится в кровати и притягивает меня к груди. Его губы находят мои и целуют - нежно, чувственно. Так по-асмировски, если честно.
Знаете, я всегда считала, что мне нужен супруг под стать - такой же взрывоопасный сангвиник-холерик с уклоном в меланхолика. Росс же абсолютный флегматик, единственный человек, который может меня остановить. Погасить. Дать успокоиться. И сейчас... я просто таяла рядом с ним и в его руках.
- Reven sia shan`ner, - вдруг произнесла Маб, как всегда кружившая рядом. Ее голос был слишком злорадным, я почувствовала неладное... - Добро пожаловать, моя куколка...
Мир погрузился во тьму.
- ...в прошлое.
Рита Рей.
Наверняка, только в других Мирах существует такая зависимость, которая меняет отношение между ректором и его студенткой. Ее еще называют любовью.
Так вот, в Первом Мире ее нет.
Некоторые студентки мечтают выйти замуж за ректора или декана собственной Академии Магии. Прикладывают титанические усилия, чтобы завоевать каменное сердце преподавателя, используя для такого случая все: от приворотного зелья до "можно я поглажу Вашу рубашку?" Не смейтесь, прецеденты были. Моя лучшая подружка одна из таких. Правда, претендовала она не на руку и сердце ректора, а нашего декана, препода факультета Ведьм, Вейл и Прочей Нечисти. Сокращенно - ВВПН. Учившееся у нас "попаданцы" (так ведьмы и чертеныши называли сами себя) из Второго Мира называли факультет ВВП. Их никто не понимал, но им было весело.
Но это все лирическое отступление. Лилит, курса с третьего положившая глаз на декана, портит нервы мне и ее папочке, капая на мозги своим "Хочу!". В каком смысле "Хочу!" надо было понимать, не знаю, но что Фил, что я только отмахивались. К слову, ее папочка и был ректором Академии Магии Сорена.
И не сказать, что Филипп дель Тэро просто обожал свою дочурку. Нет, конечно, теплые чувства присутствовали. В ином случае она бы не стала одной из лучших учениц Академии, не возглавила бы Студенческий Совет и ни в коем разе не смогла бы защитить собственного отца. А его, уж поверьте, король Сорена пару раз пытался возвести на эшафот. За что - пока неизвестно, Фил скрывает, а мы на пару с Ли плечами пожимаем. Но тех отношений отец-дочь ни за одним замечено не было. Фил мог публично наорать на подружку, та в свою очередь легко препиралась с ним. И оба проделывали это с невозможным удовольствием и жаждой мести в глазах, порой мне становилось страшно за обоих.
Впрочем, я тоже не сахар.
Да и вообще - я еще та ветреная особа, которая за свои шестнадцать лет совершила единственную, но такую глупую и ужаснейшую ошибку в собственной жизни.
Я сбежала из дома в десять лет с музами, моими подругами, наставницами и сестрами в одном лице. Потом, когда мне исполнилось одиннадцать, вновь пришли девушки в старенькую деревушку под названием Васильки всего в четырнадцать дворов и, ничего не объяснив моей приемной семье, забрали меня. Я была счастлива - ведь ни опекунша Варвара, ни опекун Святомир (совсем под его характер имя не подходит) не заботились обо мне. Я бесплатно батрачила у них, они в ответ кормили меня черствой коркой хлеба и поили глотком холодной воды, били за любую провинность. Я ненавидела их, да и ненавижу до сих пор.
В Васильках меня звали совсем по-другому - Тунька. А девчонки, забрав меня, поплевались немного да дали старое имя на чуть измененный лад. И вот уже пять лет как мое имя Рита Рей. От старого не сильно отличается.
Потом меня отправили в Академию - первые признаки проявления магии не особо хорошо сказались на нашем домике. Я его случайно подожгла.
Вступительные экзамены были адом, где мне пришлось отвечать под пристальными взглядами не только магистров, но и муз. Мне повезло, что вопросы достались легкие - законы магии и, касательно практики, парочка простых иллюзий. Поглядев на меня большими глазами, ректор Академии спросил меня о "сестрах" - мы именно так представились перед возмущенной комиссией. Удивившись не меньше его, я поведала ему свою историю. Покивав в некоторых моментах, дель Тэро сообщил мне, что музы редко кого берут в свои ряды и редко кого отдают.
