Вера Петрук - Последний Исход
Давай, Магда, забирай меня скорее. Я не могу больше. Больно повсюду. Страшно больно. Холодно. Непреодолимая боль внутри, снаружи, вокруг.
Он ошибся. Нехебкай повредил ему не только ноги — он сломал его всего.
Магда не приходила. Она ждала его там, снаружи проклятого тоннеля. Фадуна не знала, что он застрял и не мог больше ползти. Лихорадка подступала тошнотворными волнами, а он был совершенно один в узком тесном лазу умершего бога. Каменная мощь Гургарана давила со всех сторон. Лаз сузился настолько, что Арлинг едва мог протиснуть плечи. Грудь беспомощно вздымалась, пытаясь втолкнуть в себя воздух, а каменные тиски становились все уже. Он закричал, но звук собственного голоса только напугал, вызвав панику в охваченном болью теле.
Между тем, конец пути был близко. Арлинг слышал завывание ветра, шорох ледяных крупинок и стоны камня под ударами бури. Запах снега, как боль, стал почти нестерпимым. Изо рта вырывался пар, оседающий инеем на коже, но холода он не чувствовал — его трясло от пожара, бушующего по всему телу. Где-то рядом свирепствовал снежный ураган. Как на родине, в далекой Согдарии… Зимой драганы никогда не убивали. Почему-то вспомнился Канцлер, который до сих пор искал своего ослепшего сына. Наверное, сейчас он уже был совсем старым.
Нужно непременно выбраться из этой каменной кишки, со злостью подумал Регарди и вогнал себе под ноготь острый камешек. Это называлось подавление боли болью. Иман рассказывал им об этом в школе, но у Арлинга еще не было случая попробовать способ на деле.
Помогло. Регарди подтянулся и не нашел под пальцами привычного камня.
— Магда, — позвал он и вывалился в сугроб.
А потом его схватили знакомые руки и потянули из ледяного убежища на острые осколки камней. Магда плюхнулась рядом и, неловко обхватив его поломанное тело, тихонько завыла ему в волосы.
— Отпускаю, — прошептал иман, и его голос утонул в снежном вихре вместе с остальным миром.
* * *— Эй, тут человек!
— Девчонка?
— Нет, кажется, кто-то из наших. Проклятый снег, ничего не видно!
Топот ног и звук осыпающихся камней едва слышались сквозь рев бури. К нему спускались. Чужаки говорили на родном, давно забытом языке и пахли драганами.
— Что там у вас? — новый голос говорил о прошлом, от которого Регарди так и не смог убежать. Даже здесь, в Гургаране, на краю мира, Даррен сумел отыскать его.
— Взгляните, викор, — кто-то подошел к нему, и Арлингу стало холоднее. — Откуда он вообще взялся? Похож на мертвеца.
— Каргал какой-нибудь, — прошипел Даррен. — Только зря время здесь тратим. Пойдемте, нужно осмотреть еще западное ущелье. О… Великий Амирон!
Монтеро поперхнулся, словно ему в рот залетел ком снега. Может, так оно и было. Буря усиливалась.
— Что там? Труп?
— Нет! — прорычал Даррен и, подбежав к Арлингу, рухнул рядом, повторив движения Магды, которая улетела с ветром, оставив его попрощаться с другом.
Темнота подступила ненадолго. Регарди очнулся от того, что кто-то ласково гладил его по щеке. Было приятно, но, увы, это была не Магда. Альмас наклонилась, обдав его теплым запахом солнечных апельсинов и корицы, столь необычным в заснеженном мире гор и ветра.
— Ты не умер, — сказала Альмас и тут же повторила снова. — Ты не умер. Не умер. Как странно найти тебя тогда, когда мы потеряли Видящую. Это подарок добрых богов!
«Ты ошибаешься, Альмас, все боги умерли, и хорошие, и плохие», — хотел было сказать ей Арлинг, но тут Даррен взял его за руку, и Регарди окончательно запутался. Альмас Пир и Даррен Монтеро не могли быть вместе, как хищник не мог находиться рядом с жертвой, не охотясь на нее. Впрочем, интуиция подсказывала, что Альмас ничто не угрожало.
— Арлинг, — позвал его Даррен, — ты ведь слышишь меня? Кивни, а то мне кажется, что я разговариваю с трупом.
— Он жив! — уверенно заявила Альмас, и Арлинг кивнул, прислушиваясь к ощущениям в теле. Казалось, что ему отрезали голову, а все остальное сожгли за ненадобностью. Руки, ноги, грудь, живот — все чувствовалось, как будто издалека, не из этого мира.
— Мне так много нужно сказать тебе, — прошептал Даррен. — И я боюсь, что не успею.
— Я еще не умер, — ответил Арлинг больше для того, чтобы слышать звук собственного голоса.
— Я не о том, — помотал головой Монтеро. — Хотя мои лекари считают, что до утра ты не протянешь. У тебя сильное отравление, и ноги ты где-то умудрился сломать так, словно их тисками передавило. Черт, Арлинг, почему я встречаю тебя только на пороге смерти?
— Тише, тише, — Альмас ласково коснулась плеча Даррена, и у Регарди возникло нехорошее чувство, словно он подглядывал за влюбленными. Это был бред, так как подсматривать он не мог, а считать Альмас и Даррена влюбленными было все равно, что… Арлинг резко остановил ход мыслей, потому что в тело начала возвращаться боль. Плохие лекари были у Монтеро. Он чувствовал на языке привкус трествольника, но в его случае нужны были наркотики посильнее.
— За нами гонятся люди имана, — продолжил Даррен, накрыв ладонь Альмас своей рукой. — Белая Мельница уже близко, мои люди видели их разведчиков. Они не позволят нам оставаться в горах слишком долго. Да и новые хозяева Чистого Города уже начали чистку.
Арлинг ненадолго уплыл сознанием в бурю, которая бушевала совсем рядом. Все правильно — они в палатке, и это ее натянутые стены так хлопали на ветру. А ему казалось, что все еще гремят барабаны…
— Альмас, он похитил тебя? Почему ты не учителем? Что с ним?
На вопросы ушло слишком много сил, и Регарди замер, прислушиваясь к отзвукам боли в теле. Но не задать их он тоже не мог.
Девушка сглотнула и как-то странно посмотрела на Даррена.
— С иманом все в порядке, — ответил Монтеро, перехватив ее взгляд. Арлинг не мог избавиться от ощущения, что стал свидетелем какого-то сговора. — Его люди гнались за нами весь Карах-Антар, только в горах и удалось оторваться. И то потому, что знаем их лучше. Впрочем, это уже в прошлом. Белая Мельница помирилась с серкетами и теперь чувствует себя в Гургаране, как дома. Альмас я не похищал. Она со мной… — Даррен помолчал, но Альмас не спешила его перебивать, и Монтеро продолжил, — … добровольно. Как-нибудь сама тебе все расскажет. А Видящая… Черт, Арлинг, прости меня. Я не смог уберечь ее. Снова. Прости.
Голос Даррена сорвался, и Регарди отвлекся от изучения ветра снаружи — он все ждал, что услышит в нем Магду.
— Странно все, — пробормотал он. — А разве ты не должен был разбиться в шторме? А ты, Альмас, почему не в Сикта-Иате? Что ты делаешь с этим убийцей? Кажется, это плохая компания.
