Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей
Ой, спроси у него, какая самая крупная река в Европе!
Л е та, мать твою!!!
- Теперь Вы скажите, откуда Вам известно, что я перемоделировался,
- раздалось у меня за спиной.
- Ты - что? - моё удивление не было ни показным, ни наигранным. Я действительно не поняла его последнего слова, и Наблюдатель это сообразил.
- Вы не знаете, что означает "перемоделироваться"?
- Нет.
- Чёрт!
- Военная тайна?
- Теория первого... А ладно! - неожиданно махнул рукой Виктор и поднялся на ноги, явно собираясь уходить. - Надо было сообразить, что это просто Ваше очередное обзывалово.
- Какое обзывалово?!! - рассвирепела я. - Ты что, издеваешься, мать твою так?!!
- Труп.
- Кто труп?!! - заорала я, и Наблюдатель коршуном налетел на меня:
- Тихо ты, глупая девка!!! - зло, но по-человечески зашипел он, и его лицо в пятнадцати сантиметрах от моего некрасиво искривилось. - Хочешь, чтоб сюда вся округа сбежалась?!!
Мне показалось, что даже Эдуард так не выводил меня из себя. Дело даже не в том, что мужчина обратился ко мне на "ты"! Господи, это такая мелочь! Дело только в том, что он обращался со мной как с умственно отсталым ребёнком.
... Ну, есть в этом доля правды.
Но не такая же!!!
На мгновенье я ощутила полное бессилие и слабость в коленях, однако вслед за этим хлынула обжигающая ярость, такая, что меня затрясло.
- Вы меня обозвали трупом, - с нажимом произнёс Виктор, не дав, на своё счастье, мне и рта раскрыть.
- Потому что я ощутила тебя как неживой предмет! - прорычала я и подставила обе руки под ледяную воду фонтана: холод иногда сбивает злость как высокую температуру. А мне нельзя было злиться. Когда я очень зла, я могу броситься в драку. А мне драться с Наблюдателем - могилу себе рыть.
- Вы это умеете? - может, мне померещилось, но белоголовый мужчина изумился. Он явно не ожидал, что я могу ощущать материальное и энергетическое. Но почему? Он ведь не знает, сколько времени я уже нелюдь, не знает, чему я успела обучиться...
Эту мысль я немедля высказала вслух. На секунду мужчина замялся, а потом ответил с прежней непринуждённостью:
- Если Вы не знаете, что у Вас увеличиваются зрачки, то, по идее, не должны владеть ментальными приёмами.
Выкрутился, скотина.
Он крепкий орешек! Ты следи за зубами, а то придётся на дантиста потратиться.
- А я и не владею, это так, случайно обнаружилось! - буркнула я и вытащила онемевшие от холода руки из воды.
И ещё заметь, с этим белобрысым типом явно что-то нечисто!
Да знаю, шиза моя ненаглядная, знаю!
Наблюдатель посмотрел на меня уже по-другому, без прежней насмешки и издёвки. Я словно открылась для него в новом свете, и он пересматривал своё ко мне отношение. С его лица исчезло то липовое выражение почтительности, которое меня раздражало, исчезла неприятная полуулыбка, и на несколько секунд он стал просто задумчивым.
- Виктор, - неожиданно произнёс мужчина, протягивая мне руку, затянутую в тонкую кожу чёрной перчатки.
- Кейни Лэй Бра... то есть, - быстро спохватилась я, - Кейрини Лэй. Можно просто Кейни или Лэй.
Моя кисть ещё не высохла от воды, но Наблюдатель легонько сжал её пальчики и невозмутимо поднёс к губам. Задубевшей от холода кожей я ощутила довольно сильное жжение вместо покалывания и удивлённо уставилась на белокурого мужчину. Что это означает? Я сегодня уже здоровалась с несколькими... не совсем людьми, скажем так, но это... это совсем не то!
Высказывать своё волнение вслух я не решилась. Этот тип и так знает, что я нелюдь. Хватит с него.
- Знаешь, - медленно прознесла я, рассматривая пальцы, которые он поцеловал, словно надеялась найти там ожог, - давай ты меня вместо мисс будешь называть просто Лэй. И не на Вы, а на ты, идёт? - я подняла взгляд и встретилась с васильковыми глазами Виктора. - Тебя ведь так и подмывает обращаться со мной как, по меньшей мере, с равной. Облегчим тебе задачу.
- Как хочешь, - флегматично пожал плечами Наблюдатель, но я не поверила, что ему всё равно. Человеку, который старше меня в два раза, всё равно быть не может.
Мы умолкли, а молчать сейчас было абсолютно нельзя. Ну, знаю я, что вот именно такие моменты хорошо подходят для завязывания вполне дружеских отношений. А дружеские отношения с этим вот белоголовым субъектом моему здоровью никак не повредят. Скорее, наоборот.
- Расскажи, - я хлопнулась рядом на лавку рядом с мужчиной, - что там в Академии Наблюдателей Мрака?
- Фикусы у входа, - усмехнулся Виктор, - и домашний гуль по кличке Пуся.
У меня лицо перекосилось от злости и изумления: кажется, он опять начал издеваться. Я к нему со всей душой, а он...
Увидев это, Наблюдатель рассмеялся и произнёс:
- Я серьёзно. Смотри, - он не без труда задрал рукав плаща и показал мне странный шрам в виде неровного квадрата. Было видно, что эта геометрическая фигура сделана не хирургическим инструментом, а длина её сторон сравнима с расстоянием между клыками у среднестатистического гуля.
- Такую вещь сдел каждому из моей группы Пуся. И всего лишь за пару лещей, - произнёс Виктор, опуская рукав. Я фыркнула:
- Не лучше ли было взять стерильный скальпель и позвать Малевича?
Гули не разносят трупный яд, но всё же.
- Если бы ты училась в Академии, ты бы поняла, - возразил мужчина.
- Говорят, что первый год в Академии, - начала я, внимательно всматриваясь в его лицо, - это год в изоляции?
Виктор кивнул:
- Да, полная изоляция от окружающего мира. Твою группу помещают в специальный корпус, запрещая выходить за его пределы и пределы отведённого вам двора. Впрочем, оттуда и невозможно выбраться, пока Вам не разрешат. Но это ещё не всё. Вы учитесь, едите, тренируетесь без каких-либо контактов между собой. Вы живёте по одному, и вам запрещено приходить друг другу в комны. И поверь, первый курс - это действительно курс в изоляции. Больше я тебе сказать не могу: это, как ты сказала, военная тайна.
- Но зачем это всё?
- "Это всё", как ты выразилась, мы зовём Пыткой Одиночества. Она - часть обучения, проверка силы воли и нервов, так сказать. Для того, чтобы учиться на Наблюдателя, нужно уметь держать себя в руках и подолгу обходиться без контактов... Есть ещё масса нюансов, которые тебе знать нельзя, - добавил он, глядя, как я уже открыла рот для очередного вопроса.
- И всё равно, - не унималась я, - год - это...
- Мало? А ты попробуй! - мягко оборвал меня Виктор. - Ты и десяти минут не усидела в своей комнате, вылезла из окна поискать проблем на свою голову. Попробуй провести год в молчании и строжайшей дисциплине.
Я помолчала, а потом с неприятным чувством на душе ответила:
