Евгения Федорова - Чувство времени (СИ)
— Мы должны до темноты добраться до бухты, живо, ребята, живо, ставьте паруса, Демиан, уйди, не путайся под ногами.
Лица моряков были бледными и испуганными. Все задавали один и тот же вопрос: «Мархар! Где Мархар?»
Вместе с лодкой вернулись трое: матросы и Мастер. На возбужденные расспросы маг лишь резко ответил: «Пропал».
— Наступает ночь и нам нужно убираться отсюда, шевелитесь ребята, поскорее. Никто туда больше не полезет. Только днем!
— Мы не можем оставить его там, — взвился Кавалар.
— Достаточно! Когда уходит свет, там ничего хорошего не происходит, я уже убедился в этом, так что не перечь мне!
— Хорошо, дождемся следующего утра и высадимся…
— Делай что хочешь, но сперва доставь меня в Широкую бухту. Это отнимет у тебя не так уж много времени!
Голос Мастера явно не подразумевал диалога. Он перегнулся через планшир, тихо присвистнул и, покряхтев, выдернул торчащую из борта тонкую стрелу. Ивовый прут, острый, тонкий как жало наконечник.
— Что произошло на Сторожевом? — не в силах сдерживаться, поинтересовался я.
— А что произошло тут?
Мы глядели друг на друга с вызовом.
Маг казался изможденным, старые шрамы под правым глазом проступили отчетливыми полосами, делая выражение его лица злым. Глаза, как это бывало обычно, когда Мастер злился, наполнились пугающей мглой. Он небрежно покачивал у меня перед носом своей находкой.
— Я думал, это был только мираж, — зачарованно глядя на стрелу, пробормотал Ален, разрывая наше напряженное молчание.
— Как видишь, не только. Тебе понравилось такое чародейство, Демиан? Что ты видел?
— Всадника, — ответил я нехотя. — Нет.
— Мне тоже не понравилось там, и слава Высшим, что я не взял тебя с собой. Теперь нам надо торопиться, — он поднял голову и долго смотрел в серое небо. — Не успеем до темноты. Кавалар, ты сможешь войти в Широкую ночью?
— Смогу, — проворчал тот и, глядя на стрелу в руке мага, спросил: — Что это?
— Ваша гибель, отведенная нашей рукой.
Я смотрел на воду за бортом и думал о том, что сейчас для меня магия перерастает в нечто большее, и эта магия принадлежит не нам. Возможно, мы с самого начала были способны на многое, но никогда не позволяли себе заниматься этим, и теперь не знаем, что умеем наверняка. А я? В случае со мной все опять вернулось к самому истоку, и чары отрицания на моей коже сделали свое дело. Маг практически без магии.
Виток пройден.
Я чувствовал тяжелую, всепоглощающую усталость тела и разума. Никто, даже Мастер, не знал, чего стоило мне развеять морок и отклонить стрелы, настоящие стрелы из дерева и стали, которые смертоносным роем вырвались из туманной дымки.
Я видел их движение и видел всадника. В одно короткое мгновение, когда моей рукой были разорваны энергии, я различил изумрудные поля и далекие горы на горизонте, видел сотню выстроившихся в два ряда пеших лучников с огромными, в человеческий рост луками, усиленными кожаными накладками. Видел напряженные лица и наложенные на тетивы стрелы. Видел огромную армию на привале, шатры и дымы, реющие флаги и далекие штандарты, телеги и фургоны, стреноженных низкорослых лошадей и стада коз и коров.
Я видел всадника, того самого, чье движение выдало нашу смерть среди тумана. Всадника на белой лошади, которого я, пожалуй, мог где-то видеть. Но все происходило слишком быстро, картины в моем видении сменяли друг друга с такой стремительностью, что я не отдавал себе отчета в том, что вижу нечто стоящее. Лишь одно я теперь мог сказать наверняка: это был просто человек, один из тысяч, прошедших по границе моей жизни. Думаю, если бы он был кем-то важным, я бы тут же вспомнил, кто он таков…
Острия стрел поднялись вверх, все лучники, как один, отвели руки назад, громкий окрик велел им ждать… ждать и… серая туча стрел метнулась вверх, чтобы прорвать пространство, сжатое туманом, чужой волей и небывалым искусством, чтобы уничтожить нас…
Я вздрогнул, обежал невидящим взглядом пространство, вновь пытаясь вспомнить хотя бы малейшие детали того видения, но вряд ли я разобрал больше, чем в первый раз. Сторожевой медленно отдалялся и с ним тайна того, что произошло между серыми гранитными камнями. Мастер больше ничего не говорил, лишь раздраженно дергал головой и, встав на баке, напряженно всматривался вперед. Очертания береговой линии уже проступили на горизонте. День, проведенный у скалы, остался в памяти коротким призрачным мазком, хотя днем в томительном ожидании, в густом тумане нам казалось, что мгновения замерли.
Солнце по левую руку от нас проступило у самого горизонта, проглянув в узкую полоску под облаками, разлило оранжевые и розовые соки по ребристой поверхности волн. Напряжение все нарастало, ветер упруго толкал Эстоллу к берегу, и я уже видел вдалеке силуэт Форта. Сидя в подвале дома Лааль, сколько раз я представлял себе эту встречу? Я должен был испытывать ликование и облегчение, но вместо этого ощущал, как усиливается тревога. Тревога мира, тревога людей. Никто не покидал палубы, даже Марика, которой Мастер велел уйти, лишь отошла от него и спряталась за фок мачтой, чтобы просто не попадаться ему на глаза.
Я обратил внимание, что бухта, разворачивающаяся перед нами в начавших густеть сумерках, совершенно пуста. Уже горели масляные фонари на пирсах и вдоль карабкавшихся по склону к неприступной твердыне Форта улиц, но на воде не было ни единой лодки. Обычно моряки выходили в ночь, чтобы к восходу вернуться с уловом; их лодки, подсвеченные кормовыми лампами, всегда качались на волнах, разрушая темноту своим движением, но теперь везде было пустынно и тихо. Рокотали о прибрежные камни волны, рассыпались брызги и шипела пена, но не было слышно пьяных голосов портовых кутил, грозных выкриков ночной стражи и тоскливых песен бродячих псов.
— Слишком большая волна в бухте, — взволновано сказал Ален. Было видно, как перекатываются гребни через крайние пирсы. — Глупо будет потонуть под берегом.
— Не потоните, маги успокоят море, — меланхолично сообщил Кавалар, спускаясь с мостика. — Вы знаете, что делать, ребята! Как бросите якорь, спускайте шлюпку.
И вправду морякам ничего не нужно было говорить. Теперь, без громко звучащих над палубой команд капитана, они, тем не менее, все сделали так же четко и слаженно. Паруса были подобраны, корабль замер, раскачиваясь на неспокойной воде.
— Лучше бы дождаться утра, — снова подал голос Ален. Похоже, не мной одним владело странное нежелание сходить на берег. — Откуда такая волна в бухте, если на море нет шторма?
— Какая разница?! Выметайтесь с моего корабля, — неприветливо отрезал Кавалар. — Волны вам не помеха.
