Владимир Корн - Звезда Горна
— Ты знаешь, Артуа, тот скрипач, худой длинноволосый юноша… -
— Эрариа — подсказал я.
— Я знаю. Он замечательный музыкант и еще он внук той самой женщины, которой ты дал целый золотой — она пальчиком поставила на место мою челюсть, которая все же отвисла и добавила — ты был прав. —
Глава 14
Семь дорог
Я стоял перед строем своих людей, общее число которых, включая Коллайна и Проухва, составило тридцать один человек. Люди отборные, один к одному, в основном в возрасте за тридцать, но попадались и совсем молодые лица, как тот же Кармон. Парни были одеты в походную форму, резко отличавшуюся от общепринятой воинской в Имперской армии. Никакого многоцветья в одежде, долгополых кафтанов, яркого блеска пуговиц и украшений на ножнах сабель и кинжалов. Камуфляж, кираса, прикрытая разгрузочным жилетом, шлем с высокой шишей был окрашен в защитный цвет и покрыт сверху веревочной сеткой.
Каждый воин имел широкий кожаный пояс с двумя открытыми кобурами для пистолетов и саблю с кинжалом. Помимо этого, все были вооружены ружьями и дополнительной парой пистолетов, притороченными к лошадям.
У всех имелись заводные лошади, а, если порыться в чересседельных сумах, то можно было обнаружить еще массу интересных предметов, совсем не присущих данному этапу развития цивилизации.
Начинать этот список можно было четырьмя гранатами, отлитыми из чугуна, имевшими рубчатую форму и чеку, а заканчивать фляжкой со спиртом, предназначение которого было сугубо медицинским.
Все имели копья с ременными петлями для удобства обращения и бунчуком из конского хвоста, служившего не украшением, а защитой древка от потеков крови. Также любой мог похвастать зрительной трубой, короткой, но, тем не менее, хорошей кратности, непромокаемым плащом и кучей всяких мелочей, таких, как иголки с нитками, перевязочный материал и даже увеличительным стеклом.
Была у нас и пара штуцеров — ружей, имеющих нарезы, но заряжающихся все так же, со ствола. Нарезы давали замечательную точность боя, да заряжать штуцеры целая морока, пока вобьешь шомполом пулю в ствол, пройдет целая куча времени.
Кирасы были изготовлены из стали лучшего качества, и они совсем не похожи на те, что обычно показывают в фильмах — выпуклые грудные мышцы и кубики пресса. Наши имели продольное ребро жесткости на груди — больше вероятности того, что кираса выдержит сабельный удар, а пуля или копье даст рикошет. На жилетах пришиты газыри со свертками патронов из промасленной бумаги, так что команда "куси патрон" стала общим достоянием.
Вообще-то отправляя парней в поход в вайховские степи, я не настаивал, чтобы они носили разгрузки, а только лишь попросил протестировать их на предмет удобства и практичности. Не понравятся, смело выкидывайте, напутствовал их я.
Не выкинул никто, единодушно сойдясь во мнении, что новинка стоит того, чтобы взять ее на вооружение.
Собрались мы вот для чего — завтра нам предстоял поход, длительностью не меньше пары месяцев и сейчас был общий сбор на предмет проверки и боеготовности.
Сам я тоже был при сабле, поскольку там, куда мы отправлялись, именно она имела наибольший вес как холодное оружие.
Шпага создавалась для того, чтобы ее тонкое лезвие могло проникать в сочленения рыцарских доспехов, но с развитием огнестрельного оружия потребность в латах отпала, оставив в пользовании лишь кирасы да кольчуги сложного плетения. Попытки сделать компромисс между шпагой и тяжелой саблей тоже не увенчались успехом, одно получалось в ущерб другому.
Там, куда мы едем, доспехов не будет, и шпага, даже моя, будет всего лишь символом дворянства, и станет скорее обузой, нежели серьезным оружием.
Сабля, ножны которой я сейчас придерживаю рукой, нисколько не хуже моего прежнего оружия, шпаги. Саблю мне подарила Ее Императорское Величество Янианна I, нежно любимая мною Яна.
Когда она в очередной раз спросила меня, чтобы мне хотелось в подарок, я искренне заявил ей, что хочу снова увидеть ее в том замечательном черном платье. Помню, когда я увидел в нем Яну, мне трудно было даже смотреть на нее, а в некоторых местах и вовсе больно, так ей и заявил.
Яна мило зарделась от смущения, затем посмотрела на меня удивленным взором.
— Ты что, Артуа! Меня ведь может кто-нибудь увидеть! Два раза в одном и том же платье, что подумают люди! -
Вот же проблема, подумал я, но озвучивать свои мысли вслух не стал. Яна, с ее потрясающей фигуркой, как бы здорово она смотрелась в джинсах, а еще лучше было бы увидеть ее в мини юбке или в шортиках и топе. Но мне даже в голову не приходило попросить одеть Яну что-нибудь короче пяточек. Как-то я размышлял на эту тему, но так и не смог придумать такое же непристойное предложение для моих современниц, как это. Янианна не стала бы надевать подобное даже для меня, человека, с которым она почти ежедневно разделяла ложе.
В общем, когда я взял саблю в руки, и извлек ее из ножен, у меня даже дух перехватило от восхищения. Легкий хищный изгиб клинка, узорчатая текстура металла, удобная рукоять…
Яна даже немного приревновала меня к ней, заявив, что таким взглядом я должен смотреть только на нее…
— Орлы, завтра все мы отправимся в поход на север Империи, в город Тромер, а затем и еще дальше.
Скажу Вам по секрету, зная, что люди вы абсолютно не болтливые, что это задание дала нам сама Ее Величество Императрица Янианна I. Она очень надеется на нас, доверяет нам и нисколько не сомневается, что мы с честью выполним возложенную на нас миссию.
Это честь, что выбор пал на нас и мы должны, мы просто обязаны не подвести Ее Величество. От успешного выполнения задания в какой-то степени зависит дальнейшая судьба Империи — я перевел дух, хватит накачки, теперь нужно выяснить, все ли смогут поехать со мной. Мне совсем некого оставлять здесь в столице, передо мной все мои бойцы. И если я уведу их всех за собой, возможные проблемы попросту некому будет решить.
— Но поход будет долгим, трудным и, возможно, очень опасным, поэтому я предлагаю вам еще раз хорошо подумать. Быть может, у кого-нибудь есть веские причины остаться здесь, в столице, по состоянию здоровья или еще что-то. Поверьте, это совсем не отразится на наших отношениях, я буду даже рад, если кто-то останется. —
Люди стояли, переговариваясь, но никто не заявил о необходимости остаться.
Это и хорошо и очень плохо. Радует, что ни у кого не было даже тени сомнений, чтобы остаться, хотя на этот раз наша экспедиция ни за золотом, ни за другими ценностями, а очень плохо потому, что как я уже сказал, мне совсем некого оставить, челядь не в счет. И приказывать не хочу, вполне возможно, что мне будет необходим каждый воин.
