Цокто Жигмытов - Хроники Земли Простой
В рамках нашей истории, впрочем, моральный облик Первомага несущественен. Куда важнее то обстоятельство, что Панни Дор был неправдоподобно деятелен. Похоже, не существовало областей магической науки куда бы не засунул свою… то есть не внёс свой вклад Первомаг. Магов, имевших несчастье заняться магией во времена более поздние, то есть всех магов, раздражало это до чрезвычайности, поскольку выдвинуть фундаментальную и по-настоящему оригинальную идею было почти невозможно — всякий раз оказывалось, что этим уже занимался Панни Дор.
Ещё Панни Дор очень много путешествовал. Из своих путешествий он привёз множество артефактов. Вся эта благодать была сложена в большой чёрный ящик, который называли либо Чёрным, что было вполне логично, либо ящиком Панни Дора, что было тоже логично и к тому же точно, поскольку чёрных ящиков в мире тысячи, а ящик Панни Дора в природе один. Панни Дор завещал потомкам открывать его лишь тогда, когда будет совсем худо, потомки так и делали. Иногда это и в самом деле помогало.
Теперь вы понимаете, что Боса Нова встал перед незамысловатым внешне, но очень сложным внутренне вопросом. Какова сейчас обстановка? Как нам, совсем худо или может быть и хуже?
Боса Нова решил этупроблему весьма просто. Он не стал заморачиваться, поскольку был назначенным лидером назначенных предателей, а предателю, что явствует из его статуса, можно не задумываться над такими вещами. Пусть патриоты мучаются.
— Давай ящик Панни Дора, — решительно сказал Боса Нова.
Библиотекарь пожал плечами, зажёг над правым плечом голубой шарик и, шаркая служебными шлепанцами, направился куда-то вглубь хранилища.
Боса Нова остался стоять на месте, с благоговейным трепетом оглядывая стеллажи с книгами.
— Где вы там? — донёсся из глубин хранилища голос библиотекаря.
Боса Нова осознав, что, по всей видимости, ящик ему не принесут, а напротив, следует идти к нему самому, пробормотал себе под нос что-то вроде "Если овца не идёт к пастуху…", и направился на голос.
Библиотекарь обнаружился шагах в сорока на юго-восток от входа, нечётко видимый в свете голубого шарика. Он стоял возле загадочного вида прямоугольного сооружения высотой в полтора человеческих роста.
— Ну, — недовольно сказал Боса Нова, — где этот ваш ящик?
И огляделся по плохо видимым в темноте сторонам.
— Вот, — меланхолично сказал библиотекарь и похлопал рукой по вышеупомянутому сооружению. — Прошу.
Боса Нова некоторое время оторопело молчал, усваивая мысль, что вот эта громадина и есть ящик Панни Дора. Хотя, если вдуматься, ничего удивительного в размерах ящика не было. Путешествий было много? Много. Стало быть, артефактов Панни Дор привёз много? Много. Так с чего же Боса Нова решил, что всё это уместится в маленький ящик, непонятно. В общем, не хотим думать, ни в какую, не хотим и всё!
— А-а-а… — Боса Нова сделал странный жест рукой, — собственно, как?
— Там лесенка.
Боса Нова пошёл вокруг, гм, ящика по кругу и действительно обнаружил приставленную к одной из сторон ящика лестницу. Маг неуверенно посмотрел на библиотекаря. Библиотекарь всем своим видом выразил убеждённость в том, что дело сие есть дело мага по имени Боса Нова и ничьё больше. Боса Нова вздохнул и полез по лестнице вверх. Лестница была полностью соответствующая моменту, то есть пыльная, местами склизкая и подозрительно скрипящая. Маг не стал предъявлять за такое состояние инвентаря библиотекарю, поскольку у него были сильные подозрения, что лестницу изготовили такой сразу, специально. Дабы.
Поднявшись наверх, Боса Нова запустил голубой шарик средних размеров над ящиком и…
Во-первых, у ящика не было крышки.
Во-вторых, содержимое ящика выглядело не так, как должно выглядеть имущество веками пылящееся на складе. Имущество, пылящееся на складе, обычно хранится упорядоченно и покрыто толстым слоем пыли. Здесь же всё было наоборот. Артефакты были свалены, как попало, но зато на них не было не пылинки. Боса Нова принюхался (Здесь глагол "принюхался" неточен. На самом деле маг осуществил некий набор действий, направленных на обнаружение следов магии, но поскольку глагола для обозначения таких действий в человеческом языке нет, мы вынуждены применить данный глагол. — Совместн. прим. авторов и переводчика) и обнаружил обычное заклинание против пыли, только очень мощное и древнее. Полезное, кстати, весьма заклинание, на котором маги Вентаны, продавая его рачительным и состоятельным хозяйкам, заработали, зарабатывают и ещё заработают немало уедов.
В-третьих, многие из артефактов оказались Боса Нове знакомыми по учебникам и лекциям. Имелось там, к примеру: загадочного вида чёрно-белая полосатая палочка, от которой исходила мощная аура власти, совершенно непонятный предмет, более всего похожий на кусок мыла, с прилепленными к нему матовым стеклом, довольно большое зеркало, вделанное зачем-то в ящик лакированного дерева, и множество других поразительных предметов.
Некоторое время маг провёл, заворожено рассматривая и перебирая магические предметы, пока на глаза ему не попался бумажный рулон. Рулон мага заинтересовал, ибо по первому размышлению делать ему здесь было нечего.
Бумаги должны лежать с бумагами.
Значит, это был непростой бумажный рулон.
Боса Нова, торопливо разрезав карманным ножичком завязку, развернул его и застыл.
— Да, — выдохнул он наконец. — Да. Мощная вещь.
Рулон оказался чём-то вроде плаката, на котором была изображена гневная женщина с мечом в руке. На другой стороне был текст, должно быть переведённый с неведомого языка на язык Возлеморья. Буквы были архаичные и полустёртые временем.
— Товарищи! Граждане! — с запинкой прочитал Боса Нова. — Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу родину, начатое 22 июня, продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы…
— Святой Ресет!
Боса Нова недоумённо посмотрел вниз, туда, откуда донёсся этот возглас.
— Святой Ресет!
Там стоял библиотекарь, молитвенно сложивший руки перед собой. Глаза его блистали неподдельным восторгом, в них стояли слёзы, крупно блестевшие в магическом свете.
— Что такое? — недоумённо спросил маг.
— Братья и сёстры, — прошептал библиотекарь и рухнул без чувств.
Глава 11,
