Татьяна Панина - Сила магии
— Железно, — Вадим Игоревич провел рукой с помидором по горлу, — чтоб я сдох.
— И дамочки улетели?
— Ну, я же говорю, все бросили, и кот, и мужик, и дамочки, и дочка… Жена родная, и та смоталась.
— Ну, про жену ты, допустим, загнул. Когда Светка-то твоя с островов, кстати, приезжает? — чтобы Горохов немного успокоился, Лика присела рядом с ним, лихорадочно соображая, куда тащить эту жертву колдовских разборок. Оставь его здесь — или психушка, или милиция им наверняка заинтересуется.
— А она не приезжает, — радостно сообщил Горохов, снова пытаясь угостить Анжелику коньяком. — Она письмо прислала. Пишет, что нашла мужчину своей мечты и живет с ним где-то в бунгало под пальмами. Алисе привет передает… — Вадим Игоревич снова хлебнул коньячка и то ли икнул, то ли всхлипнул, — а Алисы след простыл. Ей-то чего не сидится, вроде рановато ей еще в бунгало под пальмы, к мечте поближе…
— Понятно, — констатировала Лика, пытаясь объять необъятное, а именно пакеты с покупками, Горохова и его газету с провиантом. — Пошли на кухню, нечего здесь торчать.
— Ни-и, — заупрямился Горохов, — я еще чуть-чуть посижу и буду здесь бунгало строить. Пойдешь ко мне туземкой, Варфоломеевна?
— Сначала займемся пальмами, потом океанчик нальем, а уж там видно будет, про бунгало. — Лика уже почти втолкнула его в подъезд, когда в Горохове вновь проснулся трудовой энтузиазм.
— Слушай, а у меня дома пару фикусов есть, — он попытался вернуться назад, — я сейчас звякну, ребята привезут. На первое время хватит. Будут как родные, а то когда еще эти пальмы чертовы вырастут?
— Сейчас я тебе звякну! — разозлилась Лика, и не зафиксированный Гидрометцентром смерч вознес недоумевающего Горохова прямо к дверям ее квартиры. Вадим Игоревич крякнул, глотнул коньячка, зачерпнул пальцем икорки из зависшей у него перед носом баночки, и, не найдя потерянного где-то в пути помидора, занюхал трапезу рукавом своего клубного пиджачка за штуку баксов.
* * *…Сначала была темнота. Потом я увидел наш подвал откуда-то сверху, будто парил под потолком. Воздух ходил ходуном, раскачиваемый многоголосым храпом и сопением. Я присмотрелся и увидел бесконечно длинные ряды трехэтажных нар, на которых вповалку спали полуголые люди. Рядом, в отделенном толстой решеткой помещении сидели за столом стражники и, судя по чавканью, ужинали. Я тоже хотел есть, но спускаться боялся. Раз уж повезло смыться из-под плетей, не стоит нарываться. Кстати, как я сюда попал, что-то не припомню. Волшебство какое-то, и не болит ничего, чудеса.
Дверь открылась, стражники вскочили на ноги. В подвал ввалился Арси. За спиной его маячил, судя по бело-золотому одеянию, кто-то из местного начальства.
— Ну, показывай, где этот поганец, — советник обвел глазами полутемное пространство казармы.
— Здесь, господин, — стражники расступились, пропуская Арси и сопровождающего его офицера куда-то в угол.
— Какого черта, — проворчал советник через несколько мгновений, — я сказал, выпороть, а не забить насмерть!
Так, кого-то они все-таки прикончили. Ничего удивительного. Я осторожно проплыл над головами стражников и заглянул в угол. Так я и знал: на полу совсем голый парень, с задницей исполосованной покруче инсилаевской спины, только что без клейма. Лежит неподвижно, как сломанный манекен. Быстренько отплыл от этой компании на безопасное расстояние. Не прикалывает.
— Убедитесь, что сдох, и в могильник, — распорядился Арси, пнув ногой тело. — Еще один покойник из-за вашего усердия — и ездить я буду на вас. Надеюсь, что бегаете вы не хуже, чем бьете.
Стража шарахнулась в стороны, и вдруг я понял, что в углу у ног советника валяюсь я, а точнее, мое тело. Что за чертовщина, как это меня угораздило выскочить из собственной сущности?
— Принесите воды, бездельники! — распорядился офицер, не забывая ужом крутиться вокруг советника. — Клянусь, мы не виноваты, господин, он был в полном порядке и вдруг вот это.
Стража принесла два ведра воды и окатила лежащее на полу тело. Неведомая сила швырнула меня вниз, в угол. Я даже зажмурился, смотри — не смотри, впечатаюсь в стену, как миленький. Ничего похожего, только свинцовая тяжесть заполнила все мое существо. Я открыл глаза. Мокрые камни, полумрак, чьи-то грязные башмаки. Приподнял голову, о господи, Арси, офицер, чуть в отдалении стражники. И снова боль, только сейчас к ней добавился лихорадочный озноб. Меня просто трясло от холода.
— Смотри-ка, очухался, — советник сделал шаг в мою сторону, — на этот раз вам повезло, дармоеды. Эй ты, — а это уже мне, судя по кованому носку сапога у моего подбородка, — отправляйся спать. Завтра тебя ждет работа. И не вздумай больше притворяться, или я убью тебя по-настоящему.
* * *Варвара так старательно целилась на маяк, что у нее даже голова заболела. В результате материализовалась она отвратительно. «Это все Локи, — злилась Волшебница, — запугал меня, как первоклашку, тоже мне колдовство, когда руки трясутся. Еще и ногу подвернула о какую-то банку-склянку, что за манера разбрасывать где попало всякую дрянь! Хорошо еще, что перемещались, взявшись за руки. Ну и темнота у них здесь в Ваурии, сама себя не вижу. Вроде по назначению попали. Маяк совсем рядом». Варвара открыла было рот, чтобы сообщить это своему спутнику, но вовремя заметила его жест, призывающий к молчанию. Она обернулась и обомлела.
За спиной у себя она обнаружила пролом в стене, через который было видно темно-серое небо. Собственно, ничего необычного в этом не было, пугало другое: на фоне неба четко вырисовывался неподвижно застывший силуэт высокого мужчины.
«О, господи, — ахнула про себя Варвара, — будем надеяться, что Локи не ошибся в расчетах, и его магические способности восстановятся через пару минут. Мои-то тают как деньги в отпуске. Энергия уходит, будто кровью истекаю. Так, не дрейфь, — попыталась она сама себя успокоить, — кто сказал, что первый встречный в Ваурии обязательно окажется Магом или Волшебником. А с человеком Локи без всякого колдовства справится, рука-то у него — ого-го, крепкая». Волшебница замерла в неподвижности. Локи повнимательнее присмотрелся к «первому встречному» и чуть улыбнулся, хотя в глазах мелькнуло удивление.
Часть восьмая
Бывают в жизни обстоятельства, при которых даже зло вынуждено творить благо.
Глава 53
Под напором Мирны я отступил в лес, но уходить не собирался. Когда волшебство спало, и я узнал Ронни, все встало на свои места. Они считали, что сотворят благо, если избавят Инсилая от мучений. Неужели Локи все-таки ушел и бросил здесь всех своих без страховки? А Таур, он, что же, вежливо откланялся и без сожаления оставил свою империю подлизе Арси? Почему Мерлин не помог Посланнику? Как могло получиться, что в Битву Двоих вмешались посторонние? Что происходит в этом мире? Добро из лучших побуждений творит зло, сила уступает слабости, а лучший друг ничего не может предложить тебе в этой жизни, кроме смерти… Хотя, чему я удивляюсь, это же Ваурия. Запределье…
