Карина Демина - Хельмова дюжина красавиц (СИ)
Нельзя.
Тот, кто жил в Богуславе, согласился, что пока — нельзя… позже… когда луна наполнится силой, и тонкие миры коснутся друг друга… всего-то на миг, но ей, сильной, которой служит и Богуслава, и ее гость, уже ставший хозяином в теле, хватит и мига.
А пока…
Идти рядом, но не настолько близко, чтобы заметили… дышать в такт дыханию, отмеряя последние секунды чужой жизни. А панночка Тиана не торопится… платье подобрала, ковыляет, с трудом удерживаясь на тонких каблучках… и у лестницы замерла, вздохнула…
…сделала робкий шажок, обеими руками держась за перила…
…и второй…
Теперь быстрее, но не бегом. Все должно выглядеть естественно… девушки почти спустились, и Богуславу никто не упрекнет в том, что она торопится…
…торопится.
Бежит почти, хотя великоможные панночки и не бегают, неприлично это, но тот, который прячется в ней лишь, смеется. И Богуслава вместе с ним, до того нелепой показалась ей собственная мысль. Неприлично? О да, скоро приличия потеряют свое значение…
Она толкнула Тиану легонько, со стороны все гляделось так, будто бы Богуслава лишь задела ее подолом платья… но Тиана покачнулась…
…и полетела по лестнице, чтобы замереть у подножия ее нелепою тряпичной куклой.
И тот, который жил в Богуславе, выглянул, желая убедиться, что она, мешающая хозяйке, и вправду мертва… лежит, не шевелится.
Дышит ли?
— Мамочки! — послушно завизжала Богуслава, удивляясь тому, до чего неприятным скрежещущим стал голос.
А в воздухе запахло кровью.
Свежей.
Сладкой… слаще яблок и меда… и тот, который жил в ней, с преогромным наслаждением вдыхал этот аромат, рассказывая о том, как потом, позже, когда хозяйка изменит мир, они с Богуславой напьются досыта… и голод, снедающий их обоих, утихнет.
Потом…
…когда луна нальется истинною силой. Уже недолго ждать.
Утром Себастьяна вновь попытались убить.
Спустился он к завтраку поздно, заранее ненавидя и полезный свекольный сок свежего отжима, и вареную спаржу, и даже морковную запеканку. Себастьян с нежностью и тоской вспоминал краковельскую колбасу, а заодно уж Лихославову невесту, к которой приближаться и вправду не следовало.
…и про туфли, которые были тесны, думал.
Это было неприятно.
И странно.
Обувь шили по мерке, как и платья… и вчера только доставили новую пару, весьма панночке Тиане приглянувшуюся — да и как устоять девичьему сердцу против кремового атласу, расшитого стеклярусом? И еще бантики. К бантикам у панночки Тианы было особо нежное отношение.
А нынешние просты.
Не атлас — кожа, и дубовая какая-то… каблук высокий, тонкий. Идти приходится осторожненько… и Тиана с извечною ее торопливостью отстраняется, уступая место Себастьяну… пальцы жмет, пятку натирает, и с каждым шагом — все сильней.
А тут лестница, всего-то ступенек двадцать, но выглядит едва ли не бесконечною…
…ковер убрали.
Это Себастьян отметил машинально, обеими руками хватаясь за перила, и почти не удивился тому, что перила эти оказались скользкими…
Конкурсантки спешили на завтрак.
В молчании.
И панночку Тиану обходили стороной, лишь эльфиечка бросила раздраженный взгляд… ну да, разочаровалась она в легенде-то… легендам срыгивать не положено, как и разговаривать с набитым ртом. Легенда должна быть далекой и прекрасной, аки звезда…
Тьфу, и лезет же в голову поутру всякая ерунда…
…но главное, что лестница длинная.
Каблуки тонкие.
Туфли тесные и юбки еще к ногам липнут, того и гляди, спеленают…
…этого дожидаться не стали. Достало малости — легкого, будто бы случайного толчка в плечо… и Тиана покатилась по ступенькам… Себастьян успел сжаться в комок.
Было не столько больно, сколько неприятно…
— Мамочки! — донесся истошный визг, кажется, Богуславы…
…а ведь она шла следом.
Точно.
Шла и толкнула, словно бы невзначай. Иным бы разом Себастьян не обратил бы внимания на этакое легкое, скользящее прикосновение… но тут туфли.
И каблуки.
Скользкий поручень, точно специально натертый воском. А может, и специально?
Себастьян сел, потирая шею.
— Ох и скользкие у вас ступеньки, панна Клементина! — сказал он, глядя на хозяйку Цветочного павильона снизу вверх, с должной толикой огорчения. — Прям сил нет!
— С вами все в порядке? — она произнесла это с искренним беспокойством.
Надо же…
И на Богуславу взгляд быстрый кинула, но тотчас спиной повернулась.
— Нос разбила, — Себастьян вытер нос ладонью и руку поднял, чтоб все видели, что рука эта — в крови…
Ноздри Богуславы дрогнули, и сама она подалась вперед. Нехорошее движение, уже почти нечеловеческое… и поза сама, локти прижаты к бокам, пальцы растопырены, шея вытянута и рот приоткрыт, стоит, слюну сглатывает часто, не способная отвести взгляд от раскровавленной ладони.
Еще немного и бросится.
Нет, отступила, попятилась, вскинув руку, рукавом заслоняясь от неприятного зрелища.
— Нос — это ничего, — сказала Тиана, вытирая ладонь о подол. — Вот я в детстве как-то упала и на гвоздь головою налетела… ничего страшного, распорола кожу только, но зато кровищи было… жуть! Шили потом!
Богуслава исчезла.
Не нравятся разговоры о крови? Или напротив, чересчур нравятся?
Зря не поверил Ядзите, как есть одержимая и давно, если тварь, в душу пробравшаяся, уже и тело обжила…
— Вы встать можете?
— Встать могу, — Тиана поднялась.
— А идти?
— Идти — не могу… каблук сломала! Панна Клементина! Эти каблуки — сущее издевательство! А ну как кто бы другой сверзся? Я-то ладно, про меня еще дядечка говорил, что я завсегда на ноги падаю, даже тем разом, когда с голубятни сиганула! Нет, это-то давненько было, и упала я аккурат на сено, уж больно удачненько привезли его… я вообще везучая…
Себастьян сказал это громко, чтобы все слышали.
— Мы очень рады, — сдержанно и отнюдь не радостно ответила Клементина, поддерживая Тиану под руку, — что ваше везение вам не изменило…
…о да, его еще понадобится.
Себастьян вдруг четко осознал, что до полнолуния осталось не так и много времени, а значит, панночку Белопольску будут изводить с утроенной силой.
И не ошибся.
…к обеду прислали букет ядовитых роз, который Тиана от щедрот душевных попыталась всучить панне Клементине, а то ж самой ей цветочки только и делают, что шлют и если от королевских избавиться никак не выйдет, то этими, чужими, сам Вотан поделиться велел…
