Кэтрин Куртц - Год короля Джавана
— Не знаю, готов ли я с этим согласиться, — с сомнением возразил Джаван. — Ведь я добр по отношению к своим лошадям и гончим псам, и они лишь лучше служат мне за это. Кроме того, разве не сказано в Писании, что мы должны мягко обращаться со слугами? Тем не менее я прекрасно осознаю потенциальную опасность, которую представляет собой присутствие Дерини в Ремуте, — продолжил он. — Разумеется, я понимаю, что мы вынуждены держать заложников, чтобы обеспечить себе преданность Ориэля и Ситрика, до тех пор пока нуждаемся в их услугах. Но как быть с теми, кто нам уже не нужен? Например, с Урсином О'Кэрролом. Он утратил свою магию, что, несомненно, пошло во благо его душе, но в то же время отныне он стал для нас совершенно бесполезен. Минуло уже три года, и я думаю, теперь очевидно, что сила к нему не вернется.
— Этого недостаточно, — возразил Хьюберт с жаром, которого Джаван от него не ожидал. — О да, я был свидетелем того, как его проверяли. И жену тоже. И знаю наверняка, что снадобье было вполне действенным… Но что, если он все же сумеет вернуть свою магию?
В рядах советников начались перешептывания. Джаван обвел глазами зал. Здесь собрались все, кого он должен привлечь на свою сторону, если хочет добиться желаемого. Конечно, были и те, кто верен ему, однако Хьюберт, Полин, Альберт, Ран, Манфред и Таммарон, все они принадлежали к старой гвардии и с подозрением относились к каждому слову короля.
— Господа, мне кажется, пришло время переоценить ситуацию, — заявил Джаван, вновь призвав их к порядку, и постучал костяшками пальцев по столешнице. Джеровен с Этьеном сидели на другом конце стола рядом с Райсом-Майклом, однако перед Джаваном лежали сделанные ими записи. — Верно ли я понимаю, что Урсина и его жену продолжают испытывать, и каждый раз мы вновь убеждаемся, что они остаются людьми?
— Что касается его жены, то она из обычной семьи, сир, — нехотя признался Таммарон. — В этом никто никогда не сомневался.
— И все равно ее держат в заточении даже после того, как Урсин лишился своей магии…
— Но ведь она же вышла за Дерини, сир! — возмутился Полин. — И родила ребенка, который также может оказаться Дерини.
— Может оказаться Дерини? — повторил Джаван. — Так что, вы не знаете этого точно?
— Когда родителей взяли под стражу, он был еще младенцем, — нетерпеливо вмешался Хьюберт. — Если Дерини является лишь один из родителей, то возможно, ребенок не унаследовал этого проклятия. Кроме того, я точно знаю, что действие мераши на детей, будь то люди или Дерини, совершенно непредсказуемо. Я думаю, с нашей стороны было актом милосердия не применять по отношению к нему мер, которые могли бы привести к смертельному исходу. Пока что мальчик куда лучше чувствует себя с матерью, пусть и в заточении.
Джаван нахмурился. Если он станет настаивать, то, вероятно, добьется лишь того, что мальчика тоже примутся пытать мерашей, невзирая на опасность. Но Ориэль также предупреждал его, что регулярные дозы этого снадобья могут воздействовать опасным образом даже на обычных людей, в особенности при регулярном использовании. Он не знал, как часто по указанию Хьюберта дают мерашу пленникам, но, по словам Ориэля, если делать это чаще, чем один раз в восемь-десять недель, то последствия для мозга могут оказаться необратимыми. Меньше всего король хотел бы устроить подобное испытание для юного сына Урсина, однако это могло оказаться необходимым, чтобы облегчить участь родителей мальчика.
— Я хотел бы встретиться с Урсином, — заявил он. — Я не видел его с того самого дня.
Прелаты зашептались между собой, хотя верные королю люди ожидали такого шага.
— Сир, — заявил наконец Хьюберт, — со всем уважением к вам в тот день вы были очищены от деринийской скверны, если верите, что Урсин также обрел очищение. Вы и без того рискуете спасением своей бессмертной души, продолжая пользоваться услугами Ориэля. Неужто вы желаете подвергнуться еще большей опасности?
— Урсин больше не Дерини, — возразил Джаван, намеренно не обращая внимания на упоминание об Ориэле, и в душе сожалея лишь о том, что не может в открытую заявить Хьюберту, как велика опасность на самом деле. — Вы только что сами сказали мне, что регулярно испытываете его, и он не подает никаких признаков, что магия могла вернуться. Несомненно, будь он Дерини, то сумел бы каким-то образом вырваться из плена.
— Я не желаю допустить даже мысли о том, чтобы выпустить его на свободу, ваше величество, — пробормотал Хьюберт. — Несмотря на все испытания, мы не можем ничего знать наверняка в том, что касается Дерини.
Джаван медленно кивнул. У него начали зарождаться начатки плана, однако провести его в жизнь можно было лишь с величайшей осторожностью.
— Я желаю лично встретиться с Урсином О'Кэрролом, — заявил он, поднимаясь на ноги. — И также хочу, чтобы его подвергли испытанию в моем присутствии.
Остальные советники также поспешили подняться. Полин с Хьюбертом обменялись встревоженными взглядами.
— Ваше величество, — произнес Хьюберт. — Я категорически вам этого не советую. Что вы надеетесь доказать?
— Я пытаюсь лишь во всей сложности уяснить себе ситуацию с Дерини, — отозвался Джаван. — Ну так что, сопроводит ли кто из вас меня к Урсину, или мне придется самому искать дорогу?
Глава XXXVIII
Совершите же теперь самое дело[39]
Жак только церковные сановники убедились, что король настроен серьезно, им ничего не оставалось, кроме как сопровождать его. Полин и Хьюберт вышли с королем из зала совета, а отец Лиор с лордом Альбертом присоединились к ним по пути. Они спустились по главной лестнице, прошли через парадный зал в сад, а оттуда по крытой галерее — во внутренний дворик, куда выходили вспомогательные замковые службы.
Через двор Хьюберт провел их к лестнице, ведущей в башню, и к тому времени, когда они достигли площадки, где стояли на страже двое рыцарей Custodes, от долгого подъема у всех начала кружиться голова. Стражники немедленно взяли на караул, завидев высокопоставленных гостей. Хьюберт подозвал одного из них и протянул связку ключей.
— Мы желаем видеть пленного Урсина О'Кэррола, — объявил Хьюберт и жестом указал на массивную дверь, закрывающую дверь в коридор, где также стоял на страже рыцарь Custodes.
Когда Полин кивнул, подтверждая приказ, стражник поклонился, выбрал большой ключ из связки и направился к дверям. Замок открылся почти неслышно, и дверь повернулась на хорошо смазанных петлях. Первыми вошли Полин с Лиором, за ними последовал Хьюберт и Джаван. Лиор факелом осветил коридор. Остальные советники и сопровождающие остались снаружи.
