Анатолий Хохлов - Властелин летающего замка
-- Это - передатчики, которые будут отправлять отрицательные энергии прямиком в пространственное искажение, к твоей громоздкой, собранной на коленке, машине. Что скажешь теперь?
Серый демон, закрыв глаза, склонил голову, давясь грозящими вырваться, слезами радости.
"Что я могу сказать? Только поблагодарить"...
-- Благодаришь? -- Юкари сделала пару шагов прочь от стоящего на коленях странника, повернулась и села на возникший из небытия каменный трон. -- После того, как ты сделал почти всю работу, это я должна тебя благодарить.
Вокруг, сменяя пустыню, раскинулись бескрайние руины древнего города. Призрачные синие огни горели на покрытых трещинами колоннах, а на обломках стен и кусках разбитых статуй сидели большие черные птицы. Несколько сотен, или даже тысяч, воронов.
-- Я не звала тебя, ни о чем не просила. -- сказала Юкари. -- Ты - порождение моих вечных врагов, но... энтузиазм твой похвален и рвение заслуживает уважение. У меня есть для тебя небольшой подарок. Скажи мне, бездомный бродяга, ты хочешь жить?
Нервная дрожь пронзила Андрона от макушки до кончика хвоста. Да, он хотел жить. Безумно и страстно. Все эти годы он не позволял себе отвлекаться на мысли об утекающих сквозь пальцы минутах. Сражался, творил, чинил и переделывал, с головой погружался в работу, лишь бы не думать о том, что срок уже близко и небытие тянется к его душе.
На свет призрачных огней шагнули двое воинов. Рослые полулюди-полуптицы в черном оперении и серебристой броне, они вели пленницу. Скованная цепями, златокудрая девушка не поднимала взгляда ни на Юкари, ни на Андрона. Она не издала ни звука, даже когда один из воинов-птиц ударом копья по ногам заставил ее упасть на колени. Только кандалы зазвенели в тишине ночного сумрака.
-- Подарок действительно небольшой. Всего лишь двадцать второй ранг, эльтамарх. Твоя хозяйка, серый странник. Великая, златовласая краса гордого ордена Олимп. Та, что заклеймила тебя! Та, что навесила на тебя ярлык души десятого сорта и бросила, как мусор, в мертвые миры! Та, что раз за разом, требовала у тебя покупать годы жизни и стращала жгущим душу клеймом! Ее власть над тобой абсолютна, разве нет? Даже не получая прямого приказа, ты должен действовать в ее интересах, ведь если что не так... клеймо сожжет тебя. Быть рабами, или умереть - вот вся свобода выбора, что дана тебе и твоим собратьям. Никто, даже я, не могу освободить тебя от клейма. Есть, правда, одна незначительная мелочь. Смерть создателя клейма лишит сил и развеет метку! Но... разве ангел может причинить вред своему создателю? Своему владельцу, хозяину, собственнику?
Андрон поднялся с колен и, не отводя взгляд от Афродиты, медленно повернулся к ней.
Две минуты до активации клейма. Он и не представлял себе, что в последние мгновения его жизни кто-то из хозяев будет рядом. Однако, какими-то судьбами, пересеклись.
Сила начала наполнять тело и душу серого ящера. Ранг его стремительно повышался. Пятый, тимарх. Десятый, каномарх. Четырнадцатый, алоарх. Восемнадцатый, иршиларх.
Андрон чувствовала в себе силу, достаточную чтобы сотворить или разрушить галактику, а ранг его продолжал стремительно расти.
Двадцать первый, ксиромарх. Двадцать четвертый, ириарх. Двадцать восьмой, энодарх.
Когда Андрон достиг тридцатого ранга, силы, что удерживали его физическое воплощение в образе серой ящерицы, не выдержали и чешуя посыпалась к ногам чудовища. Втягивались клыки и когти, костлявый торс и лапы обрастали мышцами. Над плечами поднялись крылья. Пестрые, словно крылья перепела или коростеля.
Богиня не смотрела на своего раба, но видела его так же, как всегда, когда он входил в зоны, подконтрольные Олимпу.
Афродита помнила, как этот мальчишка потешно прыгал с тренировочным мечом вокруг воина-фантома, пытаясь опробовать те боевые навыки, что были вложены в его память при преобразовании в воина богов. Как потешно юный ангел махал крыльями во время своего первого полета, пытаясь выровняться и успеть за летящими впереди собратьями. Он был очень похож на ребенка. Нет, он и был ребенком. Жизненных сил в человеке заложено на три сотни лет. Считалось, что за это время душа вызревает и формируется окончательно, но из-за тяжелой нехватки воинов, сроки жизни в смертной форме у детей Олимпа были сильно сокращены. Люди в мире Андрона старились с четырехкратной скоростью и жили по шестьдесят-восемьдесят лет, а очень многие умирали и еще раньше. Андрон погиб в возрасте тридцати лет, не успев даже осознать по-настоящему, что такое жизнь.
Детская душа, брошенная на убой в яму с голодными хищниками. Он ринулся тогда в битву, стремясь помочь гибнущим товарищам и не думал даже, что ни малейшего шанса на победу у его отряда нет. Командование ведь не может предать своих солдат? Не может бросить в битву только для того, чтобы все новобранцы бесполезно и бессмысленно погибли?
Богиня не подала тогда голоса в защиту приговоренных, лишь покорно склонила голову перед Зевсом и отдала худших из плохих. Олимпу некогда было играть в добрых родителей.
Андрон, обретший свой истинный облик, стоял перед склонившей голову богиней.
Крылатый человек, закованный в тяжелую руническую броню. Таким он стал после первых трех сотен лет беспрестанной войны в мертвых мирах и эпизодических кратких передышек на нижних ярусах сада Олимпийцев. Уже не ребенок. Расправились плечи, обрел стальной оттенок взгляд. Гордый и храбрый молодой мужчина, настоящий воин. По виду никак не скажешь, что мусорщик-кватарх.
Не удивительно, что к нему подошла одна из нимф, бегающих на нижние ярусы поглазеть на молодых ангелов. Не удивительно что ангел, не избалованный женским вниманием, ответил на ее интерес. Оба они не подумали вовремя о том, что владык Олимпа может разозлить романтическое знакомство служанки высших властителей и грязного мусорщика. Нимфе стерли память, а пестрокрылому ободрали кожу и мясо до самых костей. Но даже этого было мало разгневанной царице Олимпа. Мертвые не испытывают мучений и только поэтому ангел не погиб под пытками. Гера хотела, чтобы мучения его были долгими, чтобы он всею душой познал собственную ничтожность и глубину ошибки. Он был запечатан в новом теле. Превращен в чудовище, от одного вида которого многие могли бы покрыться преждевременной сединой.
"Не могу же я испортить тебе воина, моя дорогая". -- сказала тогда Гера Афродите. -- "Посмотри, он даже стал намного совершеннее"!
И хозяйка изуродованного раба снова смолчала. Ее слуга принял всю тяжесть и боль ошибок на свои плечи. Он выдержал, хотя его улыбка навсегда обратилась в ехидный оскал, а глаза начали источать багровую тьму. Или, может быть, не навсегда, просто на Олимпе его никогда больше не видели иным? С того момента Андрон ведь ни разу не задержался на территориях Олимпа дольше, чем было необходимо, чтобы сдать артефакт. От него, источающего ненависть и злобу, шарахались все, даже собратья старших рангов. Невозможно было представить, что эта жуткая тварь служит богине, во множестве миров почитаемой, как воплощение любви.
