Лорел Гамильтон - Обнаженная натура
— Он и правда способен нанести такой вред?
— Представьте себе, что на город выпустили армию тварей вроде тех, что убили ваших людей. Представьте себе Витторио, который может мысленно диктовать свою волю всему населению.
— Вы считаете, что он настолько силен?
— Пока нет, и мы постараемся, чтобы так и осталось. Мы все должны сделать, что в наших силах, чтобы сегодня он был убит.
— Вам может быть интересно, маршал Блейк, что губернатор подписал отсрочку казни для вампиров, задержанных вчера в клубе.
— Это хорошо, лейтенант, и я этому рада. Они не заслужили смерти.
Ваш доклад сыграл свою роль.
Я кивнула, но уже смотрела вперед, где ждали меня полицейские машины, заграждения и новый бой.
Глава семьдесят четвертая
Мы с Рокко стояли перед «Триксиз», заложив руки за голову. Нас раздели до футболок, штанов и ботинок (Рокко) и кроссовок (меня). Охранник, похожий на человека, но говоривший так, будто Витторио держит руку у него в заднице, сказал:
— Теперь медленно повернитесь, посмотрим, как с другой стороны.
Мы повернулись.
Он будто послушал какой-то голос у себя в голове, кивнул и шагнул вперед. Обыскал нас тщательно, с головы до ног.
— Оружия у вас нет, это хорошо, — сказал он, но интонации были Витторио, — Теперь пойдемте к нам.
— Сперва отпусти посетителей, как обещал.
— О да, полагаю, я обещал.
Говорил этот человек, но на самом деле просто Витторио использовал его тело для разговора. Способность, манипулировать людьми за последние сутки у него стала куда полнее, куда изощреннее, Он должен быть убит.
Человек скрылся в здании, и через несколько минут оттуда выбежали люди. Они десятками вываливались на улицу в руки ожидающей полиции, которая тут же доставляла их в безопасное место.
Он снова вышел на улицу и сделал жест рукой, указывая на дверь.
— После вас, Анита и сержант Рокко — вы так себя назвали?
— Да.
— Заходите, не стесняйтесь! — передразнил он голос зазывалы.
— Человека этого тоже отпусти.
— Я говорил о посетителях, а он работал за стойкой, — ответил человек, говоря о себе в третьем лице. У него даже улыбка была как у Витторио в моем сне. Неприятное эхо отражалось на лице незнакомца, будто лицо надели на другого человека.
Тело, которым пользовался Витторио, придержало для нас дверь.
— Заходите, подальше от жары.
Мы с Рокко переглянулись, потом опустили руки, медленно, и двинулись к двери. Ни он, ни я не оглянулись: хотели дать глазам как можно больше времени, чтобы привыкнуть к темноте.
Танцовщиц согнали в центр зала, где обычно стояли стулья для посетителей. При нашем появлении они посмотрели с надеждой, но перед нами оказался джинн с ножами, и он привлек наше внимание. Было искушение — чтобы Рокко произнес слова сейчас, но Витторио начал бы убивать других заложников. Наша цель — спасти их всех, а не частично, и потому надо выждать лучший момент. Признаю, что глядеть на пустоту, держащую все эти клинки, было тяжело. Еще труднее было повернуться спиной, но мы пошли за своим провожатым.
Я ощутила рядом с собой движение воздуха и резко дернулась назад. Пролетел ветерок — какой-то другой джинн попытался до меня дотронуться.
— Ты избежала его прикосновения, — сказал провожатый. — Мало у кого из людей хватило бы быстроты или экстрасенсорной чуткости, чтобы уклониться, но ты же — не человек?
Я оставила вопрос без внимания, но могу поклясться, что отношение джинна перестало быть безразличным. Я бы сказала, даже стало враждебным — а может, это нервы разгулялись у меня. Может быть.
— Кажется, они тебя теперь не любят, — прошептал, мне Рокко.
— Ты тоже почувствовав?
— Еще как.
Провожатый открыл нам дверь и придержал ее с улыбкой. Я прошла первой, как мы и решили заранее. Витторио я нужна живой, к сержанту у него могут быть другие чувства. Поэтому придется ему спрятать гордость в карман и дать мне рискнуть. Рокко нам нужен живой, чтобы сказать слова над джинном.
Задняя комната была именно такая, какой я видела ее глазами Витторио. Рик и Брайанна стояли, привязанные цепями за вытянутые руки к крючьям в потолке, и она была совершенно голая, как тогда, когда мы с Тедом здесь были. Ее лицо было замотано лентой, и глаза смотрели на меня с мольбой — я чувствовала накатывающие на нее волны страха. Он обеспокоил живущих во мне зверей, и я им велела вести себя тихо. На этот раз они послушались. Рик не был испуган — он был рассержен. Точнее, зол как черт — я даже удивилась, что он еще не перекинулся.
Ава стояла возле Рика, держала в руке нож и играла лезвием, прикасаясь к коже. Она не резала Рика — только гладила. По всей комнате расселись тигры-оборотни, их энергия покусывала, как оголенные провода, если подойти близко. Почти у всех лица бессмысленные, будто ожидающие инструкций. Сколькими же он может управлять одновременно и насколько хорошо?
Я заставила себя медленно обойти комнату, не броситься сразу к Реквиему. Мне не хотелось давать Витторио новых причин делать ему больно, а чем больше я буду о нем тревожиться, тем большая опасность ему будет грозить.
Но Витторио не стоял у стола — он сидел на краю кровати с Максом и Вивианой. Был он голым до пояса, и очень, очень резко были заметны шрамы. Вивиану перенесли на кровать, связали ей руки над головой, привязав к спинке кровати, и ее тело лежало поперек руки Макса, а другая его рука была привязана к краю спинки. Ноги у нее были прикованы к ножкам кровати, но она была недостаточного роста, чтобы ее ноги скрестились с ногами ее мужа. Она казалась бледной и хрупкой, как и полагается принцессе, которую надо спасать. Макс был без рубашки. Очевидно, некоторый стриптиз здесь произошел, пока они ждали, но Витторио сдержал слово. На их телах не было новых повреждений — только на одежде.
— Ну, вот, мы здесь. Что дальше?
— Я хочу того же, чего хотел, когда приглашал тебя в Вегас своим подарком.
— Это человеческая голова в коробке?
Он радостно улыбнулся и кивнул.
— В другой раз присылай просто коробку конфет.
— Ну, это каждый может. Я хотел, чтобы мой дар был уникальным.
Я улыбнулась, сама чувствуя, что улыбка недобрая.
— На самом деле мне однажды прислали в подарок голову в корзине.
Улыбка у него исчезла, будто ее и не было. По-настоящему старые это умеют — лицо становится пустым в мгновение ока.
— Что ж, Анита, значит, придется мне как-нибудь тебе доказать свою уникальность среди твоих обожателей.
Я бы многое отдала, чтобы взять назад свое язвительное замечание. Оно было правдивым, но все равно можно было промолчать.
