Сергей Иванов - Ветры Империи
Впечатление было такое, будто странный этот туман не рассеивался, а постепенно сгущался во вполне осязаемые поверхности, выстраивая вокруг Горна удивительное сооружение, очертаниями напоминавшее исполина с высоко воздетой рукой. Все его нутро заполняли увесистые ромбовидные модули, помещенные в ячейки трехмерной решетки и объединенные бесчисленными кабелями в единую систему. И сейчас этот гигантский прибор работал в полную силу, наполняя пространство мощным гулом. Горн явственно ощущал, как по стальным жилам электронного чудища разгоняются токи, вдыхая в него подобие жизни, как моделируются эти токи в сигналы и устремляются ввысь по вскинутой руке великана, по зажатому в кулаке длинному мечу, чтобы сорваться затем с самой вершины — куда, зачем?..
Пока, отвлекшись от антенны, Горн стал разбираться в хитросплетении проводов, и расследование повлекло его в глубь чудовищного прибора, к самому его сердцу, поставлявшему во все клетки живительную инициативу. Здесь оказалось темно, и потому гигант не сразу определил в этом странном модуле, подвешенном на пластиковых крючьях и сращенном с остальным полусотней трубок и проводов, вполне живого человека, больше походившего, правда, на обтянутый фольгой скелет. Еще позже Горн разглядел в бедолаге женщину, и только на исходе полной секунды узнал Ю.
Да, несомненно, сердцем прибору служила богиня, хотя от прежней нежнокожей девочки в ней сохранилось немного, как будто это урчащее чудовище высосало из нее и необязательную плоть, и лишнюю чувственность (впрочем, так и не успевшую пробудиться), и посторонние мысли. Перемены уже зашли необратимо далеко, и жить девушке оставалось, наверное, месяцы — если такое можно назвать жизнью. Но кто же ее сюда запихнул?.. Проклятье!
Без надежды Горн вглядывался в зацепеневшее лицо, в полуживое тело, распятое на крючьях, — в это бывшее человеческое существо, превращенное в безмолвный придаток к… Военному Координатору? Ну да! — Горн хищно оскалился. Выходит, меня опередили? И где ж сей везунчик обретается теперь? Впрочем… Ну конечно: где же ему теперь быть, как не в голове Великого Огра!
Отвернувшись от Ю, гигант заторопился наверх, сторонясь густо натянутых проводов, словно страшился завязнуть здесь, как она. Грудь каменного исполина была начинена модулями по ключицы, а чуть выше протянулись смотровые мостки, по которым сейчас бродило с десяток спецов, сосредоточенно вглядываясь вниз, иногда подсвечивая себе фонарями, негромко переговариваясь. Похоже, они только выискивали подходы к очередной неполадке, неизбежной в такой грандиозной системе, — Горн миновал их мгновенным броском, затем, по-прежнему невидимый, взбежал по винтовой лестнице и протиснулся в крохотную дверцу.
За ней обнаружился пультовый зал, занимавший, судя по изгибу стен, всю нижнюю челюсть великана. Перед экранами дежурили шестеро операторов, тоже из спецов, а за их работой следила пара «глазков», подвешенных к потолку. Появление Невидимки, разумеется, не потревожило никого, и наскоро оглядев жилые ниши спецов, втиснутые в исполинский подбородок, Горн поднялся этажом выше, продавив на входе дверь.
Как и следовало ожидать, здесь размещались комнаты охраны. Составляли ее всего-навсего трое здоровенных Львов, впрочем, к каждому прилагался небольшой гарем и минимум обслуги, так что при необходимости численность стражи могла быть утроена.
Не задерживаясь, Горн проследовал за укрытым в стене кабелем на следующий уровень, по пути сокрушив новые запоры, куда прочнее всех предыдущих, и очутился в роскошной комнате, залитой светом из огромного окна-глаза. Скользнув к стеклу, Горн увидел под собой сверкающие горные вершины, продравшиеся сквозь сплошной облачный слой, и удовлетворенно усмехнулся: все-таки он оказался прав. Но отчего разрез этого глаза кажется таким знакомым? Кстати, и лепка громадного лица…
За спиной раздался шорох — Горн крутнулся вокруг оси. И тут же его окатило жаркой волной: он увидел Нору. Расширенными глазами Львица глядела на него, и ее напряженное лицо могло означать что угодно — Горн разучился его понимать. Губы Норы шевельнулись.
— Что? — спросил он нетерпеливо. — Ну говори!..
— Слишком долго тебя не было, — повторила женщина чуть громче.
Что случилось с ее лицом? Будто чуть увяла кожа в углах глаз, жестче стали скулы… Что произошло с ней? Или со мной?
— Я, что ли, спал? — спросил Горн. — Сколько времени прошло?
— Много, — прошептала женщина. — Слишком много.
— Хватит! — рявкнул он. — Я же вернулся.
Только сейчас Горн обратил внимание на пластиковые доспехи, покрывавшие ее великолепные формы от шеи до подошв. К чему ей такой наряд — здесь и сейчас? Кого она стережется?
— А Ю, — вдруг вспомнил гигант, — где она?
— Божественная заняла подобающее место, — кривя губы, ответила Львица. — Теперь она счастлива.
— А что стало с Эриком?
— Зачем он нам, милый? — возразила женщина. — Теперь мы пойдем вместе, разве нет? — И она улыбнулась гостю ослепительно как прежде, хотя и чуть натужно.
Внезапно в Горне шевельнулся страх, уже почти забытый. В растерянности он оглянулся, однако никого не увидел.
— А что на это скажет Тор? — поинтересовался гигант. — Кстати, где он?
— Старик надорвался, — небрежно пояснила Нора. — Что поделаешь: слишком долго он правил!..
— А теперь правишь ты? — Горн кивнул на компактный, встроенный в стену пульт, где завершался путеводный кабель, и спросил опять: — Куда ты дела Эрика?
— Тигра? — Женщина засмеялась. — Успокойся, с ним-то все в порядке — скоро его увидишь.
— Он тоже счастлив? — с усмешкой ввернул Горн.
— Об этом спросишь его сам. — Нора протянула к нему руки. — Ну хватит, иди ко мне!..
Ее лицо напряглось, будто в нетерпении, однако она даже не попыталась выбраться из своей скорлупы.
— Вспомни, — добавила женщина, — разве нам плохо было вместе?
Послушно Горн вспомнил, и его снова окатило жаром, даже в глазах потемнело. Странно, разве не отошло еще в прошлое это безумие?
— Да есть ли ты там, внутри? — недоверчиво спросил он. — Я вижу только лицо.
— Смотри! — с улыбкой Львица стянула с руки пластиковую перчатку, пошевелила пальцами. Но и это не убедило Горна.
— Подумаешь! — возразил он. — В Тиберии я видал и не такие фокусы.
— Да? — вспыхнула женщина. — Ну а это? — Она коснулась ладонями пластиковых грудей, и там распахнулись окна, обнажив налитую плоть. Затем Нора попятилась, погружаясь спиной в глубокое кресло. — А это? — снова спросила она, широко раздвигая бедра, между которыми открылось третье оконце. — Мало тебе?
Действительно, за окнами мало что изменилось, и Горна повлекло к ним с прежней силой, хотя страх не убывал — наоборот. Завороженно он надвинулся на женщину и навалился, упираясь ладонями в упругие холмы. С протяжным стоном Львица заключила гиганта в два колючих пластиковых кольца, сдавила с неожиданной силой. Спохватившись, он попытался разорвать удушающие объятия, продавливая нежные груди до ребер, и вдруг Нора словно провалилась в глубь своих доспехов, а следом и руки Горна погрузились в оконца по плечи. Тотчас его плоть пронизали десятки острых шипов, будто сработал капкан, и даже в лицо впились отточенные края Нориного шлема, заливая глаза кровью. Зарычав, гигант рванулся, но вместе с пластиковым капканом содрогнулось и затрещало все огромное кресло, вдобавок прикрученное к полу. Сквозь кровавую пелену он увидел, как в массивном основании распахнулась дыра, оттуда вырвалось нагое женское тело и на четвереньках кинулось прочь.
