Гленда Норамли - Звезда надежды
— Я? Ни за что. — Потом Керис вздохнула. — Даврону все еще трудно, маркграф. Те, кто помнит Даунбрик, зовут его Предателем. На улицах Шилда люди плюют в его сторону. В нем все еще сохраняется… тьма. Дочь могла бы прогнать ее.
— Я знаю, — кивнул старик. Он повернулся спиной к залу и снова сосредоточил все внимание на Керис. — А что насчет тебя? Ты виделась с братом?
— Да. Его таверна процветает — на том месте, где раньше была лавка Кейлена-картографа. — Последовала еще одна долгая пауза. — Моя мать умерла через три недели после того, как я покинула Кибблберри.
— Ох… — Понимая, что выражение соболезнования с его стороны будет принято Керис с подозрением, Мелдор предпочел снова вернуться к расспросам о Фирле Кейлене. — У тебя не было неприятностей с братом?
— Может, он и хотел бы их создать, но Фирл до смерти боится Даврона. К тому же Даврон заплатил за все, что я украла. — В голосе Керис зазвучал смех. — Он только не вернул брату моего приданого. Он лишь бросил на Фирла один из своих особых взглядов и прорычал: «Эти деньги были предназначены в приданое Керис, им они и стали. Если хочешь их вернуть, попробуй потребовать их у меня!» После этого Фирл и словечка не сказал.
— Есть еще что-то, чем я должен поинтересоваться, чтобы оправдать себя в твоих глазах? — пробормотал Мелдор. — Пожалуй, мне следует спросить тебя о Скоу. Где он? Почему не явился сюда сегодня?
Керис улыбнулась: она знала, что Мелдор мягко посмеивается и над ней тоже, — не только над своими промахами.
— По-моему, он отправился проведать Корриан. Скоу велел передать тебе, что даже перспектива самого роскошного пиршества в истории Звезды Надежды не заставит его вытерпеть речи восьми маркграфов и Рагрисса Раддлби.
Мелдор рассмеялся.
— Ну, кое-что по крайней мере осталось неизменным! И все же мне очень хотелось бы, чтобы он был здесь. И Хамелеон тоже. — Он грустно вздохнул.
— Да. — Голос Керис прозвучал очень мягко. — Создатель, как же мне его не хватает!
Они помолчали, погрузившись в воспоминания. Было так много тех, кто не окажется на церемонии подписания договора… Сотни защитников отдали свои жизни в сражении с Приспешниками и Подручными, многие просто исчезли — были, возможно, растерзаны обезумевшими тварями. Мелдор неожиданно ощутил искреннее горе.
— Его никогда не забудут, — сказал он. — Квирк стал уже легендой Звезды Надежды.
— Да, — прошептала Керис. — Но здесь, с нами его все равно нет…
Мелдор хорошо понимал чувства Керис. Теперь пришло время ему выложить своего козырного туза. Чуть самодовольно он сказал:
— И вот еще что, Керис. Я добавил один пункт к договору, который мы подпишем с церковью. Я от них кое-чего потребовал… Может быть, это поможет… э-э… смягчить Даврона, когда он узнает.
Керис вопросительно взглянула на старика:
— И что же это?
Мелдор показал на закрытую дверь в приемную:
— Не заглянуть ли тебе туда?
Заинтригованная, Керис открыла дверь. Она ожидала увидеть какой-то документ; вместо этого ее глазам предстал Наблон, присматривающий за маленьким мальчиком. Ребенок сидел на полу, завороженно рассматривая карту тромплери.
Жвала Наблона взволнованно защелкали.
— Ох, мистрис Сторре… Я взял одну из твоих карт… Прости! Мне нечем больше было занять шестилетнего малыша.
Керис долго и внимательно смотрела на мальчика, потом повернулась к Мелдору:
— Шестилетнего? Тот кивнул:
— Поразительно, чего только не удается добиться от церкви, если предложишь хорошую цену.
— Ох… Ох, Мелдор!
К счастью, никто в зале в это время не смотрел на галерею: иначе взглядам зевак предстал бы маркграф Звезды Надежды, которого крепко целовала чужая жена.
Даврон мужественно терпел знаки внимания со стороны Килри Маннерти, когда к нему приблизился слуга и сообщил, что его супруга желает видеть его. Бросив на слугу благодарный взгляд, Даврон повернулся к церковнице:
— Извини меня, достопочтенная!
Килри игриво улыбнулась:
— Конечно, милорд. Всегда нужно откликаться на призыв супруги. Но ведь мы встретимся снова, я надеюсь? И может быть, скоро?
Даврон с изяществом истинного Благородного поцеловал кончики ее пальцев и очаровательно улыбнулся:
— Ни за что, если это будет в моей власти.
Смысл его слов дошел до Килри, только когда Даврон уже вышел из зала.
Слуга, полный трепета в присутствии героя, проводил его в приемную и с почтительным поклоном распахнул перед ним дверь. Даврон подавил вздох. Он не рассчитывал застать Керис в одиночестве, но уж тем более не ожидал увидеть ее в компании ребенка.
— Что здесь происходит? — спросил он. На него из-под шапки темных волос уставились черные глаза, и Даврон обнаружил, что растерянно улыбается под этим бесцеремонным взглядом.
— Я хотела, чтобы ты кое с кем познакомился, — сказала Керис; голос ее звучал хрипло. — Это заслуга Мелдора.
— Вот как? — Не слишком заинтересованный, Даврон присел на корточки перед мальчиком. — Меня зовут Даврон Сторре. А тебя?
Мальчик серьезно посмотрел на него.
— В монастыре меня звали Авред. Но эта дама говорит, что папа назвал меня Ставеном. Она говорит, что я узнаю его по таким же черным глазам, как у меня. — Ребенок сосредоточенно нахмурился. — Вот у тебя глаза черные. Ты не мой папа?
Даврон задохнулся; боль от воспоминаний и надежда стиснули его горло так, что он не мог произнести ни слова. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он смог прочистить горло и выговорить:
— Да, похоже, так и есть. Если, конечно, ты согласишься. — Он посадил малыша себе на колено, и две пухлые ручки обвились вокруг его шеи. Даврон, снова лишившийся способности говорить, поверх черных кудрей взглянул на Керис и протянул ей руку.
В этот момент в зале затрубили горны, объявляя о прибытии маркграфов Постоянств и главы Санхедриона, но ни Керис, ни Даврон их не слышали.
Маркграф Звезды Надежды, вокруг которого суетились слуги, поправляя его мантию перед торжественным выходом, планировал свои дальнейшие шаги.
«Едрон, — думал он. — Обязательно нужно выяснить, что случилось с Едроном…»