Гай Кей - Поднебесная
Поразительно, но он повернулся и собирался войти внутрь, не дожидаясь того, что они сделают, словно немыслимо было ожидать ничего, кроме немедленного повиновения.
— Нет, — только и произнес командир дуй.
Тай видел, что ему стоило больших усилий произнести это короткое слово. Этот человек обливался потом, хотя утро было не жаркое.
Вэнь Чжоу обернулся.
— Что ты сказал? — спросил он. Его голос и манера, подумал Тай, могут заморозить душу.
— По-моему, вы меня слышали, — ответил офицер. Двое других подошли и встали рядом с ним. Лучник и один из его десятников.
— Я слышал измену, — уточнил Вэнь Чжоу.
— Нет, — произнес один из лучников. — Это мы только что узнали об измене!
— Зачем армии приказали уйти с перевала Тэн?! — крикнул седобородый командир, и Тай услышал боль в его голосе.
— Что?! — рявкнул Чжоу. — Неужели небеса разверзнутся над нами?! И солнце упадет?! Простые солдаты уже задают вопросы Да-Мину?!!
— Им не надо было начинать сражение! — закричал командир дуй. — Это все знают!
— А вы бежите из Синаня, оставляя его Рошаню! — крикнул лучник, маленький, разъяренный человек. — Почему все это произошло?
— Говорят, вы напрямую отдали такой приказ! — сказал десятник.
Тай увидел, что Вэнь Чжоу впервые заколебался. У него опять пересохло во рту. Он не двигался. Не мог.
Чжоу выпрямился.
— Кто это сказал?
— Те, кто ехал вместе с вами, нам рассказали! — крикнул лучник. — Ваши собственные стражники слышали это по дороге!
Тай повернулся к Сыма Цяню. Поэт выглядел потрясенным. Интересно, как я сам выгляжу, подумал Тай. И снова услышал голос Вэнь Чжоу:
— Разговоры окончены. Солдаты! Арестуйте этих трех людей. Ваш командир освобожден от должности. Свяжите их и охраняйте до казни, когда мы выйдем. Катай падет, если будет продолжаться этот хаос! Солдаты Второй армии, делайте то, что вам приказано!
Никто из стоящих во дворе гостиницы не пошевелился.
Порыв ветра взметнул пыль. Снова пение птиц, как и всегда.
— Нет. Вы должны нам ответить, — произнес лучник. Его голос стал другим. Тай услышал вздох Сун у себя за спиной. Он увидел, как Вэнь Чжоу посмотрел вниз, во двор, с испепеляющим, вечным презрением, которое должен испытывать такой человек, как он, к тем, кто стоит внизу. Он повернулся, чтобы войти в гостиницу.
И поэтому стрела, убившая его, вонзилась ему в спину.
Сыма Цянь, Изгнанный Бессмертный, великий поэт эпохи, который был в тот день на почтовой станции у Ма-вая, не написал ни слова о том утре.
Тысяча других поэтов в течение столетий все-таки писали о тех событиях, начиная с гибели Вэнь Чжоу. У поэтов, как и историков, много причин для того, чтобы менять или приукрашивать то, что могло произойти. Часто они просто не знают правды.
Прежде чем первый министр упал, в него попало пять стрел.
Лучники Второй армии не могли допустить, чтобы их товарищ нес бремя этого поступка в одиночку.
Когда стихи, оплакивающие первого министра, полились полноводной рекой, некоторые стихотворцы уже описывали двадцать пять стрел (с черным, как ночь, оперением), торчавших из его спины, когда он лежал в собственной красной крови на крыльце: поэты добиваются пафоса и мощи, не замечая избыточности своих образов.
Тай шагнул вперед. Его меч остался в ножнах. Руки его дрожали.
— Нет, господин! — крикнула Сун. — Шэнь Тай, пожалуйста! Стойте!
И эхом повторил «Стойте!» командир дуй внизу. Он смотрел на Тая, щурясь, явно испуганный. А испуганные люди опасны.
Тай видел, что у этого человека тоже дрожат руки. Командир стоял теперь один, у всех на виду, на пыльном дворе гостиницы. Лучника рядом с ним уже не было, как и десятника. Они отошли назад, слились со своими товарищами. Впрочем, Тай был совершенно уверен, что смог бы узнать того лучника, который выстрелил первым.
Все лучники во дворе держали свое оружие натянутым. Бросив взгляд назад, Тай увидел, что так же готовы выстрелить Сун и другие каньлиньские воины. Они выдвинулись вперед и окружили его. Их убьют раньше него.
— Это должно прекратиться! — с отчаянием в голосе крикнул он. Проскользнул вперед мимо Сун и посмотрел вниз, на командира.
— Вы понимаете… конечно, вы понимаете, что это должно прекратиться.
— Вы знаете, что он сделал, — сказал командир. Голос его звучал хрипло от напряжения. — Он послал всех этих людей — армию! — на смерть. Отдал беззащитный Синань на разграбление. И все только потому, что боялся за себя, если офицеры на перевале решат, что это он стал причиной восстания.
— Мы не можем этого знать! — крикнул Тай. Он чувствовал огромную усталость, его подташнивало. И он боялся. Рядом с ним лежал мертвый человек, а в доме был император.
— Нашей армии ни к чему было уходить с перевала! Вот этот человек послал приказ среди ночи, с половиной печати. Он сам его отдал! Спросите тех, кто сопровождал вас сюда.
— Откуда вам это известно?! — закричал Тай. — Откуда они могут это знать?!
И тогда офицер во дворе гостиницы, немолодой человек, тихо ответил:
— Спросите принца, с которым вы приехали сюда.
Услышав это, Тай закрыл глаза. Внезапно ему показалось, что он сейчас упадет. Потому что все сходилось. Все было похоже на жуткую, горькую правду. Принц должен сейчас готовиться взять командование на себя, в самый разгар войны, а его отец такой слабый. И если именно первый министр сотворил этот внезапный кошмар…
Они видели, как Шиньцзу проехал вперед в темноте по дороге, как скакал рядом с солдатами Второй армии, разговаривал с ними.
Поступки человека иногда могут иметь неожиданные последствия; они могут потом вернуться и преследовать тебя, даже если ты — первый министр Катая. Возможно также, если ты — наследный принц Катая.
Тай открыл глаза и обнаружил, что не в состоянии заговорить. Зато он услышал, в то светлое, ясное утро, недалеко от Ма-вая и его синего озера, как громко заговорил другой человек из рядов солдат:
— Еще один человек должен умереть сейчас, иначе нас всех убьют!
Тай не понял. Сначала не понял. Его первой мыслью было: «Вас всех убьют в любом случае».
Но он не сказал этого вслух. Был слишком потрясен, чтобы говорить. Совсем рядом с ним лежал первый министр Катая Вэнь Чжоу. И кровь его медленно растекалась по деревянному крыльцу…
— О, прошу, нет! — еле слышно выдохнул Сыма Цянь. — Только не это!
Это Тай тоже запомнил. Именно поэт первым понял, что происходит.
Он быстро оглянулся и посмотрел на Цяня, потом резко опять повернулся и посмотрел во двор.
И с печалью, которая никогда не покидала его, которая осталась в его памяти навсегда, такая же мучительная, как ужасные образы богю у северного озера, Тай увидел, как хорошо обученные солдаты шагнули вперед, все вместе, и услышал, как тот же голос заговорил снова. И тот человек, лица которого Тай так и не рассмотрел среди семидесяти остальных, произнес, очень четко:
