Ула Сенкович - И придет новый день
— Зачем все это? — Шоргат не собирался сдаваться.
— Разве ты еще не понял? — приятель смотрел на него с усмешкой. — Ты ведь моя правая рука — од-тарраг. Ты теперь возглавляешь строительство. Не понимаю только, зачем сам здесь командуешь? Оставь кого-нибудь из своей дюжины, а еще лучше несколько воинов и пойдем со мной. У меня есть одно срочное дело. Нужно посоветоваться.
Известие, что Шоргат второй по значимости после Хондара, вызвало у его жены состояние близкое к восторженному трепету. Она с таким обожанием уставилась на своего супруга, что тот даже попятился.
— Что за строительство? — Шоргат не собирался отступать. Внутренний протест и излишнее самомнение мешали парню прислушиваться к нашим разговорам все это время, похоже, он действительно не сообразил, чем мы занимаемся. Или не хотел признать значимость того, что делалось.
— Ты будешь тот, кто подарит Годруну воду.
— Для этого есть рабы, зачем еще что-то строить?
— Скоро нам понадобится намного больше воды. Население увеличится.
— И как она попадет в город?
— Найди место для бассейна на главной площади. Или рядом. Если хочешь, можем это сделать вместе.
Я изумленно смотрела на Хондара. Да сих пор мы с ним ни разу не говорили об акведуке. Я даже не была уверена, что он меня поддержит. Невероятно! Шоргат, правда, не находил такое занятие достаточно почетным для себя, даже за полученную должность. Упрямый тип.
— Зачем Годруну лохань с водой? Воины довольствуются малым.
— Шоргат, пошли. Ты же был в столице. Там на главной площади есть источник. Даже два, если считать поилку для лошадей. Теперь будет и у нас. Мы пришлем вам замену, — реплика адресовалась мне. И Хондар увел приятеля. Временно был объявлен перерыв в работе. Я смогла наконец заняться Шаной.
Орчанка, как завороженная, таращилась вслед скрывшемуся за скалой супругу. Наконец вздохнула и перевела туманный взгляд на меня:
— Как ты думаешь, Шоргат заметил мою прическу?
Что мог заметить ее раздраженный супруг? Даже я не видела в ней никаких изменений.
— Шана, тебе не кажется, что ты не даешь мужу шанса быть к тебе внимательной? Не хочется тебе об этом говорить, но ты его преследуешь своей любовью.
— Конечно, так и должно быть.
— Но ведь это не работает, — мне так точно не помогло. — Может попробуешь изменить немного поведение? Хоть самую малость.
— Но я хочу его. Он мой муж. Что здесь менять?
"Зачем мне вообще вмешиваться в чужие отношения? Сначала спросят совета, потом сделают все не так, а в конце объявят меня же виноватой. И как можно советовать в вопросах, в которых сам успеха не имел? Это тоже самое, как учить плавать, ни разу не побывав в воде. Голая теория без практики."
Шана все-таки верила в мои знания, или рассчитывала в тайне через меня повлиять на Хондара, надеясь, что тот прикажет другу, и Шоргат, как исполнительный служака, помарширует к супружескому ложу. Во всяком случае она вздохнула и приготовилась слушать:
— Что я делаю не так?
— Ты победила Шоргата в сражении. Но он не был готов к бою и вообще к браку. Он не хотел для себя такого изменения в жизни, проиграл и теперь не может тебе простить этого. Если я правильно разобралась в том, что происходит. Он не понимает, что ты его любишь. Ты не дала ему времени с тобой познакомиться и рассмотреть какая ты.
— Как это не дала? Да уже почти год, как мы женаты.
— Правильно. Шоргат очень самолюбив и храбр. Но боюсь, немного обидчив. Он хотел бы сам принимать решения. Я так думаю. Стань ему необходима. Будь ему другом. Иначе он уйдет к рабыням. Ты должна чем-то отличаться от других женщин. Или в лучшем случае родишь ему одного ребенка, и он больше к тебе не подойдет. Мужчина может изменить женщине и уйти к другой. В этом для них нет ничего зазорного. Зато предать друга для мужчины тяжелое испытание. Он не сможет себя уважать после этого.
— Как я могу стать для него незаменима? — похоже, мои слова задели Шану за живое. — Ты знаешь такое заклятие?
— Нет, я не умею колдовать. Но могу тебя научить тому, что знаю сама. Тогда твоему мужу придется обращаться к тебе за помощью. И если ты поведешь себя разумно, он научится тебе доверять, потом не сможет без тебя обходиться. Ты станешь единственной. Тогда и решишь, позволить ли ему быть твоим любовником.
— Что? — потрясенная орчанка смотрела на меня, открыв рот.
— Ну, как хочешь, — я сделала вид, что разговор меня больше не интересует.
— Нет, постой! Что нужно делать?
И я, тщательно подбирая слова, рассказала, как научиться делать то, что Шоргат не скоро освоит. Например, овладеть эльфийской письменностью. Совершенно необходимый навык для открытия счета в банке. Потому что хранить большие суммы денег при себе неразумно и опасно. Да и к тому же, если все деньги будут у мужа, что ей тогда достанется? Я знаю, что хранить пока нечего, денег вообще нет, но они скоро появятся. Здесь и пригодится умение Шаны читать и писать на эльфийском. И еще мне нужно, чтобы она кое-что купила для нас в Натолии. Только между нами девочками. Мне неудобно просить об этом Хондара. И деньги у него брать я не могу, поэтому неплохо бы нам немного заработать. Как? Продать кое-что из кожаных изделий. Орки не торгуют! И не нужно. Для этого есть люди. Рабыня Шаны может выполнить эту работу, орчанка просто постоит рядом и понаблюдает. Что продать? Украшения из кожи и бус. Выделку из кожи. И те потрясающе красивые узоры, которые она мне показывала.
Не стану утверждать, что Шана впечатлилась моими доводами, но хоть не возражала. Мы отправились в ее жилище, чтобы еще раз просмотреть подходящие для продажи изделия. По пути к нам присоединились несколько скучающих от безделья и жары оркских дам. Когда через пару часов за мной прислал Хондар, с трудом удалось оторваться от царившего в покоях Шаны веселья. Дамы начали трудовой процесс с дегустирования пыльной бутыли, извлеченной из какой-то заначки. Пить в полуденный зной у меня не было особого желания, но для установления дружеских отношений пришлось пригубить напиток. Я смогла проглотить жидкость только потому, что все рецепторы на языке мгновенно умерли от шока. Не знаю, был ли у напитка вкус, по пищеводу пронесся горящий факел, упал в желудок, а взорвался почему-то в голове. Я онемела минут на двадцать, но компания веселых орчанок была слишком занята разглядыванием вываленных на пол кож, так что у меня было время отдышаться.
К счастью, оркские женщины не считали войну своим единственным занятием. Они умели делать пряжу из овечьей и козьей шерсти довольно изысканного качества, применяя для работы магию, неплохо обрабатывали кожу и даже охотно шили. Вот только то, что выходило в виде конечного продукта, больше годилось для удобства ношения, чем могло подчеркнуть фигуру женщины и привлечь к ней мужские взоры. Не одежда, а мешок с дыркой для шеи и рук. Нечто бесформенное, не дающее рассмотреть фигуру, зато не стесняющее движений и подходящее как для жары, так и для прохлады пещер.
