Стивен Эриксон - Охотники за Костями
Отовсюду: ПОЧЕМУ?
Истина находит путь
И в собранье дураков
Был вопрос не "почему
Умер он", не "стОят ли
Этой жертвы те, что здесь
Заливают жизнь вином
Ублажая снулых ос
Собственную суть забыв
Словно эхо или сон"?
Нет, вопрос тот означал:
"Почему мы собрались"?
Имени он не имел
Но любое из имен
Наших мог принять, и лик
Мог забрать себе любой
Вспышкою открылось нам
(Словно при смерти оса
Излила последний яд)
Что мертвы мы все, что мы
Призраки в уме шута
Короля иль батрака
Или воина, что он
В пьяной дреме вдруг решил
Вспомнить всех — друзей, врагов
Жизнь свою перелистать…
Собрание у Источника, Рыбак Кел Тат
Даже получив четыре новых колеса, повозка трайгаллов оставалась жалкой развалиной. Две тягловые лошади погибли во время спуска. Раздавлены трое дольщиков, еще один сломал шею. Карполан Демесанд сидел на складном стуле, жадно хлебая чай. Голова его была покрыта кровавыми бинтами.
Они вышли из ледяного Омтозе Феллака, и сейчас поезд окружали знакомые пустоши, солончаки и песчаные дюны Семиградья; за покрывалом облаков солнце близилось к зениту. Против обыкновения, прошел дождь, и воздух пах влагой. Над головами с жужжанием сновали насекомые.
— Так проявляется рождение нового моря, — сказала Ганат.
Паран оглянулся на нее, затем снова принялся подтягивать подпругу и укреплять ремни у седла своего мерина. Тот задерживал дыхание и надувал живот, словно надеялся, что плохо наложенная упряжь позволит в самый неподходящий момент сбросить хозяина. Лошади так часто не по собственной воле сопутствуют людям в опасных приключениях, разделяя всякие неприятности и беды — Паран вполне мог понять присущую животному несговорчивость.
— Ганат, — сказал он, — ты точно знаешь, где мы?
— Эта долина приводит к морю Рараку, там, за хребтом. К востоку ведет путь на Г'данисбан — это малоизвестный перевал. — Она колебалась. — Очень давно не была я так далеко на востоке… так близко к городам вашей расы.
— Г'данисбан. Отлично. Надо пополнить припасы.
Она поглядела ему в глаза: — Я выполнила твое задание, Владыка Фатида. Дераготы выпущены, Д'айверс Деджим Небрал из охотника превратился в жертву. Теперь ты вернешься в Даруджистан?
Он поморщился: — Увы, пока не могу.
— Собираешься выпускать в мир новые силы?
От ее тона он чуть не подскочил на месте. — Нет, если это зависит от меня. Ганат, куда ты направишься?
— На запад.
— Ах да, исправлять поврежденный ритуал. Интересно, кого он пленил?
— Небесную крепость К'чайн Че'малле. И… кое-что другое.
"Небесную крепость? Боги сохраните!" — И откуда она появилась?
— Думаю, из садка.
Он подозревал, что Джагуте известно больше, но решил не повторять вопрос. Капитан закончил подтягивать подпругу и произнес: — Благодарю тебя, Ганат, за помощь — без тебя мы могли не выжить.
— Возможно, однажды я попрошу ответной услуги.
— Согласен. — Он вытащил из тюка длинный, обернутый в тряпку предмет. Понес к купцу.
— Верховный Маг…
Толстяк поднял глаза: — А, плата!
— Миссия выполнена. Желаете, чтобы я развернул?
— О Худ! Нет, Ганоэс Паран — мой череп не распадается на части только благодаря магии. Даже через ножны и тряпки я чувствую энтропию меча.
— Да, оружие неприятное, — ответил Паран.
— К тому же осталось еще одно дело. — Карполан махнул рукой; подошла одна из пардиек и приняла отатараловый меч, некогда принадлежавший Адъюнкту Лорн. Отнесла на некоторое расстояние, бросила на землю и отошла. Другой дольщик держал в руках тяжелую палицу. Встав над обернутым в тряпки оружием, он примерился и с размаху опустил палицу. Еще и еще раз. Каждый удар ломал лезвие из отатарала. Мужчина запыхался. Он оглянулся на Карполана Демесанда.
Тот, в свою очередь, глянул на Парана. — Забирайте свой осколок, Владыка Фатида.
— Благодарю. — Малазанин склонился над порванной тряпкой. Некоторое время осматривал осколки цвета ржавчины, затем выбрал кусок размером не больше указательного пальца. Тщательно завернув металл в кусок кожи, Паран положил его в кошель на поясе, выпрямился и вернулся к магу.
Демесанд вздохнул и не спеша встал со стульчика. — Нам пора домой.
— Желаю приятного путешествия, Верховный Маг.
Купец постарался улыбнуться, но эта попытка прогнала с лица последние остатки румянца. Идти назад к карете ему помогал один из дольщиков.
— Молюсь, — сказала Ганат тихим голосом, — чтобы он не встретил врагов на пути через садки.
Паран подошел к коню. Положил руку на седло — и бросил взгляд на Ганат: — В этой войне, — произнес он, — станут участвовать Старшие силы. Уже участвуют. Т'лан Имассы могут верить, что уничтожили расу Джагутов, но теперь ясно, что это не так. Ты здесь. Есть и другие, не так ли?
Она пожала плечами.
Позади раздался треск — это открывался портал. Свистнули поводья, заскрипели колеса.
— Ганат…
— Джагутам не нужна война.
Паран еще немного поглядел на нее — и кивнул. Вставил ногу в стремя, взлетел на коня, взял поводья. — Как и ты, я чувствую себя ушедшим слишком далеко от дома. Удачного путешествия, Ганат.
— И тебе того же, Владыка Фатида.
Паран поскакал по узкой долине, на восток. Пробившая ее река давно высохла, но извивы русла еще прослеживались: группы кустов и сухих деревьев на месте последних скоплений воды, кривые старицы и наносы ила. Через лигу долина стала широкой. На севере ее ограничивали иззубренные утесы, на юге склоны были более пологими и рыхлыми. Впереди, между полосами оврагов, виднелась дорога.
Доехав до нее, Паран спешился и повел коня за собой. Становилось все жарче, необычная влажность воздуха буквально удушала. Далеко на западе, наверное, над морем Рараку, собирались темные тучи. К тому времени, когда он поднялся из низины, тучи закрыли солнце, и в спину подул прохладный, сулящий дождь ветерок.
На востоке среди холмов капитан увидел пасущихся коз и дорогу, ведущую к тракту более значительному. Она шла с севера на юг вдоль утесов; южнее дорога поворачивала к востоку, где на горизонте клубился дым и поднималась пыль. Паран предполагал, что это Г'данисбан.
Он снова сел на мерина послал его в легкий галоп.
Вскоре он миновал первую пастушью деревеньку, выжженную и разграбленную; козы по-прежнему толпились около загонов, приведенные сюда привычкой. Начинало темнеть. Он не заметил признаков захоронений и не был намерен искать их среди руин. Чума, незримое, тихое дыхание Серой Богини. Похоже, город давно сжат тисками ужаса.
