Юлия Фирсанова - Работа для рыжих
— Вот король и будет вам облегчением в каторжном труде обретения верующих, — прибавила я и тоже всласть погордилась Кизом и за Киза.
Как-никак воспитали в своем коллективе такого мужика… Нет, не мужика, не очень люблю я это слово, мужчину. Да, именно. От осла до короля, от желания избегнуть даже минимальной ответственности до готовности ее принять в колоссальном объеме: путь за несколько дней Киз проделал не просто немалый, великий.
Я смотрела на богов и короля, думая: как удачно получается! Фене и Тёме (а что, хорошо сократила имена?) надо будет храмы восстанавливать, заново верующих набирать. Я ведь даже в столице только Гарнаговы церковки видела да слыхала, как поминают походя лишь его, им же и клянутся. Единственное место, где о сладкой божественной парочке сохранилась информация, — стена в дворцовой зале совета с барельефом, изображающим процедуру вручения аров. Да и то барельеф под панелями скрывался, пока Тема не явился, шухер не навел. Так что надо будет Кизу проработать план внедрения старой-новой веры в народ, а богам активно с ним сотрудничать для максимальной эффективности. Обеим сторонам польза выгорит: Киз — новый король — обеспечит себе добрую славу и хорошую репутацию воскрешением старых традиций и возрождением величия Артаксара, Теме с Феней приток манны обломится от паствы, ну или чего там боги получают при бартерном обмене веры на покровительство?
— Каторжном труде? — рассеянно переспросила Феагориана.
Гарнаг, взявший паузу на время нашей короткой беседы с Темаготом, задумчиво кивнул, соглашаясь.
Феа — женщина очаровательная, трезвомыслящая, практичная, и идеи у нее в голове гениальные рождаются, только слишком она увлекающаяся. Вот и сейчас мне показалось, голова у нее шла кругом от близости мужа, и мысли, мало связанные с любимым, с трудом проникали внутрь сознания сквозь плотный строй грез о супруге.
— Вас не было на Нертаране века, мне пришлось просить Силы о Покрове забытья для мира, чтобы сохранить связи нерушимыми, но спящими до поры, — дал таинственную справку Гарнаг.
— А для чайников перевести? — полюбопытствовала я, получив слишком загадочный ответ на незаданный вопрос: отчего это народ резко позабыл божественных покровителей?
Если боги начали беседу в нашем присутствии, стало быть, она нас каким-то боком касалась, поэтому лучше знать, чем не знать. Многие знания, они, разумеется, многие печали, как мудро заметили предки, да только умные люди знают: есть сноска после высказывания, гласящая, что от незнания эти самые печали прибавляются еще более многократно. Потому я для себя давно уже решила: лучше знать. Забыть всегда успеется. Ибо заимствованная студенческим братством у греческих софистов поговорка гласит: «Кто больше знает, тот больше и забывает».
— Силы Двадцати и Одной властью своею наложили на мир пелену, — объяснил Гарнаг с покровительственным, но не настолько надменным, чтобы его захотелось немедленно стукнуть по маковке тупым тяжелым предметом, видом. — Храмы, книги и память людскую окутала сия пелена, лишь про присматривающего за миром Гара Справедливого помнили, но теперь подобно туману под ветром развеется полог, являя истину. Богам-покровителям надлежит снова привести Нертаран под свои руки.
— Какие вы боги? — задумчиво, без тени благоговения, словно жеребцов на ярмарке выбирал, задал вопросик по существу Киз, вмешиваясь в божественные рассуждения.
Я на миг задумалась о смысле вопроса, а когда дошло, чуть не поперхнулась от осознания собственного упущения. Ну точно, это ведь архиважно для просветительской теологии! Гарнаг в ответе за суды, у него правды ищут, подходящий тип для присмотра за миром. А его сменщики чем порадуют?
Воссоединившимся супругам дополнительных объяснений не понадобилось. Скорее всего, они не столько слышали, сколько постигали смысл сказанного. Не рассердились, посмотрели на Киза с одобрительной снисходительностью (умные вопросы задаешь, но многого все равно не понимаешь, мил-человек) и ответили:
— Мы мир творили! Потому все, что есть в нем: люди, звери, птицы, цветы, деревья, стихии, помыслы и деяния — все нам подвластно, над всем воля демиургов, в полную силу вошедших. Потому для каждого на Нертаране мы Создатели, Попечители, Суд, Благо и Кара. О том весть в каждый дом войдет, когда падет завеса Сил.
— Ага, поэтому ваш узкий специализированный профиль не важен, — сообразила я. Они в ответе за все и за всех. — А по секрету нам не расскажете?
Если Кизу не ответили, может, мне скажут. Не уверена, важно ли это, но такая информация лишней не будет. Чем лучше знаешь, с кем дело иметь придется, тем проще работать. А экс-киллеру и так головной боли хватит.
— Богиня Артефакторики, — милостиво объявила Феа. Дама явно гордилась своим призванием.
— Бог Дорог, — констатировал Темагот, просто информируя.
Мы синхронно склонили головы, благодаря за разделенное знание. И я продолжила вслух раздумывать о том, как будет проходить процесс замены одного официального покровителя мира на двух других.
То есть маскировочную сеть неизвестных мне характеристик с предметов материальных (от строений до литературы) уберут, но в мозгах-то паствы так запросто не пошарить. Голова — предмет темный, исследованию не подлежит, в нее не вложишь навязчивую идею отодвинуть на второй план Гара Справедливого и начать в срочном порядке бить поклоны святой двоице. А если навязывать, тут и до массового сумасшествия рукой подать, значит, делать этого не станут. Поэтому парочке, несколько столетий отлынивающей от своих непосредственных обязанностей ввиду объективных и не очень причин, ныне предстоит закатать рукава и в поте лица заняться крупномасштабными PR-акциями. Думается мне, на чистую романтику у них теперь о-о-очень долго времени не будет, счастье в труде достигать придется. Перемены ждут Нертаран!
— Да будет так! — торжественно закончил цепочку моих рассуждений Гарнаг.
ГЛАВА 32
Плоды победы, или Явление народу
Я тут же почувствовала на своей шкуре (по ней галопом пронеслось стадо мурашек, встали дыбом волоски), что заключительная реплика Гарнага была сделана не для красного словца или не только для него. Некоторая склонность к позерству в боге Справедливого Суда, ясное дело, присутствовала, но не настолько явная, чтобы превратить его в самодовольного ублюдка.
Вообще, как я успела понять эмпирическим путем, за каждым словом любого из небожителей стояла сила. По-новому как-то теперь оценивалось выражение «Вначале было слово». Они действительно могли творить словами, так же как я внушать и убеждать благодаря праву Служительницы.
