Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 4
Новость берманскому полковнику радости не добавила, и он медленно зашагал к палате Игоря Ивановича. Тот был в сознании, но бледный, как снег за окном, и едва заметно кривился от боли.
— Обезболивание отходит, — объяснил он шепотом, — а ожоги лечат в несколько этапов. Еще ранение в руку. Что с Люджиной? Что вообще произошло? Мне не говорят, грозятся вколоть успокоительного.
Свенсен коротко пересказал отчет спецназовцев.
— Вот как, — горько произнес Стрелковский, — я думал, ее спасаю, а она меня от смерти вытянула.
— Оба вы хороши, — с раздражением рявкнул берман. — Хочу сказать тебе как мужчине. Запри свою женщину дома, дай ей в руки вязание и не выпускай, пока не родит. Хватит с нее. В прошлый раз по косточке собирали, сейчас опять на скелет похожа. Дикие вы все-таки люди в Рудлоге. Разве же так можно над женщинами измываться? Куда им воинскую службу нести?
— Я ее еще не видел, — тихо сказал Стрелковский. — Встать не могу.
Он вдруг замолчал.
— Родит? — спросил он недоуменно и закашлялся.
— Поздравляю, — Свенсен ободряюще похлопал коллегу по руке. — Или ты не рад? Или не твой думаешь?
— Она беременна? — переспросил Игорь Иванович. — Святые угодники. Знал бы… — он перевел ошарашенный взгляд на невозмутимого полковника. — Мой, Хиль, мой. Точно мой.
— Вот и хорошо. Я твой должник, Игорь, — серьезно и торжественно проговорил берман. — Твой и этой безумной женщины. Вы спасли мою жену, для нас это долг чести. Если нужна будет помощь — зови, я всегда приду. И если Тарья мне сына подарит, назову Игорем.
— А если дочь? — поинтересовался Стрелковский и сделал попытку сесть. Выругался. — Терпеть не могу неподвижность.
— Люджиной, — без улыбки сообщил Свенсен. — Лежи. Я позову медбрата, он тебя отвезет куда захочешь. Хотя она все равно спит. И тебе бы поспать.
— Нет, сначала посмотрю на Дробжек. И, Хиль, прошу. На тебе теперь Полина. Не подведи меня. Девочка… королева мне очень дорога.
Свенсен выразительно и понимающе покосился на него, но ничего не сказал. Кивнул и вышел.
Глава 23
На территории дипкорпуса Рудлога, расположенного в Теранови, опять царило оживление. Дипслужба готовилась к королевскому совету. Предстоящему собранию, несмотря на неофициальность, уделялось не меньше внимания, чем исторической встрече глав Песков и Рудлога. Появление в Теранови сильнейших мира сего держалось в тайне, дабы не создавать ажиотажа и не привлекать горячего внимания гостеприимных местных жителей. Всем работникам строжайше запретили распускать языки. Вокруг здания усилили охрану, а выбранный зал оформили так, чтобы в нем было комфортно общаться. Во всем корпусе витал тонкий, свежий запах цветов и солнечной горечи — из теплиц Иоаннесбурга срочно привезли неприхотливые цветущие вьюнки, маленькие мандариновые деревья в кадках и розы, и здание преобразилось, приобрело праздничный вид — ощущение было такое, будто впереди был не совет, а свадьба.
Очередная королевская встреча должна была проходить в Бермонте, но из-за известных печальных событий монархи решили провести ее на нейтральной территории. Заодно уважат властителя Песков — раз не могут собраться у него в Истаиле, общение можно организовать в ближайшем удобном для всех месте.
Принцесса Ангелина опять окунулась в работу. Королевский совет был назначен на день рождения Пол, и это вызвало неожиданную досаду, хоть и привыкла Ани подчиняться прежде всего государственным нуждам, а потом уже своим желаниям. Но очень, очень хотелось бросить все — наверняка ведь справятся и без нее — и уйти телепорталом к Полине.
Накануне, за ужином, Василина рассказала родным об очередной неудачной попытке вылечить Демьяна — и далее все ели молча, в тревожной тишине, остро ощущая собственное бессилие. Для них, потомков буйного Красного, невозможность помочь родному человеку была что нож острый.
Ани еще раз обошла дипслужбу, проверила зал, уже превратившийся в теплую зеленую веранду, столики, в который раз убедилась в чистоте сияющих окон, за которым лежал яркий, почти игрушечный Теранови с его цветными крышами и заснеженными дворами, удовлетворенно провела рукой по одному из удобных кресел. До начала встречи оставалось минут сорок, и Ангелина вышла из зала, кивнула вытянувшимся у дверей гвардейцам и направилась в кабинет. Попросила сварить кофе и, сняв жакет, с удовольствием пробовала губами горький напиток и просматривала бумаги. Вздохнула и откинула голову на спинку кресла. Вроде все было как обычно — щенок тер-сели привычно дрых в раковине, в окна косо падали солнечные лучи, но вдруг показалось ей, что воздух становится вязким, и вся эта документация ей неинтересна, скучна. Возбуждение от нового занятия сменилось рутиной, и ее энергии не хватало дела, не хватало трудностей. Впервые она подумала, что зря ушла в эту добровольную ссылку — можно было бы найти себя и в Иоаннесбурге, взять на себя социалку, например — вот где работы непаханое поле.
В кабинете секретаря послышались шаги, рокочущий мужской голос, и Ангелина мгновенно подобралась. Стало жарко — она пригладила строгое серое платье на коленях, коснулась волос, убранных в пучок, и выдохнула, выпрямилась.
— Ваше высочество, — в дверь заглянула секретарь, — к вам Владыка…
— Ты свободна, женщина. Я сам умею говорить, — уверенно сообщил Нории, заходя в кабинет. Выглядел он ошеломляюще и очень экзотично — в расшитом серебром шарване, в насыщенного гранатового цвета брюках, заправленных в полусапоги с чуть загнутыми носами. Волосы оставались распущенными, и ключ скользил по шелку шарвана при каждом шаге.
Секретарь растерянно взглянула на Ани, и та едва заметно кивнула, отпуская помощницу. С холодком поднялась навстречу дракону, вышла из-за стола, протянула руку для пожатия — и Нории взял ее прохладными пальцами, поднес к губам и поцеловал в ладонь.
— Это не так делается, — сухо сообщила Ангелина, удерживаясь, чтобы не отдернуть пальцы.
— С тобой — так, — с улыбкой сказал дракон, привычно склонив голову набок. Руку ее он так и не выпустил, поглаживал пальцами ладонь, осматривал бывшую пленницу с ног до головы — и снова щурился, как кот на солнце.
— Мерзнешь, — произнес он недовольно. — Мучаешься. Скучаешь по мне, Ани-лиша?
— Нет, — предсказуемо ответила она. Нории усмехнулся, подтянул ее ближе к себе, прижал к груди — напряженную, прямую — и она застыла на мгновение, вдыхая тонкий запах сухой травы и сильного мужчины. В Песках, среди буйства цветов и ароматов, она и не замечала, как пахнет от него. А сейчас вспомнила. Тело отпускало от напряжения, она расслаблялась, будто пила терпкое, сладкое вино и остановиться не могла.
