Игорь Анейрин - Бремя власти
— Что же мне делать?
— Не знаю. — Мужчина на несколько минут замолчал. — Вот когда ты сможешь залечить хотя бы пустячную царапину, тогда я поверю в силу твоей магии. Но творить вокруг себя только разрушение… Это не очень хорошо.
Алиенора задумалась. Затем легко погладила руку Сайруса.
— На это есть вы, мастер, — тихо сказала она, — а у меня… у меня много других дел.
Сайрус в ответ только покачал головой.
К исходу второй недели они увидели цель их путешествия. Утро выдалось морозным и ясным; вытянув руку, маг неопределённо указал куда-то на юго-восток.
— Море Арит, — сказал он. — Ещё день ходу, и мы увидим шпили Драмланрига, а там уж совсем недалеко.
Путники уже спускались вниз по южному склону Нолтлэндских гор, у подножия которых начинался густой лес, тянувшийся почти до побережья. Это, пояснил Сайрус, обведя рукой всё видимое пространство, уже герцогство Ллевеллин. Там дорога пойдёт мимо пары деревень, а до самого замка не больше пятнадцати лиг. Если постараться, сказал он, то уже завтрашнюю ночь мы проведём в тёплых постелях.
— О, — отвечала Алиенора, — и это после горячей ванны… Чудесно.
— И после сытного ужина, — кивнув, добавил Сайрус.
Последние несколько трапез у них были скудны, как никогда. Видимо, сказывалось раннее наступление холодов и близость человеческого жилья. Куропатки и индейки куда-то исчезли, так что вчерашний их обед состоял всего только из горсти орехов и каких-то сморщенных красных ягод.
Спустившись к подножью гор, путники почти наугад отправились на юг, с трудом передвигаясь по заснеженному лесу. День уже близился к своему завершению, когда Сайрус заметил кабаньи следы. Животное было ранено: яркие капли крови вдоль отпечатков копыт не оставляли в этом никаких сомнений. В ответ на вопросительный взгляд Алиеноры маг только пожал плечами.
— Не знаю. Может, волки.
И вдруг в небольшом овражке они увидели самого кабана, с глухим хрюканьем пытавшегося прорваться через густой кустарник.
— Ужин… — выдохнул Сайрус. — Миледи… только не очень сильно…
Алиенора улыбнулась и, торопясь не упустить животное, встала во весь рост. Маленький чёрный шар сорвался с её рук — и хряк дико завизжал.
— Слабовато, — сказал Сайрус. — Попробуй ещё раз…
И в тот же самый миг мешком упал в снег, получив сильнейший удар по голове. Мимо со свистом пролетел ещё один камень, выпущенный из пращи. Алиенора обернулась — и застыла изваянием, увидев нацеленную в себя добрую полудюжину стрел. Из-за деревьев показались люди. Не похожи на бандитов, со вздохом облегчения подумала девушка. Скорее всего, это просто крестьяне, вилланы из близлежащей деревни, вышедшие на охоту: в телогрейках мехом наружу, грубых домотканых плащах, подпоясанных бечёвками, кожаных шапках с длинными завязками, и все с луками, топорами и рогатинами. Алиенора расставила руки в стороны, показывая, что у неё нет оружия.
— Здравствуйте, люди добрые, — звонко сказала она, — ежели это ваша добыча, то мы вовсе не хотели…
И тоже свалилась в снег рядом с Сайрусом, получив камень от невидимого пращника.
* * *
— Ведьма… — выдохнул прямо в лицо Алиеноре стражник, глядя с какой-то трусливой ненавистью. Мелкие глазки горели на его небритой физиономии, а изо рта густо пахло луком. Вытянув перед собой копьё, он древком легко ткнул её в ногу. — Ну, ничего… сегодня познаешь, почём фунт лиха…
— Дурак, — устало сказала девушка. — Ещё раз говорю: это — ошибка. Я требую судью. Королевского или герцогского, без разницы. Иначе пострадает твоя шкура. И всех твоих приятелей. Слышишь, ты, Тэд, или как там тебя, иди, доложи своим старейшинам.
Стражник отшатнулся.
— Чёрта с два, — чуть не яростно взвизгнул он. — Не смей произносить моё имя! Я видел… мы все видели… Гореть тебе в адском пламени!
И, опасаясь услышать что-либо в ответ, он выскочил из хлева, не забыв, однако, опустить засов.
— Миледи, — послышался негромкий голос Сайруса, — я могу уничтожить их всех…
Повернув голову, Алиенора покосилась назад, уже в который раз попытавшись увидеть своего товарища. Они сидели на земляном полу в сарае, привязанные спина к спине к деревянному столбу, подпиравшему крышу. Руки у обоих были подняты вверх и кожаными ремешками притянуты к тому же столбу.
Снаружи уже занимался рассвет. Холодные лучи зимнего солнца пробивались сквозь многочисленные щели в плетёных стенах, освещая пустые загоны с кучками подгнившего сена. В соломенной крыше зияли дыры.
— Нет, Сайрус, — сказала девушка. — Ты хочешь напустить на деревню своих чёрных чудовищ? Подумай сам: это всего лишь забитые вилланы. С жёнами и детьми. Подождём ещё немного: здесь ведь наверняка должен быть представитель власти. Негоже брать такой грех на душу.
Сайрус пошевелился и до Алиеноры даже как будто донёсся отголосок его недовольства.
— Как знаете, миледи, — пробурчал он. — А у меня уже, честно говоря, все мышцы затекли. Да и не будут эти глупцы разбираться по закону. У них — сами видите, — мор всех овец скосил, живность в округе разбежалась, ну, так они и нашли виноватых…
Алиенора тяжко вздохнула. До замка Драмланриг оставалось меньше дня пути, и если бы не эта глупая история, уже вчера вечером они могли бы сидеть перед камином и пить вино с корицей.
Дверь открылась опять, впустив морозный воздух.
— Вставайте.
Морщась от боли в затылке — камень набил ей огромную шишку, а все волосы сзади, пропитавшись кровью, свалялись и засохли тяжёлым колтуном, — Алиенора вышла из сарая, подталкиваемая древками копий. Сайруса вели следом; руки им связали кожаными ремешками.
Дорога вела к деревенской площади с установленным посередине деревянным помостом; вокруг без всякого порядка лепились друг к другу две дюжины покосившихся крытых соломой хижин со шкурами вместо дверей. Снег на дороге смешался в жуткую грязь, являвшую разительный контраст белоснежным сугробам, лежавшим на крышах домов.
Яркие солнечные лучи, отражаясь от снега, слепили глаза. Девушка вздохнула полной грудью, попытавшись размять затёкшие мышцы, и тут же отпрянула назад, получив в лицо плевок от какой-то женщины в лохмотьях. Рядом с ней, держась за подол её платья и с ужасом глядя на Алиенору, отчаянно всхлипывал маленький мальчик.
— Ведьма… колдунья! — истошно завизжала женщина, и этот крик тотчас подхватил нестройный хор других голосов: вдоль дороги толпились с три десятка крестьян, оборванных и отощавших.
— Она, это она, — продолжала визжать женщина, — её я видела, являлась ко мне, грозилась Гуайре моего маленького забрать, а потом все овцы в одну ночь передохли…
