Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (СИ)
— Хитро придумано. И что же он передал еще, помимо известия о мобилизации?
— Король заказал для армии большие баллисты. Точно такие же будут строить и для моих целей. Еще раньше от другого агента было сообщение, что король скупает в большом количестве сорт.
— А что это? — спросил Игнар.
— Такой желтый порошок, который иногда используют врачи и аптекари. И я его использую для производства своего оружия. Только я, как и Галид покупаю сорт мешками. Есть и другие признаки того, что там заняты тем же самым, что и я.
— А чем именно ты занят? Я этим не очень интересовался, а ты сам не докладываешь.
— Я с помощью ордена создал образцы очень сильного по местным меркам оружия, а до лета должен изготовить его в достаточных количествах, чтобы уничтожить армию вторжения. А сейчас для меня заканчивают делать мощный требюше, с помощью которого я буду забрасывать это оружие в боевые порядки противника. Требюше будет разборным, чтобы его можно было перевезти к месту боя. Дней через десять я еду в свое графство испытывать метатель и снаряды. Если требюше меня устроит и по дальности, и по весу, я закажу еще девять таких же метательных машин. Надеюсь, вы хоть частично поможете мне оплатить этот заказ, мои собственные возможности не безграничны.
— Я поеду с тобой и посмотрю все сам, а потом решим вопрос оплаты.
— Мне надо будет передать в подчинение пехотную часть примерно на тысячу человек.
— Для чего тебе столько?
— Пятьсот человек нужны для взвода всех требюше, а остальные — для боевого охранения и выполнения оперативных задач. Я просто не имею право положить весь орден в первом же бою.
— Это тоже будем решать только после поездки.
— Пожалуйста, — пожал я плечами. — Время еще есть. Хорошо бы подчинить мне все силы на границе, хотя бы из тех соображений, что я, в отличие от ваших генералов, буду знать, что собираются использовать, и как этому лучше противостоять, а они просто потеряют людей.
— Потом, — сказал Игнар. — Все потом.
— Можно и потом, — сказал я, поднимаясь. — Не хотел вам это говорить, чтобы не подумали, что я хочу свести счеты, но из‑за того, что на носу война, все же скажу. Ваш капитан гвардии — человек Кнора Ланиша. Доказательств предоставить не могу, но в сказанном уверен. Верить мне или не верить — дело ваше.
— А о чем ты сам с ним так мило беседовал на балу? Я имею в виду герцога, а не капитана.
— Мы не очень чисто сработали на его территории по гнезду черных, и пострадали посторонние. Он промолчал и на балу объяснил мне, почему он это сделал. В порядке ответной любезности я его предупредил о намечающемся нападении войск Гардии. Он при этом первым попадает под удар, а щадить его Галид не будет.
— Он поверил?
— Не поверил, но обещал серьезно отнестись к моим словам и проверить своими силами.
— Это хорошо. У Ланиша большие возможности в Гардии, а если опасность будет реальной, сведениями он поделится, это в его собственных интересах.
Я вернулся домой, не слишком довольный разговором с королем, потому что решение важных вопросов откладывалось на достаточно большой срок. Время еще было, но я бы предпочел видеть со стороны короля больше поддержки моим планам.
— Отказал? — спросила Алина, увидев мое невеселое лицо.
— Да нет, — ответил я. — Отложил решения всех вопросов до нашей совместной поездки в графство. Посмотрит, что мы там успели сделать, а потом будет решать.
— Может быть, мне с ним поговорить? — спросила Лана.
— Ага, — кивнул я. — Муж не справился и прислал жену. Думаешь, у него после этого добавится ко мне уважения? Нет уж, лучше подождем.
— Тогда спой! — предложила Алина. — Что‑нибудь веселое, сразу станет легче.
— Мне с таким настроением только «Черного ворона» петь, — усмехнулся я. — Рассказывал я вам о воронах?
— Ты сначала спой, потом расскажешь.
Я им и спел, точнее, провыл, песню, которую прекрасно помнил по кинофильму «Чапаев». Там ее, правда, исполняли не полностью, так я что слышал, то и исполнил. Потом объяснил, что к чему и еле успел выскочить в коридор под удивленным взглядом охранника ордена. Если бы не успел выйти, они бы меня точно побили. Немного постояв за дверью, я ее приоткрыл и заглянул в гостиную.
— Можно заходить? Уже не сердитесь?
— Поет всякую гадость, а потом задает глупые вопросы! — сердито сказала Алина. — Если бы не живот и охрана в коридоре, я бы тебя и там догнала. Кто все время твердил, что песня должна быть жизнеутверждающей? Кто пел, что легко на сердце от песни веселой? Не ты? Мало нам нервотрепки, так ты еще похоронные песни поешь?!
— Ну извините, — покаялся я, заходя и закрывая за собой дверь. — Неудачно пошутил, с кем не бывает? Что‑то я, девочки, устал. Устал от этой гонки, от ожидания беды, от ответственности. Вы мне здорово помогаете, но напряжение все равно накапливается. Скорее бы уж прорвался этот гнойник в Гардии! Теперь придется все доказывать королю, а когда подчинит войска, предстоит еще уламывать генералов. Это вам не братья ордена.
— Бедненький! — пожалела меня младшая, уселась на колени и начала целоваться.
У нее все способы утешения сводились к одному.
Десять дней прошли довольно быстро. Я в это время в основном развлекался. Съездили втроем навестить стариков Алины, несколько раз были в гостях у Рудеков и других дворян, с которыми свели близкое знакомство, а один раз, пользуясь отсутствием дождя и уже достаточно теплой погодой, в сопровождении братьев и юного Сажа выбрались на конную прогулку за город. За воротами сразу свернули с дороги, которая опять постепенно превращалась в болото, и направились к виднеющейся вдалеке роще. В грязи все равно перепачкались, зато получили удовольствие. Единственное, что я за это время сделал полезного для дела, так это обучился у Маркуса языку Олани — одного из соседних королевств, и закрепил полученные знания в разговорах с братьями. В тот день, когда из моего замка прилетела гарша с запиской о том, что все готово к испытаниям и ждут только меня, я предупредил Игнара, что едем завтра утром и с вечера сам собрал необходимое в дорогу. В этот вечер Алина впервые с начала беременности почувствовала себя неважно и ушла от нас спать в гостиную на кушетку.
— Может быть, позвать мага? — встревожился я.
— Это совершенно нормально, Ген, — успокоила меня жена. — Когда мама вынашивала Лею, у нее еще была больше тошнота, она к мужу вообще не подходила.
— Неужели и мне будет нельзя? — поразилась младшая.
— Какая же ты еще девчонка! — улыбнулась Алина. — Когда будешь вынашивать своего ребенка, поймешь, что есть вещи важнее постельных игр. Кстати, ты так ничего и не почувствовала? Значит, напрасно Ген старался. И нечему тут огорчаться: не получилось в этот раз — получится в следующий. В первый раз вообще редко у кого получается зачать, да это и не нужно. Ты еще не готова стать матерью. Что для тебя важнее — быстрее родить ребенка, или чтобы он был здоровым и крепким?
