Ольга Куно - Голос моей души
– Я имела в виду не вас, – холодно ответила Гертруда, – а графа Андре Дельмонде.
– Но как же... – Аделяр откровенно смешался, но затем всё-таки счёл нужным настоять на своём. – Этот человек уже давно лишён графского титула.
– Не подскажете, кто именно лишил его титула и когда это произошло? – вмешалась я.
Аделяр отвёл глаза и промолчал. Мой тон был достаточно ядовитым, чтобы недвусмысленно протранслировать: вопрос риторический и ответа не требует.
– Решения, которые принимал занимавший трон самозванец, не имеют силы, – с нажимом произнесла я, повысив голос, дабы эти слова услышали и люди, не принимавшие участия в разговоре. Некоторым не помешает осознать, что их это тоже касается. – Поэтому все перестановки, имевшие место в последний год, будут пересмотрены. Это не значит, что абсолютно все новые решения будут отменены. Но некоторые из них – безусловно. В частности и то, которое касалось Андре Дельмонде, поскольку оно явилось результатом наговора. К тому же довольно нелепого. Кстати, господин Аделяр, это не вы подали альт Ратгору столь замечательную идею, как оставить наследницу престола без преданного ей опекуна и тем самым ослабить её позиции?
– Я?! – В этом возмущённом восклицании было столько фальши, что стало окончательно и бесповоротно ясно: предположение, которое я сделала, ещё находясь в тюрьме, совершенно справедливо. – Я всего лишь принял на себя заботу о девочке и выполнял свои обязанности, как мог.
– И могли вы из рук вон плохо, судя по результату, – припечатала я. После чего снова повернулась к Гертруде, давая понять, что считаю общение с Аделяром законченным. – Ваше высочество, в случае если вы захотите что-либо сообщить графу Дельмонде, вы можете сделать это лично. Поскольку он находится здесь.
Теперь я сняла заклятие с Андре, а заодно и с остальных, на кого оно было наложено.
– Ваше высочество.
Приблизившись к Гертруде, Андре поцеловал ей руку.
– Кто она такая? – послышался вопрос у меня за спиной.
Я не сразу уловила, о ком и о чём идёт речь. Однако обладатель незнакомого мужского голоса быстро расшифровал свой вопрос.
– На каком основании эта женщина взялась здесь распоряжаться? Да, она была личным королевским магом, ну, так что с того? Она сама справедливо заметила: Филипп уже мёртв. А это значит, что её служба окончена. И учитывая её происхождение, ей больше нечего делать при дворе.
На говорящего принялись шикать, но он оказался не из пугливых.
– А что такого? – возмутился он. – Я говорю всё как есть. Если она обладает магическими способностями, это ещё не повод командовать в королевстве. А других оснований для этого я не вижу.
– Кто это сказал? – громко спросил Андре, сверля толпу придворных жёстким взглядом.
Все поспешили отдалиться от возмущавшегося, так что он быстро оказался в одиночестве, после чего мужчине ничего не оставалось, как выступить вперёд. Внешне он тоже был мне незнаком, но судя по всему, кто-то из дворян, появившихся при дворе за последний год.
– Я, – вызывающе откликнулся он. – И готов повторить свой вопрос.
– Отвечаю один раз, – холодно сказал Андре. – Кейра альт Реджина действует на правах личного королевского мага и по совместительству главы магического ведомства. На обе должности она назначена законной королевой Риннолии Антонией Сафэйра. Если у кого-нибудь есть вопросы или возражения на этот счёт, пусть изложит их в письменной форме, поставит свою подпись и передаст данный документ королевскому секретарю.
Выражение моего лица оставалось бесстрастным, хотя в сказанном Андре было для меня очень много нового. Мне было неизвестно, чтобы он хоть раз обсуждал данную тему с Тони. Откровенно говоря, все мы были так поглощены разработкой плана по разоблачению самозванца, что для разговоров о последующем распределении должностей попросту не оставалось времени. Да и неразумно было делить шкуру неубитого медведя. И уж тем более речь ни разу не заходила о совмещении двух должностей. Хотя я была полностью солидарна с идеей такого совмещения. Это существенно добавляло мне работы, но после всего, что произошло, я никогда бы не допустила, чтобы магическое отделение возглавлял другой человек. Не потому, что рвалась на эту должность. А потому, что отныне поняла: нельзя наделять столь огромной властью потенциального конкурента, способного в любой момент вонзить тебе нож в спину.
Придворные вновь стали воодушевлённо перешёптываться, однако желания оспорить указ новой правительницы никто не проявил. Тем более, что все отлично понимали: до достижения Антонией Сафэйра совершеннолетнего возраста фактическим королём Риннолии является её опекун, Андре Дельмонде. Следовательно, вступать с ним в спор – мягко говоря, неблагоразумно.
На этом публичная дискуссия завершилась. Люди, не спеша расходиться, продолжили шушукаться между собой. Андре с Гертрудой начали обсуждать возможность заключения новых соглашений между Риннолией и Беронией. Я слушала вполуха, позволяя себе небольшую передышку. Хотя бы на сей счёт можно быть спокойной: отношения между этими двумя странами не испортятся из-за несостоявшейся помолвки.
А потом вдруг включился связничок.
– Первый, первый! – послышался голос почти в самом моём ухе. – Говорит пятый. Мимо меня только что прошёл Гастон Аделяр. Вышел из здания. Так и должно быть?
Андре, быстро свернув беседу с Гертрудой, уже стоял возле меня.
– Пятый! – Он старался говорить как можно тише. – Куда он направился?
– Вдоль северной стены здания, – послышался ответ. – В сторону парка. В руках держит какую-то шкатулку, явно драгоценную, на солнце так и сверкает. Это-то мне и показалось странным.
– Хочет бежать, – заключил Андре.
– И он решил для этого украсть шкатулку с подарком для беронийской принцессы?! – округлила глаза я. – Нет, я понимаю, там одна шкатулка стоит целое состояние. Но это же практически собственность короны Беронии. Он что, законченный идиот?
– Я знаю, куда он направляется! – Андре сконцентрировался на наиболее насущном вопросе, благо мои слова ответа, в общем-то, не требовали. – С восточной стороны замка есть незаметный боковой выход. Он хочет обогнуть здание и выбраться за ограду... Давно хотел с ним побеседовать.
Судя по выражению, с которым были произнесены последние слова, «беседа» не сулила Аделяру ничего хорошего. Меж тем Андре широким шагом направился к выходу.
Нагнать Аделяра не составило для него труда. Друг герцога, а впоследствии опекун Тони, он хорошо знал дворец и все возможные способы срезать путь. Так что, поняв, куда именно направляется беглец, Андре быстро сумел преградить ему дорогу.
