Андрей Гудков - Цепной пес империи
— Да. Я никогда не прощу тебе смерть моей сестры, но… Маэл, ты сволочь, заставляешь девушку самой признаваться тебе.
— Признаваться в чем? — не понял я.
— Ох, — вздохнула Арья, а потом шепнула мне прямо в ухо: — Я не смогу жить без тебя.
От этих слов я просто потерял дар речи, а Арья продолжила:
— Я не знаю, любовь это или просто последствия ритуала, связавшего нас. Но это так.
Я повернулся и обнял девушку за талию. Посмотрел в ее зеленые глаза. Постарался запомнить аромат ее волос.
— Я тоже не смогу без тебя жить. Поэтому оставляю здесь. Я просто не переживу, если еще и ты умрешь из-за меня. Жди, и я вернусь.
— Я буду ждать, — пообещала Арья.
Я нежно поцеловал ее в губы и неохотно разжал объятия.
Потом повернулся к доске и написал последний символ. В последний раз окинул все взглядом и привел всю систему чар в действие. Пространство задрожало, изгибаясь вовнутрь, и на месте нарисованной двери открылся черный провал. Разрыв в пространстве мог занять всю комнату, но заклинания надежно держали его в заданных рамках.
Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, повесил на пояс шпагу и шагнул в другой мир…
ЭПИЛОГ
Прошли годы, и в Райхен снова пришла весна. Холодная, сырая, ветреная весна с частыми туманами и мелкими дождями. А вместе с весной в город вернулись солдаты с фронта. Империя выиграла войну. Победа досталась большой ценой, но тем, кто проиграл, было еще хуже.
Жены встречали мужей, невесты — женихов, родители — детей, а дети — отцов. Но много было тех, кто встретил этот день в храмах и на кладбищах или просто смотря на фотографии с черными лентами. Люди вспоминали страшные дни войны и радовались, что она наконец закончилась.
А в доме Маэла собрались его друзья, и им тоже было что вспомнить. Невозмутимый дворецкий всем пришедшим говорил, что хозяина нет дома, но можно подождать его в гостиной. В гостиной все сидели за столом и негромко разговаривали.
За прошедшие годы они изменились. Харальд сидел в мундире генерал-майора. У Лиры были погоны капитана и правая рука была в гипсе. У Тириона было несколько шрамов на лице и руках, на левом глазу чернела повязка, а на груди красовался орден Героя империи.
— Мне нечего рассказывать, — пожала плечами Арья. — Я всю войну просидела в Райхене, возле Данте. Лира, что у тебя с рукой?
Девушка с мрачным видом отвернулась, Харальд усмехнулся и ответил вместо нее:
— Всю войну прошла во фронтовой разведке. Пятнадцать раз оказывалась в окружении. Вылазок за линию фронта не сосчитать сколько было. И ни одной царапины. А тут на ровном месте двойной перелом со смещением.
— Там лед был, — хмуро ответила Лира.
— Это еще ж надо было ухитриться весной лед найти! — не удержался Харальд.
— Ты сам где воевал? — полюбопытствовала Арья. — Армией, наверное, командовал?
— Если бы, — скривился Харальд, косо глядя на генеральские погоны. — Удружил Маэл, нечего сказать. Всю войну командовал тыловым округом. Считал ящики с патронами и следил за «утряской» и «усушкой» зерна для лошадей и консервов для людей.
— То-то все завидовали Восточной армии, — протянул Тирион. — У них всегда нормально со снабжением было. А нам постоянно просроченные консервы присылали.
— Или патроны не могли неделю подвезти, — добавила Лира.
— А вы разве не в Восточной армии были? — удивилась Арья.
— Нет, меня перевели на Приморский фронт, — ответила Лира. — Тирион, а ты за что свой орден получил?
— За тупость командования.
— За обеспечение высадки десанта при крайне неблагоприятных погодных условиях, — поправила его Арья. — Об этом даже в газетах писали.
— Только там забыли упомянуть, что козлам из штаба пришло в голову высадить десант в почти штормовую погоду прямо на скалы! А тупой адмирал наложил в штаны и предпочел выбросить людей прямо в море, но не уточнять место и время высадки в штабе! — Тирион мгновенно взбесился, вспомнив тот случай.
— Это когда такое было? — удивился Харальд.
— Штурм Сторожевых островов, — ответила Лира. — Я слышала об этом, но не знала, что ты там был.
— Был, — мрачно кивнул Тирион. — И под огнем артиллерии в холодной воде ломал скалы алхимией. Там такой крутой склон был, что местами люди даже из воды не могли выйти. А половину шлюпок волнами о скалы сразу побило.
— Это ты там глаз потерял? — спросила Арья.
— Нет, это другое. Как тогда выжил, сам не знаю. Наверное, амулет Маэла спас.
— Глаз могут целители восстановить, — сказала ему Арья.
— Ага, — усмехнулся парень. — Мне таких денег до конца жизни не заработать.
— Маэл оставил мне все свои деньги, я могу оплатить операцию.
— Да неудобно как-то, — замялся Тирион. — Его нет, а мы его деньги тратим.
— А ты думаешь, он сам бы не предложил тебе это?
Разговор на время прервался. Арья заметила, что Харальд с тоской смотрит на фотографию Роя, обрамленную черной лентой.
— Как же так его угораздило? — грустно вздохнула она.
— Он вместе со своей ротой попал в засаду. А помощь пришла слишком поздно. И ведь не на передовой был, а почти в тылу, — печально рассказал Харальд.
— Я знаю, — сказала Арья. — Кобек тоже погиб. Снаряд попал в блиндаж. Вместе с ним погибли еще четыре офицера. А Ричарда, говорят, серьезно ранили в Атисте.
— Арья, ты все еще ждешь Маэла? — с сочувствием спросила Лира.
— Да.
— Три года прошло, — вздохнул Харальд. — Не хочу об этом говорить и даже думать, но…
— Я знаю, — мягко ответила Арья. — Я знаю, что это слишком долгий срок. У демонов время идет быстрее, чем у нас. Пока у нас проходит год, у них — шесть лет.
— И все-таки ты его ждешь.
— Да.
Разговор плавно перешел на другую тему. По просьбе Арьи Ральф принес вино из погреба и поставил на стол закуски. За столом сразу стало веселей.
— И все-таки ты неправ, Харальд! — возмущенно заявила Лира. — Мы победили!
— Война на море не выявила победителя, — неожиданно вмешался в спор Тирион. — Битва у Санторина, несмотря на то что пишут в газетах, закончилась вничью, как и вся война на море. Кунакцы потеряли свой линкор, но на этом наши успехи закончились. Они сохранили броненосный и крейсерский отряды, а главное, почти все свои базы и верфи. А если у них остался флот, новой войне быть!
— А как же непобедимый «Сапфир» и его бесстрашный капитан Малькольм? Сколько он кораблей за войну утопил?
— А чего ему это стоило? — неприятно осклабился Тирион. — На корабле поменялась почти вся команда. Практически все офицеры по нескольку месяцев в госпиталях провалялись. Не корабль, а госпиталь для инвалидов. После битвы до Санторина на одном котле плелись и молились всем богам, чтобы миноносцы кунакцев не сели на хвост. Потому, что эскадра ушла вперед. Торопились «Райхен» на ремонт поставить. А на легкие крейсера, больше других в бою пострадавшие, всем наплевать было.
