Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф / Сумеречный_Эльф"
Джоэл резко выпрямился и отставил стакан с коньяком, к которому даже не притронулся. Вот теперь Уман обозначил истинную цену своей доброты. В Вермело никто и ничего не делал просто так. Милосердие и одобрение продавались и обменивались, как самый ходовой товар.
— Есть версии? — сухо отозвался Джоэл.
— Нет. Поэтому и поручаю это дело тебе. На допросах мы ее точно не расколем. Она годами успешно скрывалась. Запугать ее тоже вряд ли выйдет после всего, что она вынесла. Да и… не так уж мне нравится бить в карцерах красивых девушек.
«Паршивый намек на то, что произойдет с Джолин, если я не докопаюсь до правды, — подумал Джоэл, облизнув пересохшие губы. — А если эта правда погубит ее? Ничего, я скорее предам Цитадель, чем Джолин. Надеюсь, мне не придется делать такого выбора».
— Будет исполнено, господин Верховный Охотник. Разрешите удалиться, — без тени дружеской симпатии отозвался Джоэл, вставая и кланяясь, как перед высокопоставленным лицом.
Пощечиной отзывалось великодушное разрешение Умана. Джоэл всей душой хотел сблизиться с Джолин, но не по приказу Цитадели. Похоже, ему не оставили выбора, кидая в новое расследование. Или же старое? Дело Легендарного Сомна считалось все еще открытым. Он и сам чувствовал, что ничего не закончилось.
Глава 29. Мгновения тишины
— В городе действует не меньше трех группировок, — оживленно рассуждал Джоэл, показывая Ли карту на столе. Голос срывался на таинственный шепот, как у заговорщика. Мио внизу гремел кухонной утварью и наверняка не мог уловить суть разговора. Джоэл не считал, что стоит посвящать парнишку в свои мрачные догадки, и все же опасался, что кто-то подслушает, незримые ли шпионы революционеров или агенты Цитадели — кто-то, возможно, сам Змей Хаоса.
— Ой, Джо, опять ты за свое! Только все улеглось, только дежурства стали похожи на обычную работу, а не гонки со смертью, и опять ты ворошишь, — посетовал Ли.
— Можешь мне верить, — недовольно выдохнул Джоэл. — Но когда это ты потерял интерес к нашим расследованиям?
— С тех самых пор, как чуть тебя не потерял. И ни один раз, — резко бросил Ли. — Поэтому… Ну, посиди ты спокойно! Хотя бы до начала осени.
— Посиди… — как зеркальное эхо, отозвался Джоэл.
Снова ему напоминали, что он не в строю: не он бороздит теперь с Ли ночные улицы, а Мио, и не он показывает на арене лучшие приемы. Ему еще только предстояло снова взяться за клинок Нейла Даста, чтобы практически заново учиться двигаться в смертельном танце фехтования. Но уже ничто не вернуло бы былой грации и легкости движений. Впрочем, грубая сила, столь необходимая в сражениях, все еще ощущалась в мозолистых руках. Пока что без цели. Город в нем как будто больше не нуждался. Не нуждался ли?
Дневной Вермело дышал покоем и одновременно питался суетой. В конце лета уже почти ничто не указывало на весенние погромы и эпидемию превращений. Только ныла раненая нога одного охотника, и, казалось, именно эта тянущая боль заставляла возвращаться душой и мыслями к неприятным воспоминаниям в поисках упущенных закономерностей. Джоэл упрекал себя, что, обретя столь долгожданное счастье, не спешит принимать его, все ищет подводные камни и хитрые ловушки. Даже сны о Каменном Вороне покинули на время. А он не давал себе покоя. Возможно, следовало просто жить, любить и принимать любовь.
Джолин больше ни в чем лгала, наверняка не лгала — так он убеждал себя, каждый раз приходя к ней. Уман велел следить за свидетельницей, и от такой работы Джоэл, конечно, не отказался.
Уже десять дней он почти каждое утро помогал Джолин в пекарне, а потом отправлялся на разбор документов, пока приставленный Цитаделью мальчишка уносился по городу с корзиной пирожков. Теперь Джолин, оставаясь практически привязанной к дому как ценный свидетель, выглядела настоящей хозяйкой небольшого дела, доставшегося от мучителя Зерефа Мара. Все налаживалось, отступали тени, кошмарные образы из Ловцов Снов тоже больше не посещали Королевскую Улицу.
Такая жизнь начинала постепенно нравиться Джоэлу. Возможно, роль списанного в запас вояки вполне подходила ему, пока город не накрыла новая волна потрясений. Уверенность в том, что они рано или поздно последуют, не давала Джоэлу заржаветь в бездействии.
Приятные встречи с милой Джолин, короткие поцелуи, разговоры ни о чем в мучной духоте пекарни — чудесно. Но как послание от всех невинных жертв незримым обручем голову схватывало воспоминание о том, что дело Легендарного Сомна не закрыто. И, похоже, никто не хотел, чтобы рядовой охотник докопался до истины.
— Говорю тебе, Ли, революционеров больше, чем смогла сдать Джолин, — разгоряченно твердил Джоэл, вскакивая с перекрашенной табуретки. За время обитания Ли в мансарде скромное жилище определенно стало опрятнее и светлее. Даже такие незначительные мелочи, как стулья или стол, обрели приятный ореол уюта. Но Джоэл неосознанно отвергал весь этот притягательный покой обыденных вещей.
Кто-то словно звал его. Кто? Каменный Ворон? Или, вероятнее, собственный посттравматический синдром. Но все же уверенность в существовании нескольких групп революционеров никуда не исчезала, а лишь крепла по мере изучения архивных данных.
— С чего ты решил, что в городе остались еще революционеры? — спросил Ли, рассматривая крестики и пометки на старой засаленной карте Вермело. Новых не печатали лет сто: бумаги и так не хватало. Свет полудня расчерчивал ее дополнительными линиями, проникая сквозь переплетения окошка мансарды.
— Показания Джолин, адреса Рыжеусого и то, что мы видели — кое-что не сходится, — задумчиво протянул Джоэл.
— Что по-твоему? Секта дирижабля в трущобах, возможно, строила дирижабль, — не понимал или не хотел понимать Ли. — Нечего расследовать.
«Да когда ж ты успел так облениться, родной?» — с упреком подумал Джоэл, но тут же одернул себя: Ли слишком измотался. После спасения Джолин в нем будто лопнула какая-то пружина, он просто больше не желал соображать.
В свободное время он находил себе занятия по душе: чинил и обновлял их нехитрую мебель, расписывал замысловатыми узорами оставшийся нетронутым бок старого сундука, читал стихи. Словом, делал все, как полагалось в Вермело после потрясений, то есть имитировал спокойную жизнь. И старательно забывал. Забывал, что их проклятый град лишился этой неуловимой роскоши покоя с приходом Хаоса.
— Но его так и не нашли! Это не парашют и не воздушный шар — просто так не спрячешь, — торопливо объяснил Джоэл.
— Значит, они не начинали строительства. Совещались, планировали. Передавали записки, а для отвлечения внимания устраивали стачки. Это же логично. Дело закрыто, — пожал плечами Ли.
— Не совсем… Как тогда объяснить обрушение стены? — поморщился Джоэл. Он слишком отчетливо помнил, как на него летели обломки, пока Легендарный Сомн царапал вековые камни когтями. Помнил звон шестерней, тонущих в кровавых лужах. Такое не забывают, сколько головой ни ударяйся.
— Ой, хватит, Джо, не было никакого обрушения стены, — отмахивался Ли, похоже, готовый уже считать верного напарника помешанным. — А квартал закрыт, потому что трущобы оцеплены до сих пор. Там погромы, пожары и обращения — обычное дело, никто и не следит, что происходит внутри лачуг, главное, чтобы в город не выбралось. Сейчас зачищают по мере сил. Это все, конечно, печально, но что поделать. Я туда не полезу, пока не пошлют.
— Да, трущобы закрыты. И поэтому Уман был категорически против огласки всех подробностей дела Джолин? — размышлял вслух Джоэл. Факты не сходились, линии пересекались лишь на уровне совпадений. Предчувствий.
— Возможно, они вообще не связаны. Брось, Джо! То, что Легендарный Сомн слегка порушил стену, убегая в Хаос в ту ночь, еще не значит, что вся стена пришла в негодность. Просто успокойся, хорошо? — мягко сказал Ли, заботливо дотрагиваясь до плеча Джоэла. Он знал, что после травм и потрясений люди начинают подсознательно видеть угрозу там, где ее нет, и испытывать беспричинную тревогу. Но Джоэла теперь почти злила эта ненужная забота. Травма осталась в прошлом, а вот город продолжал существовать в настоящем. И хотелось найти еще хоть кого-то, кто испытывал такую же тревогу. Всем остальным патокой залили в уши официальную версию, будто все прекратилось. И они поверили, даже Ли и Мио.
