Маргарет Уэйс - Драконы летнего полдня
— Кузен, ты поступил честно и благородно, доставив тела моих братьев для захоронения в родной земле. Ты помог мне безопасно добраться до Башни Высшего Волшебства, чтобы я мог попытаться выполнить задание, данное мне этой серой ведьмой. Я думаю, в глубине души мы оба знали, что задача была невыполнимой, фальшивой, преследующей совсем другие цели. Черная Госпожа фыркнула, но остановить Палина она не могла. Приказ Ариакана был ясен, и она старалась не нарушать его. Палин продолжал:
— Мы вступили в Башню Высшего Волшебства, имея в виду каждый свою цель.
Стил Светлый Меч всегда и во всем был предан своей Владычице, а я оказался не столь честен. Если бы я был таким же, как он, то вошел бы в магическую лабораторию моего дяди, только убедившись, что он следует за мной. Дверь, однако, резко захлопнулась, а мои попытки ее открыть были безуспешны. Поскольку делать мне было нечего, я начал осматриваться по сторонам и обнаружил Врата. Я вошел...
— Он врет! — взвизгнула Лилит. — Не может маг его ранга вступить в Великие Врата Бездны! Ибо написано, что только маг Черных Мантий в сопровождении жреца Паладайна... — У нее перехватило дыхание от ужаса от того, что она сказала.
Ариакан приподнял бровь.
— Я полагал, что ты сама послала его открыть Врата. Может быть, он нашел ключ. Продолжай, Палин Маджере, твой рассказ заставил меня почти забыть про жару.
— Я вступил во Врата, — повторил Палин. — Никакого ключа не потребовалось.
Ничто мне не препятствовало. Врата были открыты. Владычица Тьмы забыла про них.
— Ложь! — пробормотала Лилит, но не решилась произнести это громко. Только стоявшие рядом слышали ее. В этом месте рассказа Ариакан нахмурился, а рыцари обменялись недоуменными взглядами. Палин хотел продолжать, но поперхнулся, закашлялся и робко спросил:
— Повелитель, могу я попросить глоток воды? Ариакан нетерпеливо махнул рукой. Тотчас же был принесен кувшин с водой и вручен Палину. Палин с благодарностью принял его и долго пил. Стил неподвижно стоял рядом. Он освободился от поддерживавших его рук и теперь стоял глядя в лицо Палину.
— Благодарю, повелитель, — сказал маг. — В Бездне я нашел дядю. Он вовсе не подвергался мучениям, как говорили о том предания. Он взял меня и моего спутника, кендера Тассельхофа Непоседу, в свидетели необычного события — совета богов. Со стороны рыцарей послышалось усилившееся бормотание. Многие качали головами и выказывали недоверие, некоторые просто смеялись. Командиры призвали их соблюдать тишину. Ариакан смотрел на мага со все возрастающим подозрением.
Он обернулся к помощнику:
— Можем ли мы предать смерти сумасшедшего? Палин гордо выпрямился и вскинул голову:
— Клянусь, повелитель. Клянусь Солинари и именами Паладайна, Мишакаль и прочих богов белого пантеона, что я говорю правду. Я знаю, звучит она невероятно, — продолжил он с нарастающим пафосом, — В то же, что мы услышали там, поверить еще сложнее. Мир, весь мир Кринна в величайшей опасности! Эрды не так давно обрели Серую Драгоценность и намеревались использовать ее магию против тебя, повелитель, чтобы не допустить захвата их земель. Отец богов — Хаос, был заключен в Серой Драгоценности. Когда Эрды, открывая, разбили ее, они освободили Хаос! Отец обвинил детей в своем заключении и поклялся разрушить наш мир — их творение. Боги собирались драться с ним и предполагали, что смертные присоединятся к ним. В противном случае мир обречен. Каждое живое существо, да и сам этот мир погибнет. Жар волнами поднимался от нагретых камней. Мухи с назойливым жужжанием кружились над засохшей кровью у черной мраморной плахи.
Черная Госпожа возвела глаза к небу и покачала головой, давая понять окружающим, что она думает по поводу рассказанной Палином сказки, губы ее кривились в язвительной усмешке. Брови Ариакана сошлись на переносице.
— Не думаю, что у тебя есть серьезные доказательства твоих заявлений, Палин Маджере? Ты должен согласится, что все это звучит совершенно не правдоподобно.
— У меня нет серьезных доказательств, повелитель, — ответил Палин. Он и не ожидал, что ему поверят, да, по правде сказать, его это и не слишком интересовало. Ему важно было, чтобы поверил только один человек. Он перевел взгляд на Стила. — Я слышал, как Паладайн договаривался с вашей Владычицей.
Власть в Ансалоне была отдана в руки Черных Рыцарей, с тем чтобы они объединили всех способных носить оружие и смогли единой силой выступить на битву с легионами Хаоса. Именно поэтому Башня пала под вашим натиском, впервые силы Тьмы смогли захватить ее.
— Я полагаю, что наше подавляющее превосходство в людях и вооружении все-таки сыграло какую-то роль в этой победе, — криво улыбнулся Ариакан.
— Повелитель, можно я скажу? — Стил повернулся к Ариакану.
— Конечно, Светлый Меч. Удивляюсь, почему ты молчал до сих пор.
— Повелитель, я верю Палину Маджере! Не знаю, как объяснить... Стил пожал плечами. — Я путешествовал вместе с ним. Я знаю, он человек чести. То, что он пришел сюда, чтобы спасти мою жизнь в обмен на свою собственную, только подтверждает это. Я прошу вспомнить один странный эпизод, происшедший во время Битвы за Башню Верховного Жреца, — исчезновение серебряных и золотых драконов.
Мы думали, что они отступили для перегруппировки, но они не появились вновь.
Есть ли этому иное объяснение, кроме того, что Паладайн приказал им покинуть Битву? Ариакан задумался. Он был верующим человеком. У него было свое мнение о богах. Многие считали, что его матерью была богиня моря Зебоим. А в далеком прошлом он был удостоен чести предстать перед Владычицей Такхизис, получил ее личное благословение на создание рыцарского Ордена, ей посвященного.
— Пошлите за Верховной Жрицей, — приказал он. Мы узнаем правду. Посыльный убежал. Рыцари стояли, обливаясь потом под безжалостными лучами палящего солнца. Высокий, пронзительный крик разорвал тишину. Крик ужаса и муки, от которого волосы вставали дыбом.
— Что там еще? — поинтересовался Ариакан. Рыцари, стоявшие у входа, разом отошли с дороги, очистив путь. Прибежал бледный, даже слегка синеватый посыльный.
— Повелитель! Верховная Жрица мертва! Все оцепенели. После всего того, что они наслушались от Палина, смерть жрицы высочайшего ранга казалась худшим из возможных знамений.
— Как это случилось? — спросил потрясенный Ариакан.
— Со мной ее прислужница, она была с ней в тот момент. — Посыльный отодвинулся, пропуская вперед жрицу Такхизис. Женщина была мертвенно бледной, волосы спутаны, одежды разорваны в знак траура.
— Ее святейшество была глубоко взволнована, повелитель. С момента, когда она отправилась посетить приговоренного этим утром, она была погружена в себя и невнимательна к окружающему. Ее святейшество приблизилась к алтарю, чтобы вознести молитву. Она проводила обычную службу, как вдруг рука ее задела сосуд со священным маслом, стоявший на алтаре. Сосуд разбился, масло разлилось по алтарю. С одной из свечей упал перегоревший фитиль и поджег масло. Огонь мгновенно распространился по алтарю, пожирая священные реликвии одну за другой.
