Роман Мережук - Солнценосец
Вдоль периметра, отделив очерненные земли от не тронутых гибельной порчей земель, некто провел черту между мирами. Купол, свитый из чужих грехов и смертей, был абсолютно черным, как самая темная ночь в году. Что-то схватило его сердце. Прошлось когтями по бьющемуся комку мяса и потянуло вверх к кадыку.
- Вы чувствуете? - спросил Лотт. - Это оно. Место, где все началось.
- Вне сомнений, - подтвердил Шэддоу. Он был бледен. Казалось, Мрачный Жнец лишился былой решимости. В нем шла борьба. Но между чем? Зло боролось с еще большим злом?
- Что будем делать теперь?
- Мы дадим тебе шанс победить, - сухо сказал Мрачный Жнец. - Леон, Индиго. Пришло время.
Инквизиторы вышли вперед. Они развязали пояса сутан и вынули кинжалы. Это были неброские клинки с листовидным основанием. Такие носили угодные богам в Церкви Святого Джерома. Лотт обмер.
- Нет!
- Не волнуйтесь, - улыбнулся ему Индиго. Он обнажился по пояс и стал напротив своего собрата. Они приставили клинки к горлу друг друга. - Мы делаем благородное дело. Боги видят. Смотрите, как светит солнце. Они улыбаются нам.
- Не печальтесь, - произнес брат Леон. - Мы сделали этот выбор давно и не отступимся.
- Я смогу, я прорвусь и разорву все на клочья. Сам. Не нужно.
- Нет, - четко сказал Леон и в последний раз посмотрел на него. - Не сможете. Именно поэтому мы здесь.
Они ударили синхронно, вскрывая яремные вены. Кровь хлестнула из открытых ран еще до того как они упали.
Лотт отвернулся. Он не хотел видеть, как они умирают, он хотел помнить их живыми. Людьми, которые делили с ним еду, смешили и спасали жизнь. Не такими. Не здесь. И не так. Они должны были выжить. Боги, это он должен был вскрывать вены!
Мэллорик и Шэддоу не теряли времени зря. Они черпали силу умирающих, живились ей, подпитывая себя, умножая собственную мощь и пуская ее в дело. Инквизиторы ударили всем боевым арсеналом в купол. Мерцали молнии, пели небесные валторны, хрустела сталь, и тек небесный огонь.
Фантасмагория поражала и пугала. Лотт и подумать не мог, на что по-настоящему способны маги. Все, что он видел раньше, было балаганными фокусами. Настоящая магия хранилась про запас именно для этого случая, когда в ход должны пойти все ресурсы.
Ткань бытия рвалась как старое тряпье. Реальность трещала и плыла. По куполу поползла трещина. Хрупкая и едва видимая, но она была!
В дело вступила Квази. Халифатская чародейка поддала жару, показывая, что и на востоке не перевелись волхвы.
Они ждали, затаив дыхание. Трещина ширилась, множилась, оплетала обсидиан основания. Преграда слабела, становилась хрупкой, как скорлупа, хранившая птенца. Наконец, она не выдержала и пала. Луч тьмы ударил по ним, поставив на колени, пытаясь разметать в стороны.
Лотт противился. Сила гнула к земле, рвала волосы, била по членам воздушным молотом. Она хотела уничтожить дерзких, смести как соринки, стереть в пыль. Лотт не сдался. Превозмогая давление бившего по нему луча, он выпрямился и сделал шаг. Затем он переставил другую ногу. Он шел навстречу вибрирующему потоку черепашьей походкой, но все же шел!
Его отряд, его друзья, люди которые гибли, чтобы Лотт смог исполнить долг остались позади. Он видел сквозь пульсацию темнеющих капсул, поглотивших спутников, как нелегко им приходится. Квази стояла посреди пустыни. В ее глазах он видел вихрь из костей и ржавых мечей. Ураган приближался. Мэллорик стоял по колено в крови, он убивал и наслаждался этим. Лотт шагал дальше, мимо Шэддоу и стонущего Кнута, он видел как благородный Галлард с каменной челюстью и золотыми волосами теряет человеческое лицо, как Вильям пытался отнять свою руку, пытающуюся задушить его. Дальше, дальше. Всего один взгляд в сторону, чтобы узнать, живы ли другие. Глаза легко видели сквозь пелену темноты. Мэллион давит помойных крыс. Над ним возвышались Однорукий и Личинка. Они смеялись. Бьерн рычал. Он душил безымянную красавицу. Пальцы сжимались медленно. На ее лице читался ужас, на его - радость.
Лотт преодолел давший слабину купол. Там, по другую сторону, пахло свежевырытой могилой. Было страшно. Почти как в детстве, когда они ходили с братом ночью на кладбище, чтобы понять, кто из них храбрей. Тогда его напугал скрип ветвей о каменные плиты и Лотт убежал под улюлюканье Сторма. Сейчас Лотт понимал - это не мираж, не марево, что рисует небыль в тумане. Зло здесь. Отсюда оно правит и ведет рати на погибель людям и покорившим-ветер.
Он приблизился к большой яме. Маунд древнего народа был разрыт, выставив напоказ иссушенные тела, лежащие в нишах по окружности. Были здесь и другие мертвецы. Один был съеден наполовину, второй болтался в петле. Присмотревшись, Лотт понял, что это не веревка.
Он спустился вниз по крошившимся глиняным ступеням. Там, на дне ямы, лежало золото. Необычное, потому что светило ярче, чем светоч и лучина. Светлее, чем высоко стоящее солнце в разгар лета. Желтые черепки были похожи на семена, проросшие в не благодатной почве. Бутоны раскрылись, обнажив убийственный цветок.
Он вытащил из земли черепок. Сияние померкло, желтизна стала бледнеть, втягиваясь в ладонь. Кожа ощутила легкое, дразнящее прикосновение. Это было похоже на осколок некоего сосуда. Частица начала крошиться и увядать. Лотт струсил на землю бесцветные крошки.
Неужели это они убивали людей? Хрупкие и беззащитные, зачем им это? Что за сила таится в этих осколках?
Лотт принялся за дело. В его руках опасные черепки превращались в бесполезный хлам. Он обезвреживал их один за другим, просто касаясь. Он был терпелив, ждал, пока не погаснут огни.
Было в осколках что-то знакомое. Марш точно видел подобное ранее. Гниль Зарока сдавала позиции, она гибла, поддаваясь ему так же легко, как семя погибает под каблуком сапога.
Когда осталась последняя частичка, и Лотт потянулся к ней, на него снизошло откровение. Догадка ударила наповал. Лотт замер, колеблясь.
Чтобы это значило? Неужели это действительно... они? Может ли такое быть правдой? Он не был великим книгочеем, но точно знал, что в Книге Таинств нет ни одного упоминания о других частицах.
"Ты медлителен, братишка" - произнес внутри него Сторм. Голос был вкрадчивым и глумливым. - "Боишься сделать неверный шаг. Ты трус. Робкий, робкий Лотт!"
Золотой цветок запульсировал. Он каким-то образом почувствовал рядом с собой святого и начал действовать. Лепестки скрыли цветок, а когда Лотт дернулся, чтобы прервать его существование, осколок ощетинился лезвиями. Лотт отдернул руку.
В тоже мгновение осколок взорвался. Лотт отскочил, боясь, что иглы ранят или ослепят его.
Но иглы превратились в пыль. Золотая пыльца оседала на землю. Это семена, понял Лотт. Цветок дал плоды. Он бросился вперед, но было поздно. Земля просела. Из нее появились когти. Чудовищная лапа заскребла землю, разрывая ход тому, что взрастило семя.
