Диана Удовиченко - Семь цитаделей
Он положил руку на плечо Макса, вторую протянул Илье, который в свою очередь подал руку Ромке. Мальчик прикоснулся к плечу Макса, замыкая круг.
- Булька! - позвал Макс пса, который, видя, что происходит что-то непонятное, встревоженно забегал, коротко взлаивая и заглядывая в глаза всем по очереди. - Ну что, будем прощаться? Ты ведь почти демон, тебе с нами, наверное, нельзя.
Пес обиженно заскулил, жалобно сморщив морду. Максу стало горько: скольких друзей он потерял в этом мире, неужели придется оставить еще и Бульку, который не раз спасал ему жизнь? "Не разрывай ему сердце, не гони его, все равно он не уйдет. Спасенный не может покинуть своего туур-амарта", - голос Сайме прозвучал в его сознании так явственно, что Макс даже оглянулся, ожидая увидеть неистовую жрицу. Но вокруг никого не было, только холодный ветер раскачивал голые макушки деревьев, да дымились развалины королевского замка. Почувствовав нерешительность Макса, пес поддел мордой руку Ромки, оказавшись подмышкой у мальчика, и замер в ожидании.
- Хорошо, - решил Макс. - Может быть, получится.
- А куда мы направляемся? - уточнил Илья. - Нужно ведь представить себе то место, в котором нам необходимо оказаться.
- Мне все равно, - пожал плечами профессор. - Лишь бы подальше отсюда.
- Если вы не против, - задумчиво проговорил Макс. - Я хотел бы попасть в дом Ани, у Быстрицы.
- Тогда рули сам, - решил Илья.
Макс закрыл глаза и увидел блестящую на солнце поверхность реки, высокий берег, и дом, опоясанный стеклянной верандой. Левой рукой он крепче прижал к себе тело Ани, в правой держал мутный шар Сферы.
- Поехали! - сквозь зубы проговорил он.
Краткое ощущение стремительного полета сквозь бешено вращающееся пространство вызвало легкое головокружение. Вновь почувствовав под собой твердую почву, Макс потряс головой и раскрыл глаза. Он сидел на берегу реки, быстрая вода которой переливалась под ярким солнцем. Тут же были его друзья и Булька, радостно завилявший хвостом, поймав взгляд хозяина. Шагах в десяти стоял знакомый дом, окруженный клумбами, на которых пышно цвели осенние цветы: хризантемы, астры и георгины. Молодая березовая рощица, начинавшаяся за домом, только начинала желтеть. Весь этот мир был таким ярким, дружелюбным, теплым и мирным, что происшедшее во Мраке на какое-то краткое мгновение показалось Максу страшным сном. Одну секунду - такую короткую, но такую прекрасную - он верил, что вот сейчас Аня очнется, раскроет глаза, одарив его их бездонной синевой, и улыбнется своей милой, бесконечно любящей улыбкой. Но этого не произошло, и Макс отпрянул, увидев, что тело Ани окуталось ярко-синим сиянием и плавно поднялось в воздух.
- Синяя ушла, род ее прервался! - торжественно произнес кто-то над головой.
Макс поднял глаза: в воздухе парил Белый. Лицо бессмертного было хмурым и злым. Переведя взгляд на Аню, Макс успел уловить момент, когда тело девушки озарилось последней вспышкой и растворилось, унеся с собой синие лучи. Новая волна горя накрыла Макса, он закрыл лицо руками и застонал. Булька подбежал к нему, уткнулся в ухо холодным носом и засопел, пытаясь хоть как-то утешить и выразить свою любовь.
- Верни мне Сферу, - потребовал Белый.
Очнувшись, Макс обнаружил, что все еще держит на ладони правой руки мутновато-белый шар. Он протянул его Белому, желая лишь поскорей избавиться от его присутствия, которое почему-то невыносимо раздражало. Когда тот прикоснулся к Сфере кончиками пальцев, в глазах Макса все вдруг заволоклось туманом, и он увидел…
Глава 74
Единый Бог, он же Великий Бессмертный, он же в далеком, полузабытом прошлом Низший номер шестьсот двадцать восемь тридцать два пятнадцать, пребывал в недоумении. Что пошло не так? Много тысячелетий он был единственным божеством для человечества. Люди поклонялись ему, приносили ему жертвы, молились ему и боялись его гнева. И благодаря их благоговейной и нерассуждающей вере сила Бога крепла и росла. Теперь он и сам поверил в свое божественное происхождение. Но потом случилось странное, то, чего никак не могло произойти: человек, нелепое, слабое существо, использующее возможности своего мозги лишь на жалкие десять процентов, начал активно познавать окружающий мир. На глазах Единого Бога люди приручили огонь, покинули свои сырые холодные пещеры и стали строить теплые дома из дерева и камня, научились возделывать поля и выращивать на них хлеб. У них появились ремесла и торговля, письменность и науки, и все это - без помощи Бога, который, изначально решив, что не будет делиться своими знаниями с людьми, не вмешивался в их жизнь, лишь принимая поклонение. Племена объединялись, образовывая государства, в которых один за другим вырастали новые города. Человек, любопытный и любознательный, интересовался, казалось, всеми явлениями природы, пытался дать им объяснение, заставить работать на себя. И вот Единый Бог, появляющийся в построенных для него храмах и святилищах, говорящий с людьми, близкий, понятный и обыденный, перестал удовлетворять пытливый ум человека. Этот бог не отвечал на вопросы, не выполнял просьб, не помогал. Он лишь внушал людям, что они должны почитать его, ибо он тот, кто создал их. И люди выдумали себе новых богов, загадочных и странных, невидимых и недоступных, и их существованием объяснили себе природные явления. В их городах выросли новые храмы и жертвенники, появились жрецы и адепты новых религий. Все меньше людей приходило молиться Единому Богу. А потом в мир пришли Пророки, возвестившие начало новой эры, и принесшие свое знание. Человечество разделилось на множество религиозных лагерей, каждый из которых почитал своего бога. Именем этих богов вершилось правосудие, разжигались войны, творились благие, или постыдные деяния. И почти никто уже не вспоминал о самом первом Боге. Его храмы пришли в запустение, никто не воскурял возле заржавевших жертвенников фимиам, никто не возносил хвалы и молитвы. И силы Единого Бога убывали, не поддерживаемые энергией искренней веры. Заброшенный и позабытый, он бродил среди людей, почти неотличимый от простых смертных, и мучился оттого, что больше не внушает ни страха, ни любви, ни благоговения. Его сознание, вместившее в себя все богатство знаний великой мелурийской цивилизации, изнемогало, не в силах справиться с грузом разочарования. Порой, когда злоба и ненависть к людям брала верх, сознание порождало страшных и странных существ и выпускало их в мир. Тогда Бессмертный ликовал, наблюдая, как неведомые твари расправляются с кем-то из людей. Но потом, когда на смену безумию приходил разум, Единый Бог пугался содеянного, страшась, что вскоре сам не сможет справляться с порождениями своей темной стороны. Наконец, пришел миг, когда тьма в его сознании вышла из-под контроля, и тогда сущность его разорвалась пополам, разделившись на Черное и Белое начала. Так родились Черная королева и Белый Бессмертный. Первая ушла в мир, именуемый Мраком, и воцарилась там, сумев подчинить себе демонов и прочих тварей. Второй остался с людьми, найдя, наконец, своих адептов, которыми стали маги и алхимики. Теперь, чтобы доказать свое божественное происхождение, ему пришлось делиться с недоверчивыми волшебниками частицами знаний мелурийской цивилизации. Так человечество узнало о своих предках, назвав их Существовавшими до времен.
