Лиланд Модезитт - Война гармонии
Кирлин выглядела так, словно все происходящее ее вовсе не радовало. Чему, в общем-то, не стоило удивляться: мало того, что за время скитаний младший сын влюбился в друиду, а по возвращении занялся строительством не санкционированных Советом аппаратов, так ведь теперь он затевает отчудить нечто гораздо худшее.
И впрямь, гораздо худшее, если, конечно, опыт удастся. А ведь есть еще и Гуннар!.. Одной Тьме ведомо, что он об этом скажет.
Слегка поправив раму, Джастин подвернул линзу и поймал солнечный свет. Тонкий луч ударил из линзы в камень, а вырвавшийся оттуда другой, еще более тонкий, упал на железный лист.
Отступив на полдюжины шагов, инженер закрыл глаза и сосредоточился, направляя потоки света в линзу, расправляя их и посылая в ограненный кристалл. Вокруг него стали сгущаться уже знакомые тени.
Послышалось шипение.
Тянувшийся от драгоценного камня луч превратился в огненную черту, и над железным листом взлетел фонтан искр. Джастин тут же отпустил свет, и тени мигом пропали.
Он перевел дух.
— Это все? — спросила Элизабет.
— Пока, — ответил брат, осматривая толстый железный лист. За долю мгновения сконцентрированный им луч прожег пластину примерно на половину толщины. Инженер нахмурился. Конечно, выглядели все эти фокусы со светом впечатляюще, но он подозревал, что по части эффективности они уступают взрывчатому порошку.
— Прошу вас, не смотрите на линзы во время работы, — попросил он родных, повернувшись к крыльцу. — Такой сильный свет вреден для глаз.
— Так ведь интересно, посмотреть хочется, — возразила сестра.
— Элизабет! — три укоряющих голоса прозвучали одновременно.
— Ладно, — уступила девушка. — Не понимаю, чего вы все так боитесь, но... будь по-вашему.
Встряхнув короткими светлыми волосами, она отвернулась к придорожному дубу.
Джастин облизал губы, снова вздохнул и закрыл глаза. На сей раз он собирал свет с большей площади, искривляя и направляя в линзу все новые и новые лучи. Тени вокруг него сгущались в угольную тьму.
Зашипело пламя, и в тот же миг мощный порыв ветра отшвырнул Джастина к крыльцу.
Он попытался поднять руку, но уронил ее, обессиленный навалившейся чернотой.
Послышался стон, и инженер не сразу сообразил, что стонет он сам.
«...Джастин... дорогой...»
На его лицо упали дождевые капли. Он открыл глаза, но пред ними плясали искры.
«...Джастин... милый... Думай. Равновесие... Уравновешивай силы...»
Прислушиваясь к едва уловимым мыслям Дайалы, он искал в себе и хаос, и гармонию, принимая и то и другое. Искры потускнели, потом пропали, и из тьмы проступили образы.
Дождь и град хлестали по черной проплешине, оставшейся на месте выгоревшей травы.
Джастин медленно поднялся на ноги.
— Демоны!.. — выдохнул он и, шатаясь, взошел на крыльцо. Элизабет лежала без чувств у ограждения, куда ее отшвырнула высвобожденная им сила. Из порезов на лице сочилась кровь, но когда она коснулся ее дрожащими пальцами, чувства подсказали ему, что девушка отделалась незначительными порезами и ссадинами.
Не поднимаясь с колен, Джастин переместился к другим лежащим. Горас был оглушен, но в остальном практически не пострадал, а вот Кирлин получила сильные ушибы. Ощутив ее боль, Джастин попытался подкрепить мать гармонией, но это усилие, видимо, оказалось для него чрезмерным. Ему показалось, что небо и крыльцо накренились, а когда он попытался вздохнуть, боль сжала его грудь. Отогнать тьму на сей раз ему не удалось.
134
Белтар влетел в нижнюю комнату Белой Башни даже раньше, чем в коридоре стихло эхо от стука двери о выбеленный хаосом камень.
— Элдирен! Элдирен!
Элдирен поднял голову. Он смачивал в тазу полотенце.
— Да, могущественнейший из магов, — отозвался он, промокнув кровь на щеке.
— Элдирен! Ты хочешь последовать за Зиркасом?
— Не стоит тебе попусту растрачивать силу, — со смешком отозвался хрупкий Белый маг, продолжая смывать с лица кровь. — Знаешь, эта твоя привычка взрывать магические зеркала как-то уже начинает надоедать.
Выпрямившись, он встретился с Высшим Магом глазами и уже вполне серьезно добавил:
— Я не понял того, что произошло. Странное впечатление соединения хаоса с гармонией.
— Так я и подумал. А сигнал пришел с Отшельничьего.
— Значит, ты знаешь больше, чем я, — промолвил Элдирен, не отрывая полотенце от пореза.
— Это пока только предположение. И мне бы очень хотелось, чтобы ты выяснил, кто может стоять за подобной мерзостью. Я сильно подозреваю, что тут не обошлось без того самого инженера, которого ты... «убил».
— Боюсь, что это убийство будет преследовать меня долгое время.
Белтар нахмурился.
— Ты так и не желаешь в этом признаться, верно?
— В чем?
— Элдирен, для столь слабого мага ты на удивление дерзок.
— Столь слабому магу, о могущественнейший из Высших, ничего другого не остается, — отозвался Элдирен, убрав от лица полотенце. — Право же жаль, что у нас тут нет настоящих целителей.
— Ты... — так и не договорив, Белтар подошел к столу, рассмотрел рассыпавшиеся подобием осколки зеркала и обернулся к Элдирену. — Воспользуйся кубком... или чем хочешь, но только выясни, что стоит за этим... странным событием.
— Твое желание для меня закон.
135
Гуннар и целительница Джайрис смотрели на распростертого на постели Джастина. Лампа в стенной консоли замерцала на ветерке, проникавшем сквозь полуоткрытое окно. Этого сквознячка было явно недостаточно для того, чтобы развеять вернувшуюся после грозы и града жару.
— Ну... что там у меня? — пробормотал Джастин, слишком слабый даже для того, чтобы утереть лоб.
— Два ребра сломано, ссадин и ушибов без счета. Можно сказать, что ты остался в живых по счастливой случайности. Если судить по отметинам на спине, тебя основательно шваркнуло о стену. Что тут вообще произошло?
Джастин пожал было плечами, но тут же был наказан острой болью в ребрах.
— Сам толком не знаю. Я испытывал линзы, и это каким-то образом вызвало бурю. Помню, как меня отшвырнуло к стенке. Потом я очухался... и пополз к Элизабет и остальным.
— Странная история, — темноволосая целительница поджала губы. — Надо бы потолковать об этом с Турмином.
— Как раз Турмин и подсказал ему идею насчет линз, — заметил Гуннар с кислой улыбкой. — Правда, он считал, что это вопрос сугубо теоретический, но вот кровоподтеки да переломы оказались очень даже практическими.
— Когда заживут твои болячки, ты сможешь ходить. Но не поднимай тяжестей и не вздумай махать молотом до тех пор, пока ребра не срастутся. У меня есть подозрение, что чувства гармонии, позволяющего определить момент, когда это произойдет, у тебя более чем достаточно.
