Кассандра Клэр - Draco Veritas
— Я так понимаю, вы знакомы, — насмешливо заметила ведьма с пучком.
— Мы однокурсницы, — пояснила Гермиона, не отрывая глаз от Пенси.
— Из Хогвартса? — уточнила продавщица.
— Д-да, — Гермиона поняла, что Пенси слишком ошеломлена, чтобы нарушить тишину. Странная мысль пришла ей в голову… но… Нет — это нелепо. — С седьмого курса.
— А, так я понимаю, ты тоже приглашена на субботнее торжество, посвященное свадьбе Малфой-Блека? — начала ведьма, но тут пришедшая в себя Пенси перебила ее.
— Так ты тоже будешь на свадьбе? Я думала, ты… — и тут же захлопнула рот, залившись краской под цвет своего платья. — Я имела в виду, что после…
— Ну, конечно же, я буду, — Гермиона говорила ровно, старательно скрывая досаду. Ничего удивительного, что Пенси узнала о её разрыве с Гарри: наверняка, все школа уже в курсе. Однако на месте Пенси было довольно грубо напоминать ей об этом. А впрочем, когда Пенси не была с ней грубой? — Я и не думала пропустить эту свадьбу.
— Ясно, — голос Пенси сорвался на неестественный визг, — пару слов в качестве совета: не находишь, что это выглядит довольно жалко — появляться в доме парня, который тебя только что послал? На твоем месте я бы такого не делала.
Это замечание секунды на четыре повергло Гермиону в ступор, и, заговорив снова, она, с трудом держа себя в руках, услышала какие-то скрипучие нотки в своем голосе:
— Пенси, ты мне никогда не нравилась, однако, на мой взгляд, в последнее время ты стала какой-то уж слишком злобной. У тебя ко мне что-то личное?
Лицо Пенси окаменело, взгляд затвердел, глаза чуть начали косить.
— А тебе-то что? — зашипела она, и швея, возящаяся с ее платьем, отшатнулась, удивленно вскинув брови. — У тебя восхитительная частная жизнь, чудо-парень и исходящие от тебя слюнями Драко с Роном — словно бы ты что-то особенное… да ничего подобного! Ты обращаешься с ними, словно с чем-то второсортным, словно они не чистокровные волшебники. Да как ты осмелилась?! Грязнокровка! — заорала она на Гермиону, заходясь от ярости. — Грязнокровка!
— Пенси, а тебе не приходило в голову, что ты не нравишься ни одному из этих парней, потому что ты конченая стерва? — рявкнула, не выдержав, наконец, Гермиона. — Я не ставлю их ниже себя, но и не распускаю слюни, и не лебезю перед ними, как ты перед Роном — да он тебя просто ненавидит…
Пенси взвыла и, казалось, была готова накинуться на Гермиону с кулаками, но мадам Максби удержала ее.
— Спокойно, спокойно, дорогуша, ты испортишь ткань.
— Ты вызываешь только жалость! — кричала Пенси на Гермиону. — Отшвырнула Драко и Поттера после того, как они тебе надоели, целыми днями сидишь, оттачивая свои мозги — что, думаешь, над ними никто не потешается? Ты сделала из них посмешище, а они — одни из самых чистокровных волшебников! Все думают, что ты какая-то особенная, умная, но я тебя насквозь вижу. То, что ты Староста Школы и такая известная не значит…
— Ты хочешь решить этот вопрос на дуэли? — перебила ее Гермиона, повышая голос. — С удовольствием, Пенси, с удовольствием, и когда я с тобой разберусь, того, что от тебя останется, не хватит, чтобы сделать начинку для тыквенного пирожка.
— О, — заметила мадам Максби. — Обожаю тыквенные пирожки.
Из глаз Пенси хлынули слезы, к удивлению Гермиона, она отбежала от швеи и, рыдая, метнулась в одну из примерочных, с грохотом захлопнув за собой дверь.
— Ничего себе… — ни к кому не обращаясь, произнесла Гермиона.
— Так-так, — легкая улыбка скользнула по лицу мадам Максби, — весьма впечатляюще, милочка. Не хотела бы ты сейчас примерить платье?
— Я… — Гермиона даже не знала, что она бы сейчас хотела меньше этого. Она мечтала сейчас вернуться в Дырявый котел, зарыться лицом в подушку и зареветь. Однако она не могла позволить, чтобы эта снобка Пенси Паркинсон вышвырнула её из магазина Дамских Хитростей. — Да, пожалуй.
— Ну-с, вставай здесь, у окна, снимай свой кардиган. Он просто ужасен.
Гермиона послушала ее совета, и через миг была обмотана персиково-золотистым шифоном с рисунком из птиц. она трепетала, ожидая выхода Пенси из примерочной и мадам Максби покалывала булавками её шею… Гермиона страдальчески вздохнула и приподняла рукой волосы.
Звякнул дверной колокольчик.
Гермиона выгнула шею и в награду еще раз укололась булавкой. Вошла элегантная блондинка с узким красивым лицом, скользнула глазами по магазину и остановила взгляд на Гермионе.
— Дорогая, ты… — начала она и остановилась. — Вы не моя дочь, — заявила она с таким видом, словно Гермиона её лично оскорбила.
Дверь примерочной с грохотом распахнулась, оттуда выскочила Пенси и метнулась к высокой ведьме.
— Мама! Ты задержалась.
Миссис Паркинсон с удивлением взглянула на свою дочь:
— Ты не можешь взять все эти платья, Пенси.
Пенси, охнув, опустила глаза к кипе платьев, что она выволокла за собой из примерочной.
— Нет, я… я…
— Дорогая, выбирай побыстрее, папочка ждет нас в «Ваша красота от Наткина» — груз только что прибыл, ты же знаешь, что папа терпеть не может ждать.
— Я беру вот это, — Пенси наугад вытащила из кучи одно платье — уродливое бледно-зеленое с рюшками по воротнику и рукавам, кинув остальные на спинку стула.
— Как оно на тебе смотрится? — спросила ее мать. — Оно выглядит несколько…
— Все в порядке, мама, — Пенси так хотела уйти, что даже мать обратила на это внимание.
— Что ж, — вздохнула миссис Паркинсон, переводя взгляд на мадам Максби, — запишите это на наш счет.
Она приняла у дочери платье и с достоинством удалилась из магазина, словно корабль под полными парусами.
Весьма странная девица, — подумала Гермиона, когда за ними захлопнулась дверь. — Что она тут несла?..
* * *
За окнами Рождественского Морозца садилось золотисто-багряное, совершенно гриффиндорское солнце. Глядя на закат сквозь ромбовидное окно за стойкой бара, Сириус с удовлетворением отметил, что мир прекрасен.
— Попробуй-ка Вязовое вино, — предложил Люпин, подталкивая к нему один из стаканов, заполненных бледно-серой, мерцающей, как перламутр, жидкостью, отдающей носками. — Румынские колдуны им клянутся.
— Готов поклясться, что так оно и есть: они, поди, говорят: «Это еще что за дрянь, разрази меня гром?»
— Точно, согласился Люпин, — только они это говорят по-румынски, — он улыбнулся, и в его серых глазах вспыхнул огонек. — Ну, же, давай, ты должен его попробовать. Мэр в твою честь приобрел целую бутылку.
