Сурен Цормудян - Когда завидуют мертвым
С соседнего склона спускалась повозка, которую тянул усталый олень с огромными рогами. В повозке виднелся укутавшийся в тулуп человек.
– Чем он оленя своего кормит в наше лихое время интересно? – пробормотал Крест.
– Да какие проблемы. Под снегом соломы завались. И мухоморы полярные, наверное, так и растут, как и раньше. – Пояснил Варяг.
И повозка и МТЛБ остановились у торчащего из своего укрытия танка. Из комплекса через небольшую дверь вышла группа людей. Он что-то долго смотрели и в санях и в машине, пока, наконец, не открылись большие ворота, поднявшиеся вверх. Визитеры заехали внутрь и ворота снова опустились.
Над воротами красовалась огромная надпись: – «ВАВИЛОН». Очевидно, ее сняли с какого-нибудь довоенного строения. Ибо буквы были исполнены не грубо и вручную, как в артели «Три свиньи», а весьма приличным образом.
– Варяг, я же говорил, что это ИС! Точно! ИС-3! – Воскликнул Людоед, указывая на танк.
– Я рад за тебя, – пробормотал Яхонтов.
Они остановились перед огромным строением. Стена перед ними была около двухсот метров в длину и в высоту была с пятиэтажный дом. Собирали этот колосс из контейнеров и грузовых вагонов. Бетонных плит и массивных древесных стволов. Из крыши торчали мачты ветряной электростанции. Лопасти быстро вращались. У самой крыши, из огромных труб были сооружены еще и дополнительные турбины. В трубах были лопасти поменьше и видимо тоже играли роль ветряных генераторов. Они были направлены в разные стороны и ловили ветер в расширяющиеся широкими парусами из листового железа раструбами. Во многих местах в стене зияли небольшие окошки, бывшие видимо бойницами. Рядом с некоторыми бойницами были лючки, в которых видимо, скрывались прожектора. Даже сквозь завывающий ветер и гудение лопастей было слышно, что внутри кипит жизнь, доносящаяся различными шумами, стуками и иногда даже музыкой.
Людоед задрал голову и смотрел на ветряки. Марлевая повязка для согрева лица сползла, и было видно его ухмылку.
– Надо было сильно ужалить человека, чтобы он, наконец, перешел на экологически чистый источник энергии. – Заметил он.
– А чему ты так ухмыляешься? – спросил Варяг.
– Радуюсь за человека. Что он получил урок. Получил по заслугам.
– А ты сам?
– А что я сам? Я всем доволен. Меня нынешние времена устраивают. Людей мало. Нет потребительства. Только выживание. Нет индивидуализма, ибо это смерть. Даже такие одинокие волки как мы с тобой всегда в какой-нибудь связке. Нет этого проклятого телевидения с лживыми новостями, псевдодокументалистами, опостылевшими мордами элиты, растлевающими молодежь передачами и прочей херней. Нет говеного гламура и лирических соплей. Эволюция стряхнула с себя весь этот шлак. Нынче времена сильных. Опытных. Таких как мы с тобой, Варяг. Если кто-то плохо себя ведет, ты не ждешь, что власти на это отреагируют. Не зовешь милицию, которой не очень хочется возиться с твоими проблемами. Не сетуешь на несправедливость в разговорах на кухне за чаркой водки и не жалуешься в европейский суд по правам, мать его, человека. Берешь автомат и валишь тех, кто не прав. Правосудие в его первозданном, незамутненном коростой цивилизации виде.
– А если кто-то решит, что ты не прав? Что тогда?
– Так ведь нынче времена равных возможностей. Пусть берет оружие и придет ко мне. – Людоед недобро засмеялся, – Знаешь, сколько таких было? Не сосчитать. Да только где они? А я вот жив еще. Значит я кругом прав.
– Сомнительная логика.
– Да. Но она ведь работает. – Крест оскалился. – Еще как работает.
– Сплюнь…
– Да хорош трындеть, старперы! Пошли уже! – поморщился Сквернослов и двинулся к двери в массивных воротах.
Варяг и Людоед посмотрели ему в след.
– Слышь, Яхонтов, ты не сильно обидишься, если я его замочу? – спросил Крест смеясь.
– Я, пожалуй, еще раньше его замочу, – хихикнул в ответ Варяг.
Не успел Вячеслав стукнуть кулаком по железу, как дверь открылась.
– Заходим быстро! Заходим! Тепло вылетает! – послышалось изнутри.
Путники вошли в дверь. Это было что-то вроде огромного и хорошо освещенного холла. Внутренний простор поражал воображение. Справа была стоянка, где находились различные машины и телеги. Тут был и тот МТЛБ, что они видели совсем недавно. Еще две подобные машины. Пара гражданских гусеничных вездеходов. БТР с обмотанными железными цепями колесами. Танковое шасси без башни. Вместо нее был установлен утепленный кунг. Дюжина различных снегоходов. За вездеходами виднелось стойло с парой оленей и загон где отдыхали собаки из упряжек. Слева была будка с большими внутренними окнами, где находились вооруженные и тепло одетые люди. Видимо пост охраны. Доносившиеся оттуда характерные стуки, позволяли судить, что охранники играли в нарды. Человек, впустивший их, был уже стариком. Одет он был теплый комбинезон и меховую шапку. Лицо скрыто густой и седой бородой начинавшейся уже от скул. На плече висел АКСУ с приделанным к цевью фонариком. Из будки вышла пара бойцов помоложе, одетых и вооруженных подобным образом.
– Здрасьте вам. Откуда, куда? – произнес деловито старик, потирая рукой красный нос.
– Да мы тут думали, что в этом месте перекантоваться денек можно. Ошиблись? – ответил ему Варяг.
– Да нет вообще-то, – старик снова почесал нос. – Вавилон самое то место. А чего у парня с головой? – он указал на перебинтованного Николая.
– Так это, он с горки на лыжах спускался и головой в дерево, – засмеялся Сквернослов.
– Ага. Понятно. Только чего тут смешного, не пойму. Вы, кстати, что, впервые тут?
– Ну да, – Яхонтов кивнул.
– А откуда вы?
– Из под Калуги.
– Чего? – скептически прищурился охранник. – Откуда, откуда? Это вы что же, из самой Калуги на лыжах шли?
– Да нет, конечно. Подвезли нас. Санями шли. А километрах в пятнадцати отсюда пути дорожки разошлись. Дальше на лыжах.
– А… Понятно. И куда путь держите?
– Мы думали в Киров заглянуть. А там чертовщина какая-то… Решили идти дальше на восток.
– Ух… – Старик повесил голову и вздохнул. – В Киров, значит, говоришь… Понятно. Родня там была?
– Да. – Кивнул Варяг.
– Соболезную. Крепко там врезали. А потом земля провалилась. Там ад настоящий. Ну ладно. Коли впервые у нас… Я вам сейчас правила объясню…
Его речь прервал какой-то шум и крики. В проходе между машинами показалась группа людей. Один пожилой мужчина. Он плакал и о чем-то умолял. Его толкали ружьями двое крепких парней лет тридцати.
– Топай на выход, чмо! Живее мать твою!
– Ребята! Ну, я же!… Ну пьяный был!… Ну с кем не бывает!… – причитал мужчина. Все лицо его было залито слезами и кровью, сочащейся из ожога на лбу. Ожог был в виде латинской буквы «W».
