Куно Ольга - Голос моей души
Придворные вновь стали воодушевлённо перешёптываться, однако желания оспорить указ новой правительницы никто не проявил. Тем более, что все отлично понимали: до достижения Антонией Сафэйра совершеннолетнего возраста фактическим королём Риннолии является её опекун, Андре Дельмонде. Следовательно, вступать с ним в спор - мягко говоря, неблагоразумно.
На этом публичная дискуссия завершилась. Люди, не спеша расходиться, продолжили шушукаться между собой. Андре с Гертрудой начали обсуждать возможность заключения новых соглашений между Риннолией и Беронией. Я слушала вполуха, позволяя себе небольшую передышку. Хотя бы на сей счёт можно быть спокойной: отношения между этими двумя странами не испортятся из-за несостоявшейся помолвки.
А потом вдруг включился связничок.
- Первый, первый! - послышался голос почти в самом моём ухе. - Говорит пятый. Мимо меня только что прошёл Гастон Аделяр. Вышел из здания. Так и должно быть?
Андре, быстро свернув беседу с Гертрудой, уже стоял возле меня.
- Пятый! - Он старался говорить как можно тише. - Куда он направился?
- Вдоль северной стены здания, - послышался ответ. - В сторону парка. В руках держит какую-то шкатулку, явно драгоценную, на солнце так и сверкает. Это-то мне и показалось странным.
- Хочет бежать, - заключил Андре.
- И он решил для этого украсть шкатулку с подарком для беронийской принцессы?! - округлила глаза я. - Нет, я понимаю, там одна шкатулка стоит целое состояние. Но это же практически собственность короны Беронии. Он что, законченный идиот?
- Я знаю, куда он направляется! - Андре сконцентрировался на наиболее насущном вопросе, благо мои слова ответа, в общем-то, не требовали. - С восточной стороны замка есть незаметный боковой выход. Он хочет обогнуть здание и выбраться за ограду... Давно хотел с ним побеседовать.
Судя по выражению, с которым были произнесены последние слова, "беседа" не сулила Аделяру ничего хорошего. Меж тем Андре широким шагом направился к выходу.
Нагнать Аделяра не составило для него труда. Друг герцога, а впоследствии опекун Тони, он хорошо знал дворец и все возможные способы срезать путь. Так что, поняв, куда именно направляется беглец, Андре быстро сумел преградить ему дорогу.
- Далеко собрался? - совсем невежливо осведомился он, недвусмысленно показывая, что пропускать дядю Антонии не намерен. И, многозначительно посмотрев на шкатулку, добавил: - Если не присвоил чего-нибудь чужого, жизнь прожита зря?
- Что тебе нужно? - испуганно прошипел Аделяр, вынужденно отступая к стене.
- Давно хочу задать тебе пару вопросов.
Дядя Антонии был бы не прочь избавиться от шкатулки, словно кричавшей во весь голос о совершённом только что воровстве, однако поставить её было некуда, наклониться, чтобы опустить её на землю, не позволял слишком близко стоящий Андре, а просто отбросить столь ценную вещь не поднималась рука.
- Это ведь ты отправил в столицу донос на меня и на Тони? - Метания Аделяра со шкатулкой не ускользнули от внимания Андре, но он лишь коротко мазнул по удерживающим её рукам презрительным взглядом. - И как тебе пришло такое в голову? Ладно, от меня ты хотел избавиться по понятным причинам. Ну, так придумал бы, в конце концов, будто я проворовался или задумал государственную измену. Девчонку-то ты почему не пожалел? Она ведь твоя племянница!
- Я ничего не придумывал, - замотал головой Аделяр. - Я написал то, что показалось мне правдой. Ваши отношения действительно выглядели со стороны подозрительно. Но если я ошибся, я очень сожалею...
- Сожалеешь?
Аделяр окончательно вжался в стену, недоумевая, почему Андре настолько взбесило именно это, последнее слово. Он же практически извинился! А между тем прежний и, видимо, будущий хозяин этих мест схватил его за грудки и явно не собирался ограничиться разговорами...
- Эй, сюда! - завопил Аделяр, увидев своё спасение, материализовавшееся в виде двух стражников. Те только что вышли из-за угла, лениво переговариваясь. Патрулируя территорию двора и парка, они не могли так быстро узнать о тех изменениях, что успели произойти наверху. - Как вас там! Арестуйте его! Немедленно!
Истеричные нотки в интонации Тониного дяди быстро сменились на повелительные.
- Эй, немедленно отойдите от господина Аделяра! - рявкнул, приближаясь, один из стражников.
Андре обернулся, но выполнять распоряжение не спешил. При этом продолжил удерживать "собеседника" одной рукой, дабы тот не получил возможности ретироваться.
Стражник остановился, не дойдя до нарушителя порядка всего пары шагов. На его лице отразилась высшая степень изумления.
- Господин граф? - не веря своим глазам, спросил он у Андре.
- А, Рик, - кивнул тот. - И Мэтью.
Второй стражник расплылся в улыбке.
- Он не господин граф! - взъярился Аделяр. - Он был лишён титула! Это я, я - граф Дельмонде! И я приказываю немедленно его арестовать!
К удивлению Тониного дяди, Андре даже не стал спорить. Просто продолжил стоять, полуобернувшись к стражникам и при этом удерживая своего противника у стены. Он взирал на Рика и Мэтью, спокойно ожидая развития событий, словно происходящее и не касалось его напрямую. Только взгляд был чрезвычайно внимательным.
Стражники переглянулись, безмолвно спрашивая друг у друга, как быть.
- Нет, я господина графа арестовывать не буду, - немного помявшись, сказал один.
- Я тоже, - подхватил другой, будто только и ждал, когда товарищ выскажет эту здравую мысль. Как-никак, идти против предполагаемого хозяина замка рискованно, но вдвоём веселее. - Господин граф, - доброжелательно обратился к Андре он, - продолжайте. Уж очень хочется посмотреть, как вы начешете ему рыло.
Услышав столь смелое заявление, первый, тот, которого звали Рик, ткнул товарища в бок, красноречиво вращая глазами.
- Ох, да. - Мэтью покаянно приложил руку к губам. - Я хотел сказать - посмотреть, как вы набьёте ему физиономию.
Рик одобрительно кивнул, сочтя такую формулировку более изящной.
Вот только желание самолично поколотить Аделяра к этому моменту сошло у Андре на нет. Тем более, что к ним приближалось слишком много людей, а он никогда не любил участвовать в спектаклях.
- Уведите его, - распорядился он, кивая на Аделяра, но даже не глядя в его сторону. - Заприте в камере. Там он будет ждать суда.
...Поняв, что здесь им больше ничто не светит, алчущие до представлений зрители разошлись в поисках более "рыбных" мест. Я устало опустилась на землю, нисколько не тревожась о том, что нарядное аристократическое платье совсем для этого не предназначено, и прижалась спиной к шершавой стене. Роскошная и одновременно безликая одежда уже выполнила свою роль - роль маскарадного костюма. В обычной же жизни я предпочитала одеваться иначе.
