Александр Логинов - Разбойник
— Сколько? — у князя от удивления отвалилась челюсть.
— Пять с половиной тысяч, — повторил хозяин и уточнил. — Френги.
— Серебряных? — в надежде спросил Андрей.
— Нет. Золотых.
Все. Приехали. Эмир заломил непомерную цену. Двадцать кило золота! Он охренел там, совсем! Хапуга! Ну, пятьсот дукатов — куда ни шло, но не двадцать же кило! Чтоб ему пусто было! Да чтоб он подавился этим золотом! Да, он ему эти дукаты в глотку вобьет, и в жопу засунет! Ублюдок, хренов. Вот в таком духе Андрей бурно выражал свое отношение к жадности эмира. Татарин, часто моргал глазами, не понимая современного русского языка, богатого на выражения. Успокоившись же, Андрей просто сказал:
— Хорошо. Я согласен.
Утром следующего дня, когда все товары были уже погружены на наву, и разрешение покинуть порт было на руках у Луки, на пристань доставили пленников. Воевода передал мешки с золотом, чиновник предварительно взвесил его, прощупав каждую монетку и попробовав ее на зуб. Сама процедура пересчета и взвешивания заняла больше двух часов, осман никуда не торопился.
Как только, освобожденную команду фрегата доставили на борт навы, Андрей недосчитался троих матросов, именно их казнили прошлым утром. Эмир прислал Андрею подарки. Да, именно Андрею их вручили, преподнеся на трех медных блюдах. Три свертка. Три отрубленные головы казненных бедолаг, завернутые в куски тонкой шелковой ткани. Более чем, прозрачный намек. Андрей вынуждено поблагодарил посланца эмира, с трудом сдерживая ярость, готовую выплеснуться наружу сметающей все на своем пути лавой.
Портовые баркасы за небольшую плату вывели корабль из порта, и на наве подняли паруса, оставляя за кормой столь не гостеприимный город, куда Андрей пообещал еще вернуться с визитом вежливости. А в знак уважения к эмиру, взять с собой три-четыре сотни отчаянных сорвиголов, готовых на все.
Корабль взял курс вдоль побережья, на запад. Воевода отвел душу — казнил всех пленных разбойников. Совершить казнь поручили молодому рабу Аваку, воевода хотел убедиться в его лояльности. Крепко сжав зубы, с мертвенной бледностью на лице, парень подчинился, постепенно ожесточаясь, кромсал крест-накрест тела пленников, отрубал им головы и вспарывал животы.
Убив последнего пленника, а их в живых-то оставалось меньше дюжины, остальные задохнулись в бочках, когда нава стояла в порту, парень швырнул меч под ноги воеводы. Авак полностью погрузился в себя, не реагируя на внешние раздражители.
— Пусть отойдет, — Кузьма отстранил друга, возмущенного наглостью парня — швырнуть меч под ноги, и кому — воеводе!
Самое интересное, что Клара наблюдала за расправой с высокой кормы навы, и, похоже, ничуть не была шокирована, и даже ни разу не ужаснулась. Отношение к смерти у людей нынешних сильно отличалось от чувств их потомков. Барышня двадцатого века давно бы упала в обморок, а Клара смотрит на происходящее, как на очередное развлечение.
Препятствовать воеводе в маленькой мести, Андрей даже не подумал, никто из его людей не понял бы жест человеколюбия. Смерть трех моряков, а они считались людьми князя, требовала отмщения. Каждый, кто служит государю, должен видеть, что за их смерть последует жесткое и неотвратимая кара. И какая разница, кто будет убит — сам эмир отдавший приказ, или его люди. Воевода даже собрался разграбить несколько ближайших рыбацких деревенек, и Андрей дал добро на это. Но пока, команда без всякой суматохи, деловито готовила корабль к бою. То, что бой будет, никто не сомневался.
Вострая сабля с Ерошкой на палубе навы не показывались. Андрей подбросил им интересные грамотки. Копии с этих злополучных грамот, Андрей предусмотрительно велел сделать, так что бы послы об этом не знали. Булат порешил сурожан, представив дело так, что молодые купцы сами, обоюдно закололи друг друга. Татарин, в сундуке обнаружил разные грамоты, их он прихватил с собой, а вот кости он раскидал по полу, и бросил на стол с десяток золотых монет, остальные же золотые, он сложил в кучку, рядом с одним из купцов. Всякий поймет, поссорились молодые люди и сгоряча схватились за оружие.
У Булата была веская причина убить обоих сурожан. Один из них, как оказалось, сын беглого гостя, нашедшего приют под крышей Тферского князя. Того самого гостя, чьим теремом вместе с подворьем московский государь одарил его государя.
Беглые купцы, как видно их грамоток, резиденты иностранных разведок. Один точно работал на Геную и Византию одновременно. Вернее на ту партию в Царьграде, которая стояла за унию. Русь для нее, что кость поперек горла, и следуя извечной ромейской традиции смуты с претендентами на престол, униаты спонсировали претензии дяди московского государя. Пока на Москве смута, Руси не до положения дел в Царьграде. И ведь все верно рассчитали, змееныши. Грамоткам этим — цены нет, вот только боярин, даже, не поблагодарил Андрея за них. Да, что там, за спасение из эмирской тюрьмы, он даже спасибо не сказал. Гордый.
В условленное место пришли засветло. Зашли в бухту, очень напоминающую норвежские фъорды, окруженную со всех сторон черными скалами, с богатой растительностью. Идеальное место для курорта. Встали на якорь. Спустили лодку на воду. На берегу их ждали. Убедившись, что приплыли именно те, кого они ждали, турки принялись отрывать закопанные бочки, с хранившимися в них луками.
На берег высаживаться Андрей отказался. Ждал, когда турки погрузят бочки на свою зарбуну — большую лодку, похожую на баркас. Османы не обманули, два лука, действительно, были превосходны, но и цена им запредельная — по пятьсот френги, так османы называли дукаты. Еще три дюжины луков отличного качества — по четыреста френги за каждый, остальные — по сотне. Бешенные деньги. Вооружить две сотни лучников, превосходными луками, обошлось Андрею в сто одиннадцать килограмм чистого золота. Андрей бы купил еще, да больше не было таких. А обычных татарских луков, в вотчине Андрея у самого много. Из обычного лука можно пробить кольчугу на двести шагов, а уж эти — вообще, супер оружие!
Булат все проверять не стал, только выборочно проверил, сделав с десяток выстрелов по мишени на наве. Татарин остался доволен оружием.
Османам предали золото, те принялись его взвешивать, на привезенных с собой весах. Что-то у них не пошло, пришлось перевешивать. Турки, явно тянули время, но вот все сошлось, и они, забрав с собой сына Ибрагима, поплыли к берегу.
Князь поторопился вернуться на корабль, опасаясь предательства со стороны осман. Булат, как всегда оказался прав, Ибрагим сдал их с потрохами. Османы, удалившись от них на полсотни метров, достали спрятанное оружие и осыпали их стрелами. Турецкие гребцы, бросили весла, взявшись за оружие: часть прикрывала стрельцов круглыми щитами, похожими на татарские. Андрей с Булатом отвечали. Искусству стрельбы из лука со щитом на левой руке князя обучил Афанасий, за что ему Андрей не раз говорил огромное спасибо.
