Дмитрий Щербинин - Обьект
Но вот Эван забрался в корзину, и продолжил полёт…
Постепенно разрастался, заполнял небо мир Нокт, а город Аркополис уже не был абсурдным сияющим пятнышком на границе света и тени. Теперь этот всегда освещённый электричеством и неоном город принял вполне определённые географические формы. И Эвану город напоминал одну из медуз, которых он немало перевидал на водном мире…
Миры — промежуточные пункты его путешествия — выглядели на фоне Нокта совсем крохотными, едва ли ни игрушечными. А Эвану уже казалось, что его путешествие пройдёт без каких-либо злоключений.
Но два последних мира оказались самыми опасными. Одиннадцатым по счёту миром был тот, всегда завешенный тучами шар, поверхность которого невозможно было разглядеть даже в самый мощный телескоп. Эван надеялся, что под тучами найдётся покрытая хоть какой-нибудь растительностью поверхность. Но он ошибался. Как только он влетел в тучи, сразу начал кашлять от едкого зловония. Измученные долгим перелётом чайки начали нервничать, дёргаться из стороны в сторону. Тем ни менее, Эван повёл их вниз…
Чем ближе была поверхность, тем сильнее становился ветер — сносил и чаек и корзину в сторону. Кругом нёсся, застилал глаза густой, едкий туман. И Эван не видел поверхность, пока она не появилась прямо под ним. Это были острые, совершенно голые камни, которые словно копья торчали вверх. О том, чтобы высадиться на них, нечего было и думать — это означало бы верную смерть. Только тёплый воздух в ёмкости не давал корзине разбиться, но и то — она ударилась днищем о камни и в нескольких местах оказалась пробитой. Заработал себе несколько царапин и Эван. Чайки же попытались усесться на камнях, но это им не удалось — их сбивал ветер, они не могли удержать на влажной поверхности и ранились об острые выступы. О том, чтобы высадиться не могло быть и речи — Эван уже задыхался, у него кружилась голова.
Юноша дёрнул верёвки и издал понятный чайкам звук. И вот птицы усиленно замахали крыльями, взвились вверх. Не легко было им, уже измученным, вырваться из холодных, цепких ветров и туч…
Прежде чем они покинули это мрачное место, Эван ещё заметил остатки странной и страшной железной, изъеденной ржавчиной конструкции. Для чего эта конструкция предназначалась, юноша, конечно, не знал, но догадывался, что именно из-за неё, или таких же конструкций этот мир стал таким уродливым.
Следующий, последний перед Ноктом мир был пустыней с единственным источником. В этом источнике была надежда на спасение, но до него ещё надо добраться. Уж очень измучились чайки, а путь ещё предстоял неблизкий…
Не все чайки долетели — некоторые умерли от перенапряжения.
Слишком быстро приближалась песчаная поверхность. Ведь на последнем мире не было возможности развести костёр — подогреть воздух в ёмкости. Все же незначительное торможение было, и только потому Эван не разбился насмерть, а только вывалился из корзины и сильно ушибся. Он даже на некоторое время потерял сознание, а потом, когда чувства вернулись к нему, и он открыл глаза — Эван обнаружил, что от удара корзина переломилась надвое, и привязанные чайки оттащили половину корзину к ручейку. Птицы жадно пили воду и все никак не могли напиться. От песка исходил жар, поэтому захотел пить и Эван. На коленях подполз он к воде, склонился над ней и уже собирался глотнуть, когда заметил, что по поверхности протекает тонкая желтоватая слизь. От ручейка исходил острый, неприятный запах. Вот Эван поднялся, и прошёл туда, откуда вытекала вода. И оказалось, что там, припорошённые песком, тоже виднелись части изъеденной ржавчиной железной поверхности. Значит и на этом мире побывали люди и сделали с ним что-то страшное, отравили его.
Мысль об отраве заставила Эвана заскрипеть зубами. Ведь чайки пили отравленную воду! Что, если они умрут? Неужели он погибнет среди этих унылых песков? И он быстро начал сзывать чаек, сам разместился в половине расколовшейся корзины. Во второй половине оставалась и ёмкость с тёплым воздухом, и заранее заготовленные дрова для разведения костра и разогрева этого воздуха. О том, чтобы попытаться закрепить оставшуюся половину, Эван и не думал. Главное — поскорее вырваться из этой страшной пустыни.
И вот он издал громкий крик, и чайки, которые так и не успели толком отдохнуть, но зато напились отравленной воды, замахали крыльями и понесли Эвана дальше.
Глава 7
"Перебежчик"
Чтобы не вывалиться из развалившейся на две части корзины, Эвану приходилось держаться за оставшуюся половину рукой. Второй же рукой Эван сжимал окончания верёвок. Чайки, которые были привязаны к этим верёвкам, оглашали воздух жалобными, пронзительными криками, дёргались, бились в агонии, а потом и вовсе замолкли — умирали — это действовал яд…
Не прошло и часа, с тех пор как они покинули пустынный мир, а все чайки уже были мертвы. Ещё некоторое время половина корзины пролетела вперёд; затем — остановилась.
Тогда Эван, размахивая руками и ногами, медленно поплыл вперёд. Через некоторое время недвижимые, белые тельца чаек остались позади. Большую часть небосвода занимал мир Нокт — медузой сиял его теневом боку Аркополис. Юноша думал: "Ещё далеко до него, а я еле лечу. Ну ничего — мне сил хватит. А что потом? Падение, смерть? Наверное, этого не избежать. Но лучше уж разбиться, чем висеть здесь без дела, без движения, а потом умереть от голода. Так что — вперёд".
Но все же Эван переоценил свои силы. Он и так уже был измучен долгим перелётом, а два последних, негостеприимных мира не дали ему отдохнуть. Болело ушибленное при падение на песчаный мир тело…
"Больше не могу. Надо передохнуть…" — глаза Эвана слипались, он уже плохо видел окружающее, и поэтому странное трепыхание воздуха не обеспокоило юношу — он думал, что это ему уже снится.
Но вот из воздуха выступила сфера. Цветом своим эта сфера почти сливалась с поверхностью Нокта, а поэтому со стороны её сложно было заметить. И все же Эван думал, что все это только кажется ему…
Но вот в поверхности сферы стремительно и бесшумно распахнулась дверца. Из этой дверцы высунулась металлическая клешня и обхватила Эвана за грудь. Вот тут юноша вскрикнул, и окончательно проснулся. Хватка была такой, что у Эвана трещали ребра…
Но вот клешня потянула его внутрь сферы. Сил на то, чтобы сопротивляться, у него не было. Дверца за спиной Эвана распахнулась столь же стремительно и бесшумно, как и раскрылась. Металлическая клешня разжалась, и втянулась в стену. Эван упал на колени, и, схватившись ладонями за ноющие бока, начал кашлять. Так кашлял он до тех пор, пока над его головой не раздался громкий женский голос:
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
