Илья Гутман - Возвращение Утренней Звезды
— Я смогу его достать, — сказал Апион, взмахнув своей отмычкой. Он подошёл к кристаллу и провёл кончиком отмычки по его основанию. После чего безо всяких усилий вытащил камень.
— А вы, Леон, разобрались, как управлять картой?
— Да, но, к сожалению, она действительно повреждена: при попытке изменения её вида энергетический шар попросту гаснет.
— Жаль. Впрочем, нам эти руины уже ни к чему, — пожал плечами Маркус.
* * *Нурийские подземелья паладины покидали в приподнятом настроении. Хотя оно слегка упало, когда вдалеке замаячил геликоптер.
— Неужели нам опять придётся лезть в эту демонову коптилку? — буркнул Антоний. Я уже жалею, что согласился на перелёт — добрались бы и пешим ходом.
— Я, собственно, и не настаиваю, — пожал плечами Леон. — Вы можете отправляться в обратный путь, а я тем временем перегоню геликоптер в Телисию.
— Ладно уж, дадим этому аппарату ещё один шанс. Надеюсь, на этот раз коптить будет поменьше — двери-то выбиты…
— Не проблема — я их сейчас вставлю, — улыбнулся Турарий, раскрывая свой чемоданчик с инструментами.
Антоний пробурчал нечто невразумительное, а Леон, наскоро приладив дверцы к кабине, попросил всех садиться.
Паладины вновь упаковались в тесную кабинку геликоптера, а двери опять пришлось закрывать Апиону — при помощи всё той же универсальной отмычки. Пара рывков, мощный выхлоп дыма (значительная часть которого таинственным образом оказалась в кабине) — и летательный аппарат, глуша рёвом мотора все посторонние звуки, начал набирать высоту…
* * *А вот, наконец, посадочная площадка.
— Смотрите — нас уже встречают! — радостно крикнул Ларратос, пытаясь перекричать треск винта.
И действительно — внизу уже толпились паладины. Геликоптер плавно приземлился, Элиддин с Антонием привычным движением мысли вышибли двери — и вылезли на свежий воздух, сопровождаемые клубами синеватого дыма.
— Тьфу, пакость! — скривился Маркус. — Сегодня эта коптилка превзошла сама себя — всю дорогу кочегарила…
Зато Ларратос после прикосновения к кристаллу ощущал себя просто великолепно:
— Мы нашли руины Перворождённых! — весело закричал он, глядя на встречающих. — И узнали, где расположены другие их города!
Тут Ларри осёкся, заметив, что встречают их экспедицию весьма нерадостно: у половины орденских паладинов весьма мрачные лица, а другая половина как-то странно смотрит на него, Ларратоса: то ли с неприязнью, то ли и вовсе со страхом.
— Эй, господа! — удивился он. — Что тут случилось?! Почему у вас такие кислые мины?
— Посмотри наверх, — буркнул Бейл Харизи, тот самый паладин, что с удивлением уставился на Ларри, когда он только прибыл в Ариаду.
Ларри поднял глаза. Одна из башен академии паладинов пылала. Возле неё на ковре-самолёте кружил отряд водных магов, гасящих пожар.
— Кто, шеддит побери, поджёг башню?! — спросил Ларри. И с ужасом понял, что уже знает ответ на свой вопрос.
— Она, — промолвил Бейл, показав рукой на связанного трёхглавого изумрудного дракона, валявшегося посреди двора.
— А чего это она взбунтова?.. Ладно, у неё спрошу. Как это вы умудрились связать гидру?
— Небесная сталь творит чудеса, юный адепт, — сказал Бейл.
Присмотревшись, Ларратос увидел, что его питомица связана не простыми верёвками, а какими-то металлическими, светящимися голубым огнём.
— Как ты наверное знаешь, Ларратос, из Небесной Стали можно изготовить не только мечи, но и другие оружия.
— Топоры, булавы…
— А также копья, стрелы. И хлысты. После того, как твоя… зверушка, — скривился Харизи, — вышла из себя, я собрал отряд паладинов, и мы, вооружившись хлыстами из Небесной Стали, окружили твою тварь, застегав её до потери сознания, после чего связали хлыстами.
Ларри подбежал к своей пленённой гидре:
— Мирида, что случилось?
— Хозззяин, прошшу васс, раззвязшитсе меня!
— Я развяжу тебя, Мирида, лишь при условии, что ты обещаешь мне, что оставишь всех паладинов в покое.
— Но, хозззяин, этот подонок…
— Успокойся, а то не развяжу!
— Ладно. Обещщаю… — гидра судорожно дёрнулась, и Ларратос вдруг понял, что ещё никогда она не была так разозлена. И это обещание дала ОЧЕНЬ неохотно.
Ларри силой воли погасил верёвки хлыстов из Небесной Стали, а затем развязал гидру.
— Ну, Мирида, рассказывай, что же случилось?
— Этот подонок, — левая голова гидры кивнула в сторону Бейла Харизи, в янтарных глазах полыхнуло яростное пламя, — оссскорбил вас. В его ссловах я дазже почувссствовала угроззу.
— Попрошу не называть архимагистра Харизи подонком, — сказал Ларратос своей гидре, — что же конкретно он произнёс?
— Он ссказал какому-то другому паладину: не нравитсся мне этот Ларратосс! Я чувсствую в его ауре включения Хаосса. Он ссам того не оссозная, скоро сступит во ззло.
— Господин Харизи, это правда? — спросил Ларратос, строго глядя на несчастного старого паладина.
— Да, это правда. Я почувствовал в тебе потенциальную угрозу нашему ордену.
— Да как ты смеешь, Бейл?! — вмешался Элиддин, — если ты не доверяешь моему бывшему ученику, ты не доверяешь мне! Я верю, что он сможет победить Хаммона! Ларратос — Избранник, и он сможет уравновесить Тьму и Свет!
— Хозссяин, — снова зашипела гидра, явно приготовившись к атаке. — Теперь ты позсссволишшшь его расстерзссать?!
— Ни в коем случае! — испугался Ларратос. — Мирида, ты обещала…
— С-с-с-ш-ш-ш! — гидра выпустила три струйки ядовитого пара, но всё-таки сдержалась, покорно улёгшись у ног Ларри.
— Вот этого-то я и боюсь, — как ни в чём не бывало продолжил Бейл Харизи, — тьма окинула пока только диктатуру Масхон. А стань Хаос и Абсолют вровень, половина мира окажется под пятой Хаммона и тёмного лорда Ларратоса. Я почти уверен, что твой бывший ученик примкнёт к Хаммону.
— Хозссяин! — жалобно взмолилась Мирида. — Почшшему ты его терпишшшь?! Это вышше моих ссил! Лучшшше убейте меня, но не зсасставляйте слушшшать этого слисссняка!
Гидру буквально трясло от ярости и невозможности отомстить обидчику. Она не могла нарушить обещание, данное горячо любимому хозяину, но оскорбления Бейла доставляли ей почти физическую боль.
— Спокойно, Мирида, ничего страшного, — Ларри положил ладонь на загривок левой головы. Изумрудный дракончик тяжело дышал, пытаясь успокоиться; из полураскрытых пастей капала ядовитая слюна.
— Ты всё утрируешь, Бейл. Равновесие Тьмы и света означает одно — свет окажется наверху, а тьма внизу, в аду, и никогда больше не достигнет мира смертных.
