Ольга Табоякова - Хозяка
— Прошу, — махнул рукой Чукмедал, и мы уселись за столом.
Я когда-то читала о королевских обедах, теперь пришлось и побывать. Было двадцать четыре перемены блюда. С вилками и ложками у меня, естественно, были проблемы. Но когда-то я слышала, что надо брать крайние и брала их. Вроде все прошло нормально. Это в плане еды, или разговор так отвлекал, что всем было безразлично, знаю ли я этикет.
— Так Чех нашлась недавно? — гаденько спросил Чукшер.
Его мать Шер поджала губы и прокомментировала, что еще надо проверить чья я дочь.
Ее попытки очернить меня пресек дед:
— Дочь она его, точно. Прекрати, Шер.
Альна тоже не удержалась от высказывания, что мол они своих детей воспитывают сами, неизвестно, что я за птица.
— Я не птица, тетенька, — у меня поперек горла стоял кусок рыбы. Сказала я это, чтобы как-то его извлечь.
Альна поджала губы и затрясла своим острым носиком.
— Смотри-ка, — ехидно улыбнулась Шер.
Чукмедал перевел взгляд с одной дочери на другую, а потом на меня.
— Если уж вы, тетенька Альна, считаете, что детей надо было воспитывать в семье, то почему же меня не забрали в младенчестве, когда умерла моя мать Марилена?
До этого Укул мне рассказывал, что его сестры страстно ненавидели Марилену за красоту, веселье, фигуру и множество поклонников.
— Да уж, — вдруг согласился со мной Чукмедал.
Альна уткнулась в свою тарелку, а я получила цепкий взгляд от Чукшера. Что расценила, как сигнал о неприятностях. Не ошиблась.
— Так, чем же занимается наша дорогая сестра? Наверное, папенькиным делом?
До этого мы договорились, что говорит буду я. Укул должен, как можно больше молчать. Мне казалось, что так будут оценивать меня, а не его. Он свою битву за наследство уже проиграл. Пока Укул добросовестно молчал, но чувствовалось, что это ненадолго. Уж очень ему хочется врезать племяннику.
Поверенный вдруг оторвался от очередного рыбного блюда и внимательно на меня посмотрел. Они все ждали, что я скажу. Мило улыбнувшись и постаравшись протолкать подальше из горла в желудок кусок чего-то острого, я удовлетворила всеобщие надежды:
— Нет, дорогой брат.
— Так чем же? — поддержала своих двоюродных братьев Мина.
Не ожидала от нее, значит, все-таки конкурентка. Но это был переломный момент. Я привыкла, что все всегда против меня. Надо просто отбиваться когтями и зубами.
— Выполнением частных заказов, дорогой брат, — я уже справилась с собой.
Укул же закашлялся.
— Частных заказов? — рассмеялся дед. Ему было по настоящему весело, а вот остальные похоже похоронили друг друга.
Пожалуй, Латифун — поверенный деда — отреагировал тоже положительно. Так радостно блеснули его глаза. Хранитель тела деда Лирх подарил мне внимательный взгляд и чуть нахмурил брови. Потом опять стал безучастным.
Эту тему закрыли. Разом заговорили Шер и Альна. Странно, а я то думала, сейчас они спросят, что я делаю.
Альна натужно улыбнулась, извиняясь, что перебила Шер.
— Папа, а я думаю, что надо поселить наших дорогих гостей в восточном крыле, — предложила она.
— Да, — мигом согласилась Альна.
Что-то мне не понравилось с какой поспешностью она это сделала. Укул открыл было рот, но я вовремя наступила ему на ногу.
— Это дальнее крыло?
Чукмедал согласился.
— Так я думаю, что подальше надо поселить уже известных вам родственников, а меня поближе, чтобы познакомится, — я постаралась как можно лучезарнее улыбнутся Шер.
Латифун опять подарил мне уважительный взгляд. Укул счел, что может, наконец, вмешаться и поддержал «свою» дочь.
Чукмедал выдал соответствующие указания, а я в течение трех минут наслаждалась радостью маленькой победы. Мы захрустели сладкими тонкими сухими блинами, похожими на наш «Наполеон», когда в разговор опять вступил Чукшер.
— Чех, а на что же ты живешь? Сама понимаешь, что у всех возникает этот вопрос. Мы здесь потому, что стремимся продолжить традиции наших предков, а ты вполне можешь мечтать лишь о деньгах, — он высказал это изящно помахивая вилкой.
Поверенный опять поднял голову от своей тарелки. Дед похоже готов был начать похрюкивать от радости. Ему нравились все наши разборки. Мать Чукшера и его тетка одобрительно закивали головами. Мне удалось вовремя наступить на ногу Укулу.
— Милый брат, — от этого обращения Чукшера слегка косануло. — Чукшер, тебя интересуют деньги. Я правильно понимаю? Так вот я работаю с крупными торговцами Вазипием и Ирасом с Фагана, если ты слышал о таких. Денег у меня предостаточно, а на неожиданные случаи я всегда ношу с собой маленький запас.
Я знала, что рисковала, возможно, все потеряю. Но я достала из внутреннего кармана черный мешочек с камнями. Еще раньше я разделила камни. Половину я оставила в мешке, а другие зашила в бюстгальтер. На моей ладони лежали камни. Дав Чукшеру и остальным полюбоваться своими богатствами, я убрала все назад в мешок и карман. Укул секунд двадцать приходил в себя. Когда они меня захватили, то не обыскивали. Никому в голову подобное не приходило.
— Я принял решение, — оповестил неожиданно дед. — Давай, — это он сообщил своему поверенному Латифуну.
Дочери попробовали было возражать отцу, что даже обед еще не закончен, но тот послал их всех далеко и надолго. Через десять минут были уже подписаны бумаги, по которым все наследство оставлялось мне. Я пила кофе уже очень богатой женщиной. Дочерям, сыну и другим внукам было оставлено необходимое по закону.
Чукмедал сиял, как солнце. В диссонанс ему мрачны были все остальные, кроме крайне озадаченного Укула и Латифуна.
— Теперь отдыхать, поговорим утром, — скомандовал Чукмедал.
Нас с Укулом проводили наверх. Комнаты были обставлены роскошно, даже варварски роскошно. Чукмедал пожелал нам отдохнуть и сказал, что он очень доволен, дверь за ним закрылась.
— Ты хоть понимаешь, что сделала? — Укул говорил очень медленно.
Я бухнулась на роскошную кровать.
— Ты получил свое наследство, — я пожала плечами. Этот обед высосал столько энергии, что я готова была свалиться без сил.
— Это ты получила наследство, — ответил он все еще напряженно.
— За один обед между прочим, — я возгордилась собой, за что и получила.
Укул судорожно сглотнул:
— Получает наследство тот, который дал свое согласие. Тебя Латифун спросил, ты согласилась.
— Ну, да он сказал: «Согласны ли вы, Чех, принять на себя наследство, оставляемое вашим дедом Чукмедалом?», — я воспроизвела дословно. — Ты и сам слышал.
Укул уже знал, что я не местная. Думаю, что это спасло меня и за обедом и сейчас.
