Антон Толстых - Ассорти Шерлока Холмса
— Кажется, миллионер обещал монополизировать охоту на оленей.
— Вот именно, Ватсон! Капиталисты-монополисты монополизируют отрасли промышленности, но этот молодчик додумался монополизировать охоту на оленей. Тогда людям пришлось бы обходиться без оленьего мяса, но это вряд ли понравилось бы им. Следующий вывод, дорогой Ватсон, следует из того, что вы сами прочитали в газете.
— Вообще не представляю, какой вывод вы сделали. Вы сами говорили, что я предоставлял вам не ту информацию.
— Зато в самом начале вы попали в цель! Я успел прочитать в энциклопедии, что мистер Черчилль является одним из создателей монополий, прибравших к рукам банки и промышленность. А в газете вы прочли именно то, что экономический кризис произошёл из-за создателей тех самых монополий.
— Так значит, он виноват…
— Не спешите возлагать на него всю вину. И в других странах есть такие личности, и все вместе взятые они натворили такое дело. Однако наш знакомый тоже внёс свою лепту. По-настоящему благороден не он, а Оскар Ньюнс.
Холмс закончил очернять нашего недавнего знакомого, производившего впечатление безупречного человека, и обратился к новому герою и его сообщникам.
— Только не думайте, что ваша цель оправдывает любые средства. Как защитник закона, я не смогу простить вам убийства. Даже миллионеры являются людьми, и они должны жить. Но они должны жить, не будучи миллионерами. Поэтому не убивайте, но по мере сил очищайте карманы тех, кто бездумно копит свои финансы. — Холмс помахал им рукой. — Au revoir. Пока миллионер со своим другом лорд-мэром не вернулись, мы возвратимся в родной Лондон. А вы продолжайте своё святое дело.
Прошло уже четыре с половиной месяца, как мы вернулись на Бейкер-стрит. Оскар Ньюнс, которого Холмс назвал «шервудским мечтателем», по-прежнему жил в лесу. У меня однажды возник вопрос о том, отмечает ли Ньюнс Рождество, да и вообще, как он и его воины живут в лесу зимой, в жилище под ветвями Главного дуба, а не в уютном домике. Словно в ответ на этот вопрос, мы узнали о «Рождественской мести». С театра военных действий были вызваны корпуса солдат, которые с оружием в руках захватили Шервудский лес. Запрет Холмса на смертоубийства сыграл злую шутку. Часть социалистов-партизан погибла, а остальные угодили в тюрьму. Шоссе для двух человек было построено, охота стала монополизированной. Арчибальд Черчилль, мистер Гудвин, да и всё население Ноттингема, затаили на моего друга и на меня смертельную обиду, и я пока не могу рассказать читающей публике о том, как легко было оправдать Холмса. И он, проявив мировоззрение социалиста, по-прежнему полагает, что поступил правильно.
Инцидент в Гааге
Описывая мои скромные подвиги в рассказах и повестях, доктор Ватсон часто упоминает расследования, которые не имеют прямого отношения к описываемому делу, но были упомянуты в наших разговорах. Многие из них до сих пор не опубликованы. Причина заключается не только в захоронении в архивах множества забытых моим другом бумаг, но и в необходимости сохранять тайну. Последнее есть причина моего молчания о расследовании, о котором я намереваюсь рассказать.
В «Скандале в Богемии» (ошибочно датированном не 20 марта 1889 года, а 20 марта 1888 года, наряду с хронологическими ошибками в других рассказах: вероятно, после женитьбы Ватсон всё-таки потерял ясность рассудка), упомянуто моё расследование в Голландии. В «Установлении личности» содержится следующий факт: когда мы сидели у камина и говорили о натурализме в полицейских отчётах и о содержании газет, Ватсон увидел на моём пальце кольцо с бриллиантом. На вопрос, откуда кольцо, я ответил, что это подарок голландской королевской фамилии, но в этом случае я не могу довериться даже своему биографу. Теперь пора рассказать точнее. В эту историю был посвящён лишь узкий круг лиц. Я не мог рассказать об этой истории даже Ватсону потому, что были живы её участники, а это дело могло нанести клеймо позора на голландскую монархию. Поэтому мне придётся самому рассказывать о голландском инциденте и снова становится собственным историографом.
В самом конце зимы 1889 года я долго не виделся с Ватсоном и заканчивал исследование, о котором я расскажу в своё время. После окончания научной работы скука начала одолевать меня. Поэтому, когда 1 марта пришли незваные гости, я понадеялся на интересную задачу. Пришли они довольно неожиданно, так как было уже 10 часов вечера.
Посетителями были молодая женщина, выглядевшая лет на тридцать, хотя, возможно, была старше, и высокий седой старик, которого она поддерживала за руку. На ней было простое белое платье, на старике был аккуратный чёрный сюртук. Ничто не выдавало их происхождения. Будь рядом Ватсон, он непременно решил бы, что перед ним отец и дочь. Но я знал, что это вовсе не так. Он преувеличил моё незнание политики, что не соответствовало содержанию его же очерков, но иначе как я мог опознать в мнимом графе фон Крамме короля Богемии? Вот и в тот раз я порылся в мозговом чердаке и понял, что передо мной король Виллем Пауль Мауритц Георг, великий герцог Люксембургский, герцог Лимбургский и королева Паулина, принцесса Вальдек-Пирмонтская.
Я обратился к королю:
— Я весь во внимании, Ваше Величество. Судя по недоумённому выражению вашего лица, вы сами не понимаете, что у вас произошло.
— Вы правы, мейнхеер Холмс, — ответила королева. — Мы плыли в Лондон 10 часов, но наши лица по-прежнему выражают недоумение. Виллем не хотел отпускать меня одну, а я не могла отпустить его ввиду его почтенного возраста и плохого здоровья. Но ведь вы предпочитаете принимать клиентов на дому, не так ли?
— Я бы хотел поскорее услышать подробности вашего дела.
— Вам, вероятно, известен состав нашей семьи. Если нет, то я напомню. Наши сыновья — Виллем Николаас Фредерик Лодевейк Пауль Александер и Виллем Бернард Георг Хендрик Мауритц. Принцессы — Вильгельмина Паулина Мария Юлиана и Беатрикс Эмма Кристина Луиза. Кратко их зовут Виллем, Бернард, Паулина и Беатрикс. Паулина является наследницей.[21]
Из Парижа в Гаагу приехал товарный поезд, в одном из вагонов которого были драгоценные сувениры для королевской фамилии: часы, портсигары, ювелирные изделия от одной старой фирмы. Дело в том, что сегодня у Виллема день рождения. Но фирма проявила щедрость, решив сделать подарки и его родным.
Королева Паулина сидела в кресле, тяжело дыша, приложив руку к груди. Было видно, что спокойное повествование даётся ей нелегко.
— Когда железнодорожные служащие на станции ван де Стаатсспоорвег стали открывать вагон, в нём прогремел взрыв. Вагон был разнесён вдребезги, а люди, находившиеся вокруг, погибли. Наша семья находится в состоянии страха, ведь это мог быть результат деятельности каких-нибудь террористов или анархистов, а может быть, сумасшедший решил уничтожить содержимое вагона. В чём дело, мы так и не выяснили.
