Валерий Иващенко - Молодые волки старого королевства
Старикашка мимолётно полюбопытствовал свитком и хмыкнул, но здоровкаться тоже из зловредности не стал.
– Ага, Лаен из Дартхольме, мне уже от городских ворот доложили. Что умеешь, парень, каков твой путь?
Лен нерешительно покосился в сторону стоявшего рядом магика и демонстративно промолчал.
– Это наш Привратник, и от него секретов быть не может.
Ведун пробурчал, что если этот грёбаный и ахнутый Привратник в следующий раз при его прибытии не отворит вовремя ворота да не выставит почётную встречу с оркестром и пляшущими в неглиже девочками из борделя, то очень даже может лишиться работы. Как и ожидалось, тот, несмотря на свою степенность и этакую философическую терпеливость во взоре и осанке, завёлся сразу. Да ты мол, щенок, здесь тебе не тут, и вообще — никто его с такой работы не погонит.
Но стоило отдать должное, Архимаг сообразил первым и требовательно вскинул руку. Привратник тотчас заткнулся.
– Так это ты повредил Башню Магов? Да ты знаешь, что за такое с тобой сделают? — он едва не задохнулся от гнева, а молнии во взоре уже постепенно обретали нешуточную силу.
Чуть подумав, Лен криво дёрнул плечом.
– Ещё раз гавкнешь, старикашка, я тебе всю башню вообще по камешку разваляю. Этому чёрному Привратнику и охранять-то нечего станет.
Вот так. Если показывать зубки, то сразу и решительно. В башне волшебников, говаривал покойный учитель, любят таких вот, с характером. Мямлям и рохлям в магии делать нечего. И надо признать, Архимаг в самом деле оценил. Проникся. Затрясся в меленьком смехе и упал обратно в кресло, из которого взмыл в порыве праведного гнева.
– А, точно! Я помню рапорт в том году — кто-то лихо развалял старую башню Ваола, а уж тот умел строить. Стало быть, сила Леса? — отсмеявшись, поинтересовался он с весёлостью.
– И ещё, на Тропу выходить могу, — скромно обозначил парень свои возможности.
На этот раз веселье обоих волшебников как рукой сняло. Но поскольку в своё время Лен старательно и с блеском провалил стандартный тест на способности к чёрному, то тут к нему никаких претензий. Не подкопаетесь, господа хорошие.
– Это как понимать? — задумчиво процедил Привратник.
Не сразу, не вдруг родились на губах слова. Прилетели из глубин памяти с тем, чтобы покружиться перед недоверчивым внутренним взором, прежде чем выпорхнуть наружу. Холодные и отчего-то чужие, они весьма неохотно раздались в маленькой комнатушке:
– Мастер Колин однажды о друидах обмолвился… да не из тех он был, кто словами сорит. А потом, как-то раз, вроде случайно мне старая книга попалась с упоминанием об их обычаях.
Снедающие переглянувшихся волшебников сомнения Лен видел чуть ли не воочию. Он уже проснулся и привычно присматривался, прислушивался и вчувствывался в каждую несуразность и странность. В лесу ведь как? Чуть не так шевельнётся веточка, по-особому шелестнёт на ветру листва — а знающему того довольно, остальное вездесущие пташки нащебечут. Все уши проболтают, свиристёлки.
Ответным, скупым и чуть ли не через силу словам старого Архимага ведун внимал с тем неподдельным интересом, с которым слушал свою самую первую лекцию Учителя.
– Друиды вне закона давно и прочно, Лаен. Уж слишком крепко приходилось в прошлом хлестаться с этими… из их Круга. Но, со временем появилось этакое молчаливое соглашение: они не пакостят внутри королевства, а мы их особо не ищем снаружи. Наверное, нынче потому и забываться начало, как пить дать.
В животе очень кстати требовательно и протяжно заурчало. Привратник понимающе ухмыльнулся и поинтересовался: будут ли какие особые предпочтения? Лен пожал плечами и ответствовал в том духе, что если беседа надолго, то не сильно много.
– Не то разморит. А, ещё моей змеюшке чего, — и с этими словами выпустил прогуляться на стол Верховного Архимага нетерпеливо перетекавшую в рукаве живность.
Старикашку словно ветром сдуло из кресла в угол, да и Привратник на всякий случай удрал подальше. За едой, наверное.
– Ох и шуточки у тебя, парень! Это же изумрудная пещерница — ядовитая на язык куда там нашей Веленихе-травнице. Да и водится она… хм… — первый маг королевства запнулся и призадумался. — Даже и не упомню сразу, но в таких дальних местах, куда без крайней нужды лучше и не соваться.
На взгляд самого Лена, изумрудного в настороженно прислушивавшейся змее наблюдалось не более, чем рубинового или яхонтового. Ну тварючка невиданной разновидности, и что с того? Змея, она повсюду и есть змея. Ядовитая как любая баба, хоть принцесса, хоть рыбачка, она и есть всего лишь баба… каковые соображения и озвучил.
– А, да просто отмыть немного да кормить получше, — невпопад отмахнулся Архимаг и бочком-бочком сел в своё кресло, когда Лен определил свою то ли добычу, то ли отпугивалку в дальний уголок.
– Ешь, пещерница — а отмывать мне тебя пока что, извини, недосуг, — шепнул он и поставил перед живо заинтересовавшейся змеёй принесённое Привратником блюдечко с мелко нарубленным мясом и ещё чем-то.
А сам с не меньшим интересом и даже аппетитом приступил к опустошению содержимого подноса. На взгляд самого Лена, он без особого труда одолел бы и вдвое больше, но сам ведь просил — без чрезмерности?
Разговор поначалу не клеился. Архимаг прихлёбывал из своей чашки травяной отвар, поглядывал иногда на устроившегося в кресле напротив Привратника, и тогда до Лена доносились отголоски слабого шелеста пролетавших мимо мыслей. Ах ну да, мастер Колин тоже так умел с коллегами…
– Ладно. Значит, согласен по-здешнему зваться Лен, говоришь? — Архимаг наконец отставил чашку. — Это кстати.
Он облокотился на заваленный свитками и кристаллами стол, сцепив пальцы и чуть сгорбившись, и сейчас походил не на грозного волшебника, некогда устроившего бучу не успевшей вовремя удрать орочьей орде — а на просто пожилого худощавого человека.
– Двое других твоих товарищей, Леська и Раен, прибыли второго дня. Больше никого после мастера Колина не осталось. Ну, морская волшба девицы и способности к погоде парня это не совсем то, что нам сейчас надо. Но и разбрасываться кадрами тоже не годится… есть соображения, как дать им доучиться?
Воспоминания нахлынули, как толпа непрошенных гостей в хлопотные будни. Лен почти воочию видел круглолицого Федула, который вполне прилично выучился метать молнии и огненные шары, потому вызвался добровольцем в первые ряды защитников. Вспомнил и чернявого Хвеську, который здорово досаждал кочевникам тем, что всё время подбрасывал им то камни и ухабы под копыта коней, а то и целые овраги из земли выращивал… говорили, что когда те таки изловили его, то зарубили с особым удовольствием.
