Джон Робертс - Черные щиты
— Как пожелаете, мой господин, — не стал больше спорить Крийша.
— Позволь мне поехать с тобой, отец!
Пашар покосился на дочь, затем перевел внимательный взгляд на ее скакуна. Это действительно был самый быстрый кабо из королевских конюшен, и, судя по всему, он находился в отличной форме.
— Не возражаю, только держись позади и внимательно приглядись к Гассему и его спутникам. Даже если король Гассем будет убит, островитяне уже успели попробовать на вкус кровь людей материка и его богатства. Несомненно, они им понравились. Так что вряд ли мы сталкиваемся с этими дикарями в последний раз. Шаула, ты тоже поедешь с нами. О своих наблюдениях доложишь мне, когда вернемся в столицу.
Небольшая группа людей под белым флагом остановилась. Дикари выставили перед собой черные щиты — все, кроме Гассема. На лице короля островитян играла высокомерная усмешка. Шессины за его спиной, с бронзовыми копьями в руках, стояли в потешной позе: согнув одну ногу и упершись ступней в колено другой.
Дикарь, что держал флаг перемирия, был приземистым, с черными густыми волосами, выбивавшимся из-под его причудливого шлема, и очень смуглой кожей. Шессины внешне разительно отличались от него: их кожа блестела, натертая ореховым маслом, а длинные волосы имели бронзовый оттенок. Все, кроме Гассема, были одеты в меха и перья и украшены татуировками. Их руки и ноги украшали браслеты из драгоценных камней, на шее висели разноцветные бусы. У воинов, сопровождавших короля дикарей, глаза были ярко-синими — как чистое небо на рассвете. Весь их вид излучал крайнее высокомерие.
Пашар отметил про себя, что несмотря на всю нелепость их одеяния ему никогда не доводилось встречался с более свирепыми на вид воинами.
Когда обе группы сблизились, генерал Крийша нарушил молчание:
— Мы видим, что вы несете флаг переговоров. Что вы можете нам сказать?
Командующий вздернул подбородок, пытаясь произвести впечатление на варваров, однако, на них это не возымело ни малейшего действия. Гассем мельком покосился на генерала и, не обращая на него внимания, обратился к королю:
— Ты — король Пашар?
— Да. А ты, должно быть, король Гассем. Я приветствую тебя, однако со всеми вопросами, что касаются предстоящей битвы, обращайся к генералу Крийша.
— Мне нечего сказать твоему рабу. Я желаю говорить с тобой как король с королем.
— Ну что ж, — согласился Пашар. — Ты причинил нам некоторые неприятности, но мы готовы простить тебя. Оставь Флорию, освободи моих подданных, которых ты захватил в плен, верни наши богатства — и мы позволим тебе уплыть на свои Острова. Мы даже не выступим против тебя с военными действиями и никогда не напомним о причиненном нам ущербе. Если вы не будете нападать на наши территории и выполните все указанные условия, через два года ты сможешь прислать в Невву свое посольство. Тогда мы обсудим торговые отношения между нами.
Не слушая короля, Гассем прошел мимо него, остановился перед кабо Шаззад и провел ладонью по морде скакуна.
— Великолепное создание! — заметил он.
Шессин гладил кабо, но взгляд его был обращен к женщине. Его голос оказался глубоким и звучным, и Шаззад почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь.
— Не думаю, что это имеет отношение к нашему обсуждению, — нахмурился Пашар.
Гассем обернулся к нему:
— Нам нечего обсуждать. — Теперь голос короля звенел, подобно стали его копья. — Ты можешь немедленно отречься от королевской власти. Я оставлю тебе корону и твоих придворных, но отныне ты будешь править как мой вассал. Ты первый король материка, которому я предоставляю такую возможность. Второй раз я повторять не стану.
— Мой государь! — воскликнул Крийша. — Мы теряем время, разговаривая с этим безумцем. — Генерал выехал вперед и с издевательской ухмылкой бросил Гассему: — Я с удовольствием взгляну, как ты обмочишься от страха, храбрец, когда в атаку пойдет моя конница!
Эти слова вызвали у шессинов приступ хохота. Они не могли остановиться, точно мальчишки, услышавшие что-то на редкость смешное.
— Досадно. Мы могли бы стать друзьями, как и надлежит правителям двух сильных держав, — сказал Пашар. — Однако если вам по душе такой способ простится с жизнью, — да будет так. Мне придется уничтожить твое войско!
Он развернул кабо и неспешной рысцой пустил его к боевым порядкам невванцев. Там Пашар и сопровождающие его Шаззад и Шаула устроились на сиденьях под балдахином, установленным на возвышенности, чтобы перед королем открывалась картина поля боя. Генерал Крийша отправился произвести последний смотр войскам.
Слуги принесли кубки с вином.
— Итак, дочь моя, что ты думаешь обо всем этом?
— Этот дикарь просто великолепен! В нем чувствуется сила. Что же касается его людей… — Шаззад улыбнулась. — Мне всегда нравились знающие себе цену мужчины, а уж об их внешности и говорить не приходится — они восхитительны!
— Слава богам, красота не равняется воинской доблести, — фыркнул король. — А твое мнение, Шаула?
— Шессины столь похожи друг на друга, что могли бы быть братьями. Это говорит об исключительной плодовитости их женщин… — Оглянувшись, писец понизил голос и продолжил: — Государь, мне кажется, генерал Крийша ошибался, предположив, что дикари испугаются одного вида нашей конницы.
Пашар пристально покосился на него:
— Почему ты так решил?
— В свое время я немало беседовал с юным Гейлом. У меня нет достаточных сведений о других племенах дикарей, но шессинов с юного возраста воспитывают одновременно и воинами, и пастухами. Еще совсем детьми они начинают ухаживать за каггами. С этими животными нелегко обращаться, они могут быть опасны. Шессины сызмальства учатся защищать этих животных от хищников, которых на Островах водится великое множество. Они не устрашаться наших кабо, господин.
Пашар нахмурился:
— Это очень важно. И все же, уверен, эти варвары никогда не видели оседланных кабо, на которых скачут дисциплинированные, прекрасно вооруженные воины!
Принцесса глубоко задумалась. В первую очередь она пыталась прикинуть возможности захватчиков. Ее отец оценивал шессинов с точки зрения воина, Шаула — как ученый. Она же смотрела на них глазами женщины, и то, что она видела, вполне пришлось ей по вкусу. Эти дикари излучали мужскую привлекательность: высокие, стройные, под кожей рельефно выделяются крепкие мышцы. В их движениях сквозила удивительная грация великолепно тренированных атлетов.
Их манера себя вести также притягивала Шаззад. Дикари обладали естественным высокомерием, и в них было непосредственное веселье, свойственное людям, для которых ни прошлое, ни будущее не имеют особого значения. Они жили настоящим, как способны лишь варвары. По сравнению с этими людьми, все прочие выглядели жалкой насмешкой на мужчин. Однажды Шаззад встречала человека, подобного им — юного шессина Гейла. Но он мыслил слишком глубоко и этим, судя по всему, отличался от соплеменников.
