Лин Картер - Тонгор и Пираты Таракуса
Кодун и князь подошли к самой кромке воды. Рядом с ними над волнами далеко выдавался вперед каменный выступ, на острие которого было установлено странное сооружение. Стеклянные дымчатые шары, поблескивающие латунные проводки и пластинки — точная копия дьявольской машины, которая принесла на борт «Короны Царгола» безумие, кровь и смерть.
Белшатла проследил направление взгляда принца и разразился хриплым смехом.
— Да, да. Именно она — Лампа, Разрушающая Разум… Лучи Безумия… Во всем мире лишь две таких машины. Одна — перед тобой, а вторая — установлена на палубе флагмана флота Каштара — на «Красном Волке», — сообщил колдун, а затем, обведя вокруг себя рукой, добавил: — Это моя лаборатория. Здесь я могу проводить свои эксперименты, вдали от непрошенных свидетелей и завистников.
— Здесь? — поежился Карм Карвус. — Ты здесь экспериментируешь? Но на чем… или на ком?
— В основном, на рабах и пленных, — пожал плечами Белшатла. — Видишь вон те клетки?
Карм Карвус не заметил их раньше из-за тусклого освещения, но теперь, приглядевшись, он вздрогнул, увидев то, на что показывал ему Белшатла.
На железных цепях под куполом пещеры была подвешена дюжина железных клеток, наподобие звериных. В них, на голых железных прутьях лежали мертвые люди — мужчины, женщины, дети. Но страшнее были не трупы, а те пленники, кто еще оставался жив. Безумцы, понял Карм Карвус, всмотревшись в их лица и дикие глаза.
— Большинство экспериментов уже завершено, — доверительно сообщил Белшатла. — А подопытные — когда они мне больше не нужны, я очень просто избавляюсь от них. Вот так.
Подскочив к торчашему из какого-то механизма рычагу, колдун резко дернул его костлявой, похожей на лапу хищной птицы рукой. тотчас же в полу подвешенных клеток открылись широкие люки, и несчастные пленники — живые и мертвые — полетели в воду. Карм Карвус хотел что-то крикнуть жестокому колдуну, но тут другое зрелище, не менее ужасное, приковало его внимание.
Из воды с шумом вынырнула огромная, покрытая чешуей голова дракона. Раскрылась ужасная пасть, обнажив огромные клыки; в глазах рептилии читалось лишь одно-единственное чувство — голод. Видимо, Белшатле как-то удалось заманить в эту западню одного из ляртов — морских драконов. Теперь Карму Карвусу стало понятно, зачем понадобилось накрепко перегораживать устье пещеры.
Неожиданно в голове князя мелькнула смутная догадка… Придав лицу выражение задумчивого сомнения, он почесал в затылке и произнес:
— Эти несчастные в клетках — мертвы или, по крайней мере, уже безумны. Как же я смогу оценить мощь твоего оружия, если ты показываешь его действие только на беспомощных, запертых в клетках рабах. Кто знает, когда и отчего сошли они с ума? А вот эсли бы ты попробовал… если, конечно, твоя лампа это сумеет, что мне кажется невероятным… в общем, вот если бы ты сумел победить его…
И Карм Карвус ткнул пальцем в сторону морского дракона. На какой-то миг тень сомнения омрачила торжествующее лицо колдуна, но все же безумное честолюбие и вера в собственное всесилие взяли верх.
— Что? Ты думаешь, мне это не по силам? Ну, я тебе сейчас покажу!
Глаза Белшатлы загорелись еще сильнее. Старый колдун подбежал к своей машне и начал возиться с проволокой и рычажками. Из прибора донеслось какое-то глухое биение, словно уханье далекого молота. По стеклянным сферам пробежали и вновь исчезли странные искры и маленькие молнии. Запах неизвестных принцу веществ ударил в нос. Карм Карвус попытался не вдыхать этот запах, задержав дыхание. Но запах не исчезал, а наоборот, усиливался. Карм Карвус перестал обращать на него внимание, думая о другом. Он и сам не знал, ради чего попросил колдуна запустить лампу. Никакого конкретного плана у князя Царгола не было, но что-то подсказывало ему, что у него есть реальная возможность если не вырваться на свободу, то уж наверняка убить Белшатлу и уничтожить Лампу Безумия, вдвое уменьшив дьявольский арсенал Каштара. Игра стоила свеч.
Белшатла уже закончил настраивать свое орудие. В неверном свете искр и пламени, вырывающемся из лампы, его лицо казалось застывшей маской жестокости и безумного самодовольства.
— Только не смотри против луча, — предупредил колдун. — сейчас попробуем. Сначала — на малой мощности.
Стук далекого молота участился, перейдя в глухой гул. Из центрального шара сквозь латунную трубку ударил луч серого, почти бесцветного света. Холодный серый луч пробежал по дальней стене пещеры, спустился к воде, скользнул по гребням волн — и остановился на огромной голове вынырнувшего дракона.
Через мгновение глаза лярта медленно затянулись пленкой век; дракон расслабленно лег на воду, наполовину погрузив в нее голову. Лампа Безумия захватила поработила его крохотный мозг и слабый разум.
— Именно так, — сказал Белшатла, — была настроена лампа, когда мы захватили твой корабль. Надеюсь, ты помнишь, что твои люди замерли, словно загипнотизированные, уставясь на лампу. В этом состоянии разум полностью подчинен тому, кто управляет лампой. Все его приказания будут немедленно исполняться. Помнишь, как твои люди, повинуясь одному слову Каштара, превратились из неподвижных статуй в бешеных псов. Разумеется, дракону нельзы просто так приказать. Животное не понимает человеческих слов. но если я чуть добавлю мощности и увеличу амплитуду вибрации луча, он так озвереет — только держись!
Колдун подкрутил какие-то проволочки и рычажки на своем аппарате, и тотчас же глаза дракона открылись, уже горя безумным огнем. Утробный рев чудовища пронесся по пещере, разрывая барабанные перепонки. мощный удар гигантского хвоста поднял целый столб брызг и пены.
Карм Карвус затеял это представление без конкретного плана, не зная четко, к чему все это приведет. Теперь он увидел результат — и отскочил назад в ужаса. Страшный дракон разогнался и всем весом обрушился на каменный уступ, на котором стояла лампа и Белшатла. Скала вздрогнула. Еще один удар — и в воздух полетели осколки гранита. Скала треснула и пошевелилась.
Тут и Белшатла не на шутку испугался. До этого момента его больной разум готов был следовать за дразнящими предложениями царгольца, но теперь старик понял, что речь идет о его собственной жизни и сохранности драгоценного инструмента. но было уже поздно. С ужасающим грохотом и скрежетом утес обломился. Лампа Безумия рухнула в воду, оказавшись похороненной под грудой камней. По крайней мере, подумал Карм Карвус, у пиратов Таракуса осталась лишь одна страшная машина, что намного увеличит шансы Империи в войне против Красного Волка.
В следующий момент радость князя улетучилась как дым. Карм Карвус почувствовал, что и сам летит куда-то вниз. Черная вода и белая пена неслись ему навстречу, а значит, он падал в воду, где яростно метался обезумевший дракон.
