Патрик Корриган - Закон стаи
Киммериец быстрым шагом направился по тропинке к дому.
— Постой! — крикнула Ремина ему вслед. Конан остановился и удивленно обернулся.
Девушка бегом догнала киммерийца, порывисто схватила за руку и горячо поцеловала в щеку:
— Возвращайся, пожалуйста… и спасибо тебе! Конан пытливо посмотрел Ремине в глаза и увидел в них, кроме благодарности, еще и кое-что другое. Но для этого другого сейчас было не место и не время. Тряхнув гривой волос, он постарался выкинуть из головы все лишние чувства, к ним можно вернуться после, а трепетно ждущей ответа девушке бросил:
— Держись подальше от улицы и постарайся смешаться с толпой. Я сам тебя найду.
Подбежав к дверям, он протянул руку, но бушующее пламя, вырвавшееся из коридора, заставило киммерийца отказаться от намерения проникнуть в дом традиционным способом. Поэтому, выбрав комнату еще не полностью охваченную огнем, Конан открыл окно и, скользнув внутрь, очутился в доме.
…Время, которое он отсутствовал, показалось Ремине вечностью. Вокруг кричали и суетились люди, причитала старуха-хозяйка, но девушка, казалось, не слышала всех этих звуков, тревожно глядя на окно, за которым исчез киммериец.
Гнетущее отчаяние все глубже вползало в ее душу. Страшные картины одна за другой всплывали в воображении. Иногда, когда терпеть эти мучения оказывалось выше сил, ей хотелось броситься в полыхающий дом. «Но он велел мне ждать его здесь! Что ж, пока Конан не вернулся, надо как можно меньше привлекать к себе внимание, и делать то же, что и остальные». И она кричала вместе со всеми, выплескивая воду на огонь, и тянулась за следующим ведром, успокаивая себя тем, что даже этой толикой борьбы она оказывает ему помощью.
Когда, наконец, терпение ее полностью истощилось, и девушка уже шагнула вперед, готовая бежать в горящий дом и подвергнуться ужасным мукам, ради одной лишь надежды еще хоть раз увидеть киммерийца, сердце у нее в груди учащенно забилось, а с уст сорвался долгожданный издох облегчения. В объятом пламенем окне, показалась могучая фигура северянина.
Если бы Конан неожиданно появился перед ней, она, наверное, со слезами радости бросилась бы ему на шею, но, как и положено благовоспитанной дочери высокородного зингарского вельможи, Ремина лишь дружески улыбнулась варвару и призывно помахала рукой.
— Ну, как успехи? — заинтересовано спросила она, подступив к киммерийцу.
Конан пожал плечами.
— Пусто. Я нашел тело, но при нем ничего не оказалось.
— Может, он ее потерял?! — не удержалась баронесса от возгласа разочарования.
— Нет. Нас опередили. Нападавших, помимо Тиврано, было четверо. А на дороге я дрался с тремя. Четвертый исчез. Думаю, это он забрал
статуэтку;
Девушка испуганно прижала руки ко рту:
— И что же нам теперь делать?
— Сперва уйдем отсюда подальше. Тут слишком много народа, и непременно появятся люди Шрама, посмотреть — что случилось.
— А потом? — продолжала допытываться Ремина.
— Кажется, тебе настала пора рассказать свою историю…
Черный маг закрыл за собой дверь и повернулся к коротышке.
— Что с тобой случилось, Козим? Куда делась хваленая проницательность?
Яхм-Коах гневно и вопрошающе смотрел на карлика.
Будучи и без того маленького роста, Козим от слов повелителя съежился еще больше.
— Разве не ясно было с самого начала, что этот Конан — птица иного полета, нежели «волки» Шрама? Таких, как он, обманывать нельзя. Три тысячи золотых за его услуги — сумма более чем скромная. А что касается твоей глупой лжи… Ручаюсь, он тебя раскусил. И теперь, по твоей милости, мы нажили себе опасного врага. И в очень неподходящее время.
— Да кто он такой, этот Конан?! — наигранно возмутился коротышка, предпринимая отчаянную попытку перевести разговор в иное русло.
Яхм-Коах хмыкнул.
— Недавно, как мне сообщили, в одном из соседних государств, пропали серьги одной молоденькой смазливой наложницы.
Козим скорчил брезгливую мину.
— Ну и? — буркнул он. — Что нам за дело до любовных похождений какого-то варвара, пусть даже очень ловкого на руку?
— Вместе с серьгами пропала сама наложница и половина королевской сокровищницы. А столичная стража лишилась трех десятков своих лучших бойцов. Причем, если верить рассказам, остальные уцелели лишь потому, что в это время наливались вином за здоровье сына начальника королевской охраны. Устроил бойню в столице здоровенный варвар, по виду северянин. И поводом к ней послужили неосторожные слова визиря, высказавшегося в том смысле, что варвары ни на что, кроме пьянства, не годны. Тебе описание варвара никого не напоминает? Любопытная подробность: голова визиря украшает сейчас городские ворота, так рассудил владыка того государства.
Козим мелко задрожал.
— Может, стражники па посту тоже лишку глотнули?..
— Проклятый недоумок! — заорал Яхм-Коах. — Врага нельзя недооценивать, если, конечно, не хочешь закончить как тот визирь. И еще одно: исправлять ошибку придется тебе самому, мне Отныне предстоит безвылазно сидеть в замке, а то королевский соглядатай может что-нибудь заподозрить.
— Великий и всемогущий, но как же я совладаю с таким гигантом?! Сами сказали, что ему десяток гвардейцев на один зуб!
— Лиши его силы, — потеряв интерес к разговору, отмахнулся маг.
— Но как? Как я маленький, тщедушный человечек сумею справиться с варваром, шутя бросающим вызов владыкам мира!?
— Найди его слабое место — вот и весь ответ на вопрос. Киммерийцы ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Карлик сложил на груди руки и умоляюще поглядел на мага. Яхм-Коах устало возвел глаза к потолку:
— Он — варвар. Воспользуйся этим.
Козим с непонимающим видом покачал головой.
— Мне следует его подкупить?.. Маг раздраженно оборвал коротышку:
— Ты уже имел такую возможность! Это у нас все подчинено разуму и логике. У варваров все иначе, ему помимо денег нужно осознание правды, справедливости творимых поступков. Заставь его сомневаться. Но ежели возникнет нужда, не скупись на сей раз. Если он окажется на нашей стороне, это будет стоить дороже денег. Все, мне пора.
— А если люди Шрама его все-таки схватят? Когда прибыл Птенчик и привез статуэтку, — Козим кивнул на сверток в руках мага, — Шрам снарядил отряд в двадцать всадников и лично возглавил погоню.
Яхм-Коах состроил презрительную гримасу.
— Я бы, на твоем месте, на это не рассчитывал.
— Но почему ты думаешь, повелитель, что у меня будет возможность заставить его усомниться, даже просто поговорить с ним?..
