Марина Казанцева - Красный Кристалл
Это был мираж, или глюки, хотя и выглядели очень реально.
Лён отступил назад, к своей горке. Возможно, призрачный гнедой почувствовал его прикосновение и потому взбесился. Сам же Лён не ощутил пальцами ничего. Совершенно ясно, что ни о каком контакте с этими людьми речи быть не может — она его не видят. Он для них пустое место. Вот почему, стоя совершенно открыто, он был для них невидим, как они сами для его коня.
Гнедого усмирили и осторожно перевели через реку. Почти весь караван уже переправился на другой берег, и вожак уже собрался последовать за всеми. Он взял под уздцы последнюю кобылу и напоследок оглянулся, обводя глазами пустынную местность, оставленную позади. Его рассеянный взгляд скользнул по серо-жёлтой равнине, на мгновение задержался на дальних горах и вернулся к берегу. В тот же миг он словно что-то почувствовал, словно увидел что-то боковым зрением. Вожак моментально повернулся, тревожно шаря глазами прямо по Лёну, стоящему неподвижно. Сияр шумно всхрапнул и сделал шаг назад, словно утратил терпение и намеревался совершить скачок перед взлётом. В тот же миг глаза человека стали огромными — он увидал Лёна! Секунду-две они рассматривали друг друга. Человек глянул вправо-влево от Сияра, словно разглядывал его крылья, а потом снова посмотрел всаднику в глаза. Его рот открылся: он не то крикнул что-то, не то просто сказал.
Лён посмотрел налево — в сторону переправившегося каравана и поразился: там не было никого! Больше сотни человек с животными и грузом словно испарились посреди пустынного берега! Он повернулся к человеку и обнаружил, что и тот исчез.
— Гранитэль, ты видела?!
— Я видела, Лён! Это было! — воскликнула принцесса.
— Сияр, ты видел?
— Я ничего не видел, — упрямо отвечал лунный жеребец.
* * *Со спины Лёна нагонял вечер — путник всё-таки летел не быстрее, чем двигалось по небосклону солнце. Тусклое пятно с размытыми очертаниями клонилось к пыльному горизонту прямо перед глазами.
Сияр летел весь остаток дня и устал — лунному жеребцу тоже надо отдыхать. Почувствовав, что его конь теряет высоту, всадник велел снижаться. Жаль, он думал сегодня же отыскать место выхода. Почему-то у Лёна была уверенность, что следовать нужно именно туда, где садится солнце. Ведь, когда он направлялся к расщелине, солнце было прямо перед ним — оно садилось, а когда он проник в эту зону, слабое местное светило поднималось прямо за его спиной.
Серые сумерки уже поглощали землю, и рассеянные тени ложились на землю, как впереди по курсу Лён увидел что-то тёмное — широкая полоса, разрезанная пополам как раз посередине. С высоты определить, что это такое, было невозможно — мешало садящееся солнце. И он направил уставшего коня к этой непонятной штуке. Судя по расстоянию, она была велика: метров сто в длину и около двадцати в высоту. Приблизительно, конечно.
Уже подлетая к этому месту, он понял, что нашёл удачу. Конь весело заржал, потому что внизу по песчаному руслу текла мелкая речка. Она растекалась на рукава и терялась в камнях, но по её ходу приютилась мелкая зелень. Лён готов был думать, что это тоже мираж, но, опустившись на землю и опустив ладонь в воду, он ощутил её реальную прохладу и влажность. Это была настоящая вода, как настоящей была травка возле русла.
Что особенно было странно, река текла прямо из стены — это её увидел Лён с высоты. Солнце давно уже перевалило далеко к западу, и оттого стена, глядящая на восток, была скрыта в глубокой тени. Высокая посередине, она сходила на нет по краям, а в центре разрывалась ущельем. Из ущелья и текла вода, но где начинался водоток — неизвестно, потому что щель не была сквозной.
— Неужели вода пробивается под камнями? Тогда плохо наше дело — мне не разобрать завал, — встревожился Лён.
Сияр опустился на берег реки и припал к воде, шумно дыша и двигая боками. Неизвестно, что ел лунный конь, но воду он пил, как все нормальные лошади. Жеребец оглянулся на хозяина, словно удивлялся: отчего тот не спешит искупаться — вода довольно чистая. Сияру тоже не мешало бы смыть со своих боков пыль здешних мест.
Ночь прибывала с востока — тёмная, тяжёлая, глухая. Где-то далеко раздавался вой и стон. Случись тут оказаться застигнутым стаей монстров, придётся держать ещё один бой.
— Пойдём, Сияр, посмотрим — что там, — сказал Лён жеребцу.
Ему хотелось скорее покинуть разорённый край. Была надежда, что расчёт оказался верен, и место выхода действительно тут. Так что же ждать утра?
Он двинулся вверх по течению реки — к расколотой скале, от основания которой вырывалась вода. Сияр шёл следом.
Может, это ошибка. Может, место выхода вовсе и не здесь — просто так, на глазок, не определить. Скала, напоминающая огромную хлебную горбушку, поставленную на срез, была не столь огромна, как показалось поначалу. Лён обошёл её кругом и обнаружил, что за камнем нет никакой реки — вода действительно вытекала из расщелины. Но это просто мог быть подземный источник. Разлом был не сквозным — с другой стороны виднелась видна только выемка в скале, а это означало, что щель в камне глухая.
— Нет логики. — сказал Лён сам себе, вернувшись к началу источника. Он смотрел на воду, которая с напором выходила из разлома. Устье было гораздо уже речки, а поэтому здесь река была глубже. Исток напоминал каменную воронку, и лишь далее вода свободно растекалась по мелкому дну. Ему предстояло войти в эту стремнину и двигать против сильного течения.
— Ничего невозможного, — пожав плечами, сказал Лён и прыгнул в воду как можно ближе к разлому. Ноги не поймали дна, и в первый момент Лён с головой ушёл в воду. Его сразу подхватило течением и потащило обратно.
Выплюнув воду, он отдышался и посмотрел в щель. Там было темно, как в норе, и это говорило против его затеи.
— Слишком сильное течение, — тревожно сказал конь, наблюдая маневры хозяина.
— Попробуем иначе, — ответил тот.
Он давно уже освоил технику мгновенного перемещения на видимое расстояние. Это для волшебников вообще не фокус. Вот переместиться в место, которое не видишь, и ни во что не втрескаться — это мастерство! Однако попасть в тёмную щель совсем не то, что перескочить с земли на лоджию, которую знаешь, как свои пять пальцев.
— Лён, я помогу тебе, — сказала Гранитэль.
— Что я, маленький, что ли! — строптиво ответил он и совершил прыжок.
В первое мгновение ему показалось, что он едва не врезался лицом в мокрые камни. Руки судорожно схватили воздух — стены щели оказались дальше, чем ему казалось. Глухой преграды перед ним как ни бывало — открывался простор. В глаза бросались насыщенные краски: яркий свет солнца, глубокое небо, розово-золотые утренние облака. И никакой реки: он стоит, раскинув руки, на вершине горки, поросшей мелкой травой, и смотрит на зелёный лесной массив, словно шубой укрывший землю.
