Александр Рудазов - Совет Двенадцати
– Почему же его до сих пор не снесли? – поинтересовалась Ванесса.
– Этого мы тоже не решаемся сделать. Кое-что из того, что там похоронено, до сих пор живо… в определенном смысле. Особенно нас тревожит… одна штука.
– Что еще за штука?
– Вы слышали о… Ночи Страха? – осторожно спросил Клевентин.
– Мм… нет. Что это?
– Совсем ничего не слышали?
– Она же тебе сказала, что нет, – мрачно ответил вместо Ванессы Креол.
– Прошу прощения, владыка, – поклонился Клевентин. – Просто любой серый знает эту историю с детства. Событие, которое позднее назвали Ночью Страха, произошло в ночь с девятнадцатого на двадцатое сентября шесть тысяч шестьсот восемьдесят девятого года. В то время этим гимнасием заведовал Мальчимбо Красный, второй в Совете Двенадцати. Он был великим демонологом, по-настоящему великим. Но в ту ночь он… откусил больше, чем смог проглотить. Тварь, которую Мальчимбо Красный притащил откуда-то из-за Кромки, вырвалась на свободу, опустошила несколько кварталов Иххария и ополовинила тогдашний Совет Двенадцати. В конце концов ее сумели загнать в ловушку и запечатать в том самом месте, где она была призвана – запечатать, но не уничтожить. Она до сих пор ждет где-то внутри этого гимнасия…
Креол, все это время считывающий ауру здания, угрюмо кивнул. Запах демона за минувшие века чрезвычайно ослаб, но все еще чувствовался. Судя по нему, тварь в гимнасии сидит на редкость крупная…
– Откуда оно взялось? – деловито спросил маг. – Лэнг, Хвитачи, Ад, Кввецоль-Иин, еще что-то?
– Мы не знаем, владыка. Но чем бы оно ни было, оно страшно опасно. Не забывайте, что в тот день погибло шестеро серых плащей. Шестеро! И среди них был лучший демонолог того времени, Мальчимбо Красный. Он пожертвовал жизнью, чтобы запечатать то, что сам же и призвал.
Ванесса поежилась. Демон, уничтоживший половину Совета Двенадцати! Это вам не гроза чердаков Бат-Криллах… С таким чудовищем даже Креол может не совладать…
Судя по омрачившемуся лицу Креола, он тоже об этом подумал.
– Само собой, все это было очень давно, – дополнил Клевентин. – Никто из ныне живущих не видел этого своими глазами. Никто, кроме…
– О да… – прокряхтел выплывший из дилижанса Тивилдорм Призрак. – Я видел все это своими глазами… В то время мне было сорок четыре года, я носил желтый плащ и был доверенным ассистентом Мальчимбо Красного. Я видел, как того демона вызвали; видел, как он вырвался; видел, как его запечатали. Я оказался одним из немногих, кто остался жив, – но я поседел за одну ночь! На следующий день, после того как подсчитали потери, было созвано экстренное собрание Совета Двенадцати… того, что от него осталось. На нем мне вручили оранжевый плащ, а вместе с ним новое прозвище – Тивилдорм Выживший. Без испытаний, без экзаменов. Я сыграл немалую роль в заточении того демона, и Совет это оценил. Уже на следующий год я получил красный плащ, а спустя еще шесть лет – место в Совете.
– Так вы хорошо знали этого Мальчимбо Красного? – полюбопытствовала Ванесса.
– Он был моим учителем, – с ностальгией произнес Тивилдорм. – Всему, что я знаю и умею, я обязан ему. Это именно он вручил мне фиолетовый плащ вкупе с первым прозвищем – Тивилдорм Сопливый…
Ванесса изумленно уставилась на жуткого призрака… а потом громко прыснула.
– Здесь нет ничего смешного!!! – бешено взревел Тивилдорм. – Первые прозвища очень часто бывают глупыми, обидными или даже издевательскими! Громкое прозвище еще нужно заслужить!
– Я все понимаю, просто… ой, не могу…
– Владыка Креол, повлияйте на свою ученицу!.. владыка Креол?!
Повернувшись к Креолу, Тивилдорм обнаружил, что тот тоже сотрясается в беззвучном хохоте. Пальцы бедного призрака заколебались в приступе гнева, над головой что-то вспыхнуло и заискрилось. Он никак не ожидал, что его юношеское прозвище – прозвище, которым он так гордился! – вызовет настолько бурную реакцию.
– Ладно, хватит, – утер слезы Креол. – Значит, так. Нужно будет осмотреть здесь все и выяснить, что можно сделать. Надо попробовать расконсервировать здание…
– Но демон, владыка!.. – с беспокойством напомнил Клевентин.
– Знаю! – поморщился маг. – Я же не собираюсь делать это прямо сейчас! Изучим проблему всесторонне, осторожненько поковыряемся, посмотрим, что и как… В конце концов, мне доводилось справляться и с архидемонами. Ну а если не получится – подыщем новое здание. Нам ведь все равно придется возрождать у вас тут демонологию – а значит, потребуется гимнасий.
– Да кого мы там успеем обучить… – пригорюнилась Ванесса. – До пробуждения Ктулху осталось уже… сколько там осталось? Четыре года хоть есть?
– Обучать придется по урезанному варианту, – согласился Креол. – Вполне достаточно, чтобы будущие демонологи умели усмирять и истреблять демонов. Остальные аспекты этого Искусства им не понадобятся. Думаю, студентов мы наберем по другим гимнасиям – тех, кто уже владеет основами магии.
– Для колдунов тоже можно организовать курсы, – поддакнула Ванесса. – По повышению квалификации. Поднатаскать фиолетовых плащей, синих…
– Да, это тоже хорошая мысль. Пожалуй, всем этим я займусь лично…
Глава 4
Следующей остановкой колдовского дилижанса стал главный городской госпиталь. Высотное белое здание, похожее на лондонский Тауэр, с высеченным на фасаде медицинским символом – красная змея, свернувшаяся в гексаграмме.
– Сейчас мы увидим троих новых членов Совета Двенадцати!.. – оживленно произнес Клевентин, выходя из дилижанса.
– Я их еще не утвердил, – мрачно напомнил Креол.
– И они ожидают вашего решения, владыка, – кивнул Клевентин.
– Но почему они ожидают его в госпитале? – недоуменно спросила Ванесса.
– Увидите, увидите…
Тивилдорм Призрак на сей раз предпочел остаться в дилижансе, при своем драгоценном танзаните. Ему хотелось спать… или что там делают привидения, когда устают. Пятисотлетний колдун забился в уголок и стал бледным, как линялая простыня, издавая чуть слышный подвывающий звук.
– Может, вызвать вам врача? – опасливо предложила Ванесса. – В колдовском госпитале же должны быть специалисты и по… некролюдям или как вы предпочитаете называться.
– В этом госпитале нет таких специалистов, – помотал головой Тивилдорм. – Мне просто нужно немного покоя…
– Я проведу ритуал стабилизации, как только вернемся в цитадель, – снова пообещал Креол.
Внутри госпиталя царила идеальная чистота, омрачаемая лишь стойким животным запахом. Вскоре стало понятно, откуда он происходит – по коридорам бегали целые стаи кошек. Ухоженные, лоснящиеся, с гладкой шерстью, они ритмично переступали лапками, выскальзывая из одних дверей и исчезая в других. Еще бы надеть на них белые халатики – и точь-в-точь медсестры, спешащие к пациентам.
