Виктория Оленик - Черная Химера
Заинтересовавшись, я быстро просканировала ее ауру. Нет, конечно, что-то защищает Лионну от враждебной магии, но это не значит, что я не могу совершать безобидные магические действия.
Ага, я угадала. Аура двуцветная - а это верный признак того, что у человека есть вторая ипостась. Оказывается, наглая воровка не так уж и проста. Что ж, ее способность превращаться в зверя может нам пригодиться. Причем очень скоро.
- А я и не собираюсь тобой управлять. Если не будешь лезть в мою жизнь, то я не буду... как ты это говорила... ах да! То я не буду путаться у тебя под ногами. Договорились?
- Пока договорились, эльфийка. Но учти, что я договоры и всякие там обещания нарушаю очень легко, - весело, почти дружелюбно сказала оборотень. Зато в карих глазах горел вызов.
- Я учту. И больше не называй меня эльфийкой, я полукровка. А где завтра будем встречаться? Может, в городском парке? У статуи Даэны? Знаешь такую?
- Знаю. Жди меня там после полудня. А эльфийка ты там или полукровка - мне без разницы, - сказала Лионна и, даже не попрощавшись, встала и ушла.
Одно слово - выскочка. Самоуверенная, наглая, привыкшая быть лидером. Характер не лучше моего, хотя она не таится и не скрывает своих эмоций.
А меня еще в Ордене приучили менять маски как перчатки и держать чувства под контролем. Следить, анализировать, оценивать. Ведь у ведьмы, прежде всего, должен быть холодный разум, дабы она могла контролировать свою силу.
Впрочем, это касается и магов. А из эмоциональных и непокорных быстро выбивают всякую дурь. Ломают, как старые игрушки. И потом выкидывают за ненадобностью.
- Пустите меня, пустите! Я не выдержу! Я не хочу-у-у! - Худенькая девочка в темном балахоне извивается в руках двух мужчин.
- Заткнись. - Один из них наотмашь бьет ее по лицу.
Девочка вскрикивает и замолкает, бессильно повиснув в руках своих мучителей. А те продолжают тащить ее по темному, едва освещенному коридору.
С каждым их шагом у нее замирает сердце. Там, в конце, ее ждет Испытание. Очередное.
Снова будет дикая боль и сила, что рвется из тела, сила, пытающаяся поработить ее разум. Страшно... Страшно... Папа, зачем ты отдал меня им? Зачем?
Двери распахиваются. Девочку впихивают в зал и подводят к алтарю. Насильно укладывают на него и заковывают руки и ноги, чтобы не смогла сопротивляться и дергаться. Она плачет, но слезы не в силах растопить уже давно зачерствевшие сердца...
А затем они уходят, и она остается одна. Темная пелена застилает ее разум, и адептка чувствует, что еще немного и волна безумия сомнет такой беззащитный сейчас разум.
Ей видится страшная старуха, она тянет к ней руки, окутывает ее мерзким серым туманом. Боль, боль и снова боль. И весь мир - средоточие этой боли...
Бьющаяся в оковах на алтаре девочка не замечает своей зеленоглазой ровесницы, которая, глядя на нее, не пытается скрыть слез. А рядом с ней стоит высокий, слегка сутулый мужчина и довольно ухмыляется, сильно сжимая плечо девочки. Но та будто и не чувствует боли, наблюдая за мучениями подруги.
- Ты больше не будешь кричать на старших? - холодно спрашивает мужчина, наклоняясь к зеленоглазой.
- Нет, нет, никогда, - шепчет та, тихо всхлипывая.
- Ну и умница. - Мужчина ласково гладит девочку по плечу. - Но в воспитательных целях твоя подруга останется здесь до утра. А теперь идем, тебе еще предстоит выучить девять заклинаний и показать, как ты с ними справляешься.
- Но господин Риго...
- Никаких "но", Нирнаэль, идем.
Зеленоглазая умолкает, оборачивается на кричащую девочку, а затем бросается к массивным дверям. Вслед ей несется довольный мужской смех.
...Ту девочку в зале Испытаний звали Тирилл, и она была моей лучшей подругой. Теперь она - красивая девушка, но ее удел - безумие и страх. Вечный страх. Орден смог сломать ее. Ее, но не меня.
Я почувствовала на щеке что-то горячее. Слезы? Неужели? Ведь я давно уже не плачу. Лет с восьми. А тут вдруг расстроилась. Глупая! Все равно Тирилл уже не помочь. Да и прошлого не исправить. Но можно хоть немного успокоить измученную душу и навестить подругу.
Что я и не преминула сделать.
***
Дома благости, а проще говоря, приюты для душевнобольных при храмах, всегда угнетали меня и вызывали глухую тоску. Но при всей ненависти к ним, один из них я посещала много раз. В том, куда отправили Тирилл.
Я навещала ее так часто, как могла, но эти визиты лишь ненадолго успокаивали мою мятущуюся душу. Улиган твердила, что в том, что случилось, нет моей вины, но я так не думала. Будь я чуть расторопней, чуть сговорчивей, такой, какой хотели видеть меня наставники, Тирилл возможно удалось бы спасти от того ужасного испытания.
Но я плохо старалась и что в итоге? В ясных голубых глазах Тирилл редко появляется хотя бы тень узнавания. Я для нее очередная благодетельница, хорошая, но совершенно чужая.
От этого хотелось кричать, кричать от ярости и собственной беспомощности. Жизнь Тирилл могла быть совершенно иной, полной счастья и смеха. Могла бы, но не будет.
Порой я ловила себя на мысли разыскать мучителей подруги и убить их, но разве месть чем-то помогла бы ей? Вернула разум? Или мне стало бы легче жить, и совесть перестала мучить? Нет. К тому же тогда я превратилась бы в чудовище, каким меня желали видеть темные жрецы.
Занятая мрачными размышлениями, я и сама не заметила, как достигла нужного приюта. Стиснув в неожиданно вспотевших руках подарок для Тирилл, я медленно стала подниматься по каменным выщербленным ступеням. Надпись, вьющаяся замысловатой вязью над входом и гласящая "Да идешь ты дорогою света", казалась насмешкой. Скорее уж мои ноги несли меня в царство Ульриковое.
Миновав жрицу-хранительницу, я привычно свернула налево, прошла под аркой и оказалась в светлой просторной комнате, по которой тут и там были расставлены куклы в пышных одеждах. Сама Тирилл сидела у раскрытого окна и что-то тихо напевала.
У нее был разум десятилетней девочки, а взгляд был чистый и незамутненный. Девушка с глазами ребенка - это выглядело совсем не мило, а чрезвычайно жутко. Казалось, что прошлое и будущее соединились в одном миге.
- Здравствуй, Тирилл, - наконец произнесла я охрипшим от волнения голосом. - Сегодня у меня для тебя очередная кукла, аж с самих Истхейских островов. Она очень красива.
- Спасибо, - мягким голосом ответила подруга, даже не обернувшись. - Вы очень добры, моя госпожа.
- Тирилл, я - Нирнаэль, твоя подруга. Неужели ты даже этого не помнишь? - Голос мой прервался, я бросила куклу на кровать и подошла к девушке. - Совсем ничего?
