Виктор Исьемини - Лаура
– Да…
– В доме с синим фонарем?
– Да…
– Нет!!! – внезапно с отчаянием выкрикнул Кари. – Нет!!!
Он больно схватил Лауру обеими руками за предплечья и резким движением повернул ее лицом к себе. Шаря совершеннобезумными глазами по ее лицу, он прошептал едва слышно:
– Нет… Проклятие, только не это… Нет…
Глава 8
…Зачем выдумывать причину,
Искать ростки грядущих ссор,
Все не теперь и, значит, вздор.
Скорей, чем я тебя покину,
Сойдут снега с высоких гор…
М. Щербаков
– Кари?.. Кари, ты что?
Лаура не успела испугаться по-настоящему, но ее спутник выглядел сейчас не просто странно, а... Как-то невероятно. «Нет… Нет…» – продолжал шептать он, крепко сжимая побелевшими пальцами предплечья девушки.
– Кари, что с тобой?.. Пусти, мне больно…
– Ох… Прости, – с трудом разжимая пальцы и медленно приходя в себя, пробормотал Кари, – но почему же?..
В голосе юноши Лауре послышалось неподдельное страдание.
– …Почему ты не сказала мне? Прежде – почему не сказала?!.
– Не сказала – о чем? Кари, ты меня напугал. Что случилось-то, ты мне объяснишь? Почему мне нельзя жить в этом доме?
– Почему ты мне не сказала?..
– Да о чем же, во имя Матери?!
– Почему ты не сказала сразу, что служишь Эвильету Изумруду?
– А… Что? – догадка словно вспыхнула в голове девушки. – Неужели мастер Эвильет – тот самый Изумруд, которого… – Лаура осеклась, читая в глазах Кари очевидный ответ, – о, Гунгилла… Это невозможно…
– Увы, – Кари уже овладел собой, его голос стал тверже, – твой хозяин и есть тот самый Изумруд, которого я должен обокрасть. Так вот почему…
Он осекся, не договорив, и отвел взгляд в сторону. Напуганная теперь уж всерьез, Лаура с тревогой ждала продолжения. Она еще не вполне осознала, что происходит. Ей было невдомек, что так взволновало Кари. Да, совпадение оказалось ужасным, но что это меняет теперь? После того, как небосвод кружился над их головами? Теперь-то что могут изменить все амулеты и заклинания Мира?..
– Так вот почему мы встретились, – снова заговорил Кари, медленно и отчетливо роняя слова, – так вот какую шутку сыграла со мной в этот раз моя удача… А я-то, дуралей, надеялся перехитрить судьбу… Опять… О Гангмар, опять это со мной происходит!
– Кари, – пролепетала Лаура, – ты о чем говоришь?
– Я говорю о своей судьбе, о своей удаче, Лаура. Ты же помнишь, что я тебе рассказывал? Братья прозвали меня Счастливчиком, мне постоянно везло… Я всегда получал то, чего добивался. И всегда мне приходилось платить за успех. И цена всегда была такой, что… О, Лаура, сколько раз я мечтал, чтобы мне не повезло… Лучше бы я проиграл, чем выиграл приз такой ценой…
– Но теперь?.. Ведь ты же говорил, что мы… Что я такая, как ты… Что это судьба свела нас…
– Не знаю, Лаура, теперь уже не знаю… Ты необычная девушка, ни с кем прежде мне не было так спокойно и хорошо, как с тобой… Но все же сейчас нас свела не просто судьба, а моя злая удача. Я же говорил тебе сегодня, что порученное мне дело невозможно выполнить. И в самом деле, невозможно – ограбить самого придворного мага Императора, страшного Эвильета Изумруда. Но я – Счастливчик! Я знал, что судьба подкинет мне что-то невозможное, что-то этакое… И вот – выходит, что ты – служанка из дома Эвильета… Я представляю, что ты можешь обо мне подумать… Я подстроил все это, подослал этого парнишку, Лотрика, я ухаживал за тобой, рассказывал странные вещи, – Кари, по-прежнему глядя в сторону, криво ухмыльнулся, – даже напоил…
И вот тут Лаура успокоилась. Всего-то навсего… А она уж готова была подумать невесть что…
– Кари, ты говоришь чушь, – решительно заявила она. И тут же, привстав на цыпочки, потянулась к губам дружка, заглушив поцелуем его бормотание.
На этот раз небо не раскачивалось над головами и звезды не кружились в безумном хороводе, но Лаура сразу почувствовала, что мир снова стал прежним. То неустройство, то нарушение правильного порядка, что началось после безумных слов Кари, исчезло, поцелуй расставил все по местам. Гармония вновь воцарилась в Мире.
– Кари, – повторила Лаура, – я думаю, что это неважно – зачем твоя удача свела нас. То, что мы встретились – это правильно. А что будет после – неважно. Я теперь просто не понимаю, как могла жить до нашей встречи. Должно быть, я просто ждала. Все это время – ждала тебя.
Кари снова положил ладони на предплечья девушки (на этот раз осторожно, с нежностью) и, слегка отстранив, вгляделся в ее лицо. Затем с чувством произнес:
– Лаура, ты – чудо. Ты самое большое чудо, которое мне доводилось видеть в своей жизни.
***
– Но вот что скажет тетка… – протянула Лаура, избегая глядеть в глаза Кари. Она и так сказала больше, чем собиралась.
Вообще Лаура никогда и ни с кем не говорила о своих чувствах, или о том, что она считала своими чувствами. Она просто-напросто не умела выражать словами столь тонкие и мудреные вещи. Поэтому выпалив неловкое признание, она ужасно смутилась. Слова о тетке тоже вырвались у нее непроизвольно, она ощутила потребность увести разговор в сторону и брякнула первое же, что пришло в голову. Однако вопрос был высказан – и он в самом деле имел смысл.
– Как бы там ни было, – объявил Кари, – мы сейчас идем в дом Эвильета и я обещаю вступиться за тебя перед теткой… Как ее зовут-то? Напомни.
– Анатинна. Я зову ее теткой Тинной, но тебе это не подходит. Кари, а почему ты назвал моего хозяина «страшным Эвильетом Изумрудом»? Он милый старик.
– Милый? – переспросил Кари, – не знаю, не знаю… То, что я о нем слыхал, подходит кому угодно, но уж никак не «милому старику». Он не рассказывает тебе, в чем состоят его обязанности при дворе?
– Нет… Хозяин всегда избегает говорить об этом. А так он тихий и добрый старик. Знаешь, когда я заявилась к тетке с вестью о гибели родителей, он ведь не нуждался в моей службе. Однако же он потребовал, чтобы я рассказала ему свою историю и, едва услышав о постигшем меня несчастье, заявил, что наймет меня… Чтобы я могла заработать свой кусок хлеба честным трудом. Наймет служанкой, хотя тетя прекрасно справлялась бы и одна, я уверена. С его стороны это был очень благородный и добросердечный поступок. Хотя он платит мне совсем немного… Ну, то есть по здешним меркам немного, в Мирене это было бы роскошным заработком…
– Роскошным… Я представляю… Но скажи, не объяснял ли он, почему все же нанимает тебя? Неужто только по доброте душевной?
– Он сказал, что у него очень нервная служба при дворе. Да, так он выразился – «нервная служба». И что, придя домой, он желает видеть перед собой не сморщенную физиономию тетки, а свежее приятное лицо юной девицы.
