Барри Хьюарт - Мост птиц
Наконец мы спустились с последней гряды в зеленую долину, и Ли Као указал на низкий холм впереди.
— Летняя резиденция Прародительницы находится с другой стороны, — объяснил он. — Сказать по правде, мне не терпится увидеть её вновь.
Мудрец улыбнулся, вспоминая события пятидесятилетней давности.
— Бык, до меня дошли слухи, что она несколько растолстела, но Прародительница была самой прекрасной девушкой, которую я видел в своей жизни, да и самой обворожительной, когда ей этого хотелось. Но все-таки было в ней что-то такое, от чего в моем разуме звенели тревожные колокольчики. К тому же мне нравился старина Вен. После дел с Прокопием и остальными варварами я попал в число его фаворитов, мне даже разрешили приближаться к трону с востока или запада, а не подползать на коленях с юга. Однажды я смиренно подошел к императору и, хитро подмигнув, сказал, что организовал для нас прекрасное местечко, из которого открывается великолепный вид на некую пару молодоженов, уже готовых довести до совершенства свой брачный союз. Вен, скажем так, любил подглядывать, поэтому мы тихонько пробрались в мою комнату, где я отодвинул маленькую занавеску.
«О, Сын Неба, — сказал я императору, — браки с некоторыми женщинами могут иметь крайне неприятные последствия».
— Молодожены оказались парочкой кающихся богомолов, — продолжил свою историю мастер Ли. — Жених самозабвенно погрузился в процесс исполнения супружеского долга, и на самом пике его застенчивая невеста изогнула свою прелестную шейку и мимоходом обезглавила беднягу. Нижняя часть любовника по-прежнему усиленно работала, тогда как его суженая быстренько сожрала отрезанную ею голову, что предостаточно говорит о расположении мозгов самца богомола. На мгновение у императора появились некие трезвые соображения относительно свадебных колоколов, но Прародительница оказалась сильнее здравого смысла. В конце концов меня сослали на Серендип, о чем я совсем не жалею, ведь, когда она отравила беднягу Вена, а затем порезала на куски всех, попавшихся ей на глаза, ваш покорный слуга был далеко от столицы.
Мы добрались до вершины холма, и я в ужасе уставился на дворец, больше напоминающий огромную военную крепость. Он занимал практически всю долину и был окружен двумя параллельными рядами стен. Коридор между ними охранялся стражниками и свирепыми псами. Куда бы ни падал мой взгляд, он везде натыкался на солдат.
— Да, похоже, её зимний домик действительно стоит посмотреть, — спокойно прокомментировал увиденное мастер Ли.
— И мы действительно сможем проникнуть в её сокровищницу и похитить Корень Силы? — спросил я дрожащим испуганным голосом.
— Таких планов у меня не было, — ответил мой спутник. — Мы убедим сию прелестнейшую даму принести нам корень. К сожалению, это значит, что нам придется кого-нибудь убить, а я никогда по-настоящему не получал удовольствия, перерезая глотки невинных жертв. Надо вознести молитву, чтобы нам попался на пути кто-то действительно заслуживающий этого.
Он стал спускаться с холма.
— Разумеется, если она меня узнает, то похороны проведут в нашу честь, а дражайшая хозяйка сей скромной обители в кои-то веки променяет топор на кипящее масло, — добавил мастер Ли.
В близлежащем городе Ли Као провел подготовительную работу: купил элегантный экипаж, снял самый большой номер в гостинице, а потом пошел на городскую площадь и прибил одну из золотых монет Скряги Шэня к доске для посланий. Я думал, её украдут, как только мы отвернемся, но мудрец нарисовал вокруг какие-то таинственные символы, и в результате горожане, подходившие к доске, неожиданно бледнели и поспешно отправлялись восвояси, бормоча про себя заклинания, защищающие от зла. Я не имел ни малейшего представления о том, что происходит.
В тот же вечер самая жуткая компания головорезов, которую мне приходилось лицезреть в своей жизни, остановилась у доски, изучила монету, символы, а потом группами по двое и по трое перекочевала в гостиницу. Ли Као выставил им по кувшину самого крепкого вина, которое они вылакали, как свиньи, ревя, сквернословя, сверкая глазами в мою сторону и не отпуская рукоятки кинжалов на поясе. Животные звуки враз прекратились, как только в комнату вошел Ли Као и взобрался на стол.
У меня создалось впечатление, будто чьи-то невидимые руки заткнули их грязные глотки. Глаза громил выпучились, по грязным лицам заструились ручьи пота. Предводитель шайки аж посерел от страха, я даже подумал, что он сейчас упадет в обморок.
Мастер Ли был в красной мантии, покрытой космологическими символами и алой повязке с пятью кольцами. Его правая штанина была закатана, а левая спущена, на правой ноге у него красовался башмак, а на левой — сандалия. Левую руку он положил на грудь, вытянув мизинец и средний палец, правую спрятал в рукаве мантии, который стал как-то по-особенному дергаться, когда мудрец начал перебирать пальцами.
Четверо головорезов схватили своего предводителя и вытолкнули его вперед. Несмотря на то что он носил грозное прозвище Вана-Яйцереза, главарь трясся так сильно, что едва стоял на ногах, однако умудрился просунуть свою правую руку в рукав, и тот начал вздрагивать в ответ. Одежда мастера Ли затрепетала быстрее, Ван-Яйцерез тоже не отставал, и так продолжалось несколько минут. Наконец, Ли Као вынул руку из складок мантии и жестом приказал бандитам разойтись. К моему изумлению, головорезы вместе со своим предводителем на коленях выползли из нашей комнаты, униженно стукаясь лбами об пол.
Ли Као улыбнулся и открыл себе кувшин вина получше, а потом подозвал меня присоединиться к трапезе.
— Чем тупее преступник, тем больше его поражает всякий детский лепет о секретных обществах, — любезно объяснил он мне происходящее. — По какой-то причине Ван-Яйцерез пришел к выводу, что перед ним великий мастер Триады, который намеревается вовлечь его банду в свою аферу против Прародительницы за долю в награбленном. Кстати, в последнем он абсолютно прав.
* * *Два дня спустя некие дамы благородного происхождения возвращались во дворец Прародительницы и по дороге их атаковали злодеи столь ужасающей наружности, что охрана бежала, оставив женщин на произвол судьбы. Будущее уже рисовалось им в крайне мрачных тонах, когда два отважных аристократа прискакали дамам на помощь.
— На колени, собаки, — не то вы узнаете силу гнева господина Ли из Као! — закричал мастер Ли.
— Трепещите, негодяи, пред яростью господина Лю из Ю! — заорал я.
К сожалению, одна из лошадей поскользнулась на грязи, наш экипаж врезался в повозку благородных дам, и храбрые спасители рухнули прямо на полуголых, оглушительно визжавших женщин. Некоторые время мы оба хмельно глазели на прелестный нефритовый кулон, качающийся между еще более прелестными грудями, увенчанными розовыми сосками, и целую секунду вспоминали, для чего же сюда пришли, а потом смело выпрыгнули из разгромленных повозок, дабы сразиться с бандитами.