Свят Заставный - Книга Чужаков (СИ)
Так и быть, с этим я тоже, сжав до хруста зубы, смирился. А вот дальше выдали такое, что показалось последней каплей и я уже хотел возобновить талант безумного суицидника.
Оказывается, во всех мирах очень распространена астаромантия… То бишь, черт подери, — магия!
Почувствовав себя в танке и попытавшись разобраться, оказалось, что вышеупомянутое, — ничто иное, как самое настоящее, в классическом понимании моего сознания, — колдовство. В тот миг я почему-то представил над своим телом, в палате, старуху с бородавкой на носу и лягушкой за пазухой.
Первые дни я сомневался в подлинности предоставленной мне информации. Какая-то маниакальная забота Озморна оставляла подозрения об его санитарской сущности. Учитывая психиатрические тесты, в свое время подсмотренные в лаборатории Власова, я понимал, что все вокруг реально. Как бы мне не хотелось, не верить, но идти против фактов я не мог.
Тогда пришлось попотеть над букварями и толковыми словарями. Не без помощи Озморна я поглотил все доступные источники информации и, как следствие, — до конца второго дня начал говорить на ломаном языке «иссаи». Он был самым распространенным и считался неким эталоном общения. Оз же называл его проще, — «всеобщий», поскольку язык являлся государственным.
Довольно забавное, между прочим, наречие. Для себя я окрестил его как смесь «латынь-япон-русь». Чрезвычайно условно, естественно. Просто звучал он чем-то, напоминая латынь и древнерусский, а правописание обобщалось до иероглифов, похожих на смесь предыдущих двух, но в стиле японской содержимости. Многозначно и многозадачно.
Тем не менее, следует отметить, что сложность языка минимизирована. Даже английский я учил около недели, учитывая, что были словари, переводчики и преподаватели. Здесь же, — все с нуля и справился за полторы сутки.
Спустя некоторое время Озморн начал приносить мне книги и выводить, ущербного, на прогулки. Стоит ли говорить, что при этом я выглядел как полный идиот? За день выучив местный язык, я поверг в шок не только Оза, но и его спутника-телохранителя Асперо.
Объяснить им, что такое «эйдетик» оказалось весьма проблематично. Однако спустя почти час доводов и аргументации они, как мне показалось, наконец-то усекли, что значит «безупречная фотографическая память». И с этим пониманием пришло осознание, что моими лучшими друзьями в ближайшее время станут энциклопедии.
Чем-то напоминая разновидность Маугли, я замыкался в себе, обставившись богато украшенными книгами, с полными иллюстраций, виньеток и текстурных палитр, страницами.
Штудировал, изучал, пытался что-то выписывать… А потом тупо пытался проглотить как можно больше информации, не особо себя утруждая в ее смысловой начинке. Иначе процесс затянулся бы до бесконечности.
А спуск по лифту, что находился внутри жерди держащей особняк, вообще показался мне едва не прыжком из парашюта. Поскольку местные крайне любили делать все прозрачным изнутри, для «созерцания красот». Пару раз дойдя до кондиции и чуть вывернув желудок наружу при этих самых «созерцаниях», я все же осилил непосильную вначале задачу. С третьей попытки.
Так же мои нынешние «опекуны» не могли понять, почему мне кажется нереальным существование магии. Хотя слово «магия» не совсем подходит. Точнее, — не подходит вовсе. «Парламентёр» использовал наиболее понятные моему мышлению термины. Потому и воспринял весьма обширные местные познания в «псионической активности»(опять же парламентер), как магию.
Колдовство, чародейство и волшебство, как я опрометчиво их про себя назвал, характеризовали талантливость здешних жителей лишь отчасти. Со слов Оза, крионцы тысячелетиями используют некую метафизическую энергию, — астарию. Силу и мощь, энергию вселенной, что разлита во всех мирах, принося жизнь, массу, движение. И правит ими, как противовес реальности, предоставляя Астрал.
Предрасположенностью к связи с астарией, конечно же, обладают все и всё. Своеобразная панацея бытия, служению которой посвящают немногие. Удачно пропустив это мимо ушей, я расчетливо решил разузнать обо всем более подробно в библиотеках, снова изнуряя очи тоннами бумаги.
— Ну что, уже не хочешь самоумертвиться? — На третий день бодрствования, спросил Асперо, ехидно оценивая меня классически прищуренным взглядом.
— Хочу понять. И в этом мне помогут книги, — ответил тогда я из бумажной крепости.
Именно тогда я получил предложение сходить в библиотеку, и с тех пор сменил место жительства, фактически переселившись в храм знаний.
Только проснувшись, я был в арендованном Озом особняке, используемом для скрытности. Вопрос о том, как скрыться в дорогом особняке в центре города, они высмеяли, сказав, что преследователи будут думать так же. После этого я еще раз усомнился в их умственных способностях, но решил промолчать. Они, — местные, им виднее.
Со временем я смог понять, почему Озморна преследуют. Из политологических трактатов выяснилось, что географическая ситуация здесь довольно странная.
Когда только открыли способ странствовать между мирами, в качестве первооткрывателя и колонизатора выступила самая цивилизованная в то время планета. Ее лидеры решили взять на себя просветительскую должность на новооткрытых просторах территорий и ресурсов. Как следствие, было создано подобие конфедерации, где каждый мир имел своеобразную автономию. Иначе говоря, это весьма напоминало Евросоюз, только между мирами-странами и, скажем откровенно, не особенно то разобщенный территориально.
Планета-первооткрыватель имела свою дикую политическую систему, где бал правило подобие конституционной монархии, с Регентом во главе государства. Регент избирался с аристократической династии, в качестве «наместника власти народа». То есть, как я понял, — тот же монарх, только с перекрученным названием и горой полномочий, под пыльцой мнимой демократии.
Поскольку планета Альтуим стала не только первооткрывателем, но и одной из самых развитых на то время, в новосозданном политическом органе конфедерации, — Совете Странствующих, для Альтуима выделили особое место. На котором восседал все тот же Регент.
Этот пост очень напоминал то ли президента, то ли канцлера. С нюансами местной политики еще предстояло разобраться, но факт того, что у Регента было намного больше влияния, чем у остальных председателей, понять не сложно. Да и факт, что должность он занимает пожизненно, по династической линии, вызвал кривую усмешку.
Так с тех древних пор, Совет разрастался, а место Регента занимали выходцы с одной династии Альтуима. Ссорились, мирились, расширяли территории, увеличивали население, делились культурными сокровищами, ресурсами, территориями и генофондом.
