Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души
С этими словами посланник удалился, и никто не посмел его остановить. Рейнар, казалось, даже не заметил этого, уставившись стеклянным взглядом на тело сына. Онар тихо велел слугам убрать тело и подготовить его к погребению, а Ласнар увел отца в кабинет. На долю Фуара выпало дать всем понять, что аудиенция окончена, а также собрать советников и велеть им быть наготове.
Принцы опасались, что случившееся станет для отца слишком большим потрясением, но тот пришел в себя, едва закрылась дверь кабинета. Гневно сорвав печать со свитка, он принялся зачитывать условия.
Полная капитуляция и признание власти Деймоса, ежегодная выплата дани золотом и продовольствием — сумма ощутимая, но не грозящая окончательно разорить царство, и каждые десять лет дань человеческая. Сотня крепких мальчиков в возрасте от десяти до двенадцати лет. При соблюдении этих условий царство может иметь собственную армию, достаточную для защиты границ.
Рейнар вынужден был признать хитрость и дальновидность Деймоса. Из мальчиков быстро вырастут сильные воины, преданные ему, а здесь… мало кому захочется воевать с собственными сыновьями.
В свою очередь, Деймос обещал не уничтожать народ Рейнара, не сжигать города и не обрекать на голодную смерть. Но у него было еще одно условие — «Залог мира». Один из детей царя, все равно, сын или дочь, должен отправиться с Деймосом. Быть при нем неотступно. Это будет залогом преданности, и если Деймос получит доказательство неверности, то принц или принцесса будут преданы смерти.
Прочитав эти строки, Рейнар посмотрел на сыновей. Те переглянулись. Фуар собрался что-то сказать, когда в дверь настойчиво постучали.
— Кто там? — рявкнул Ласнар.
Вошел очень бледный начальник городской стражи и просто рухнул на колени перед царем.
— Говори, — велел Рейнар.
— Я лично проверил доклад дозорных городских стен, это не преувеличение, — затараторил мужчина.
— О чем ты?
— Войска Деймоса окружили город. Они безбрежной рекой тянутся до самого горизонта! Мы в осаде, государь!
— Будь он проклят! — выругался Онар.
Рейнар сжал кулаки, сминая пергамент, глаза потемнели, но тягостное молчание вышло недолгим. Царь велел:
— Созовите экстренный совет! Пригласите на него всех военачальников!
Никогда еще совет не проходил так тихо и траурно, хотя собрались представители всех сословий. Первый вопрос царя был адресован воинам:
— Вы, доблестью своей не раз снискавшие себе славу, скажите, есть ли у нас хоть один шанс одолеть осаду, справиться с противником?
Напряженное молчание и полный сожаления ответ:
— Боюсь, что нет, мой государь. Но каждый из нас будет счастлив отдать жизнь, до последнего защищая царство!
— Что ж, мои подданные… — ответил Рейнар, спустя длительное время раздумий, которые никто не решался прервать. — Трудные времена требуют трудных решений. И то, что мы решим сейчас, будет очень тяжелым…
* * *Два дня спустя Деймос триумфатором вошел в город. На огромном черном жеребце во главе отряда суровых варваров прошествовал до дворца и вошел в него. Выглядел царь весьма колоритно: сапоги, кожаные штаны, довольно простая черная рубаха, на поясе меч и два кинжала, вместо мантии медвежья шкура с головой, выделанной под капюшон, а в буйных волосах цвета воронова крыла золотой обруч, усыпанный драгоценными камнями. Рослый, широкоплечий, с пронзительным взглядом серо-зеленых глаз, он сразу внушал какой-то первобытный ужас. Словно он плащом обвивает плечи Деймоса.
Царь варваров хозяином вошел в тронный зал, и не менее решительно за ним последовали его воины. Не все, далеко не все. Лишь десятка два самых приближенных. Тоже в шкурах вместо плащей, бряцая оружием… Они походили на волков, сопровождающих своего вожака. Вся эта «процессия» остановилась возле трона, на котором восседал Рейнар. Кажется, царь постарел за эти дни сильнее, чем за всю свою жизнь. Принцы стояли рядом. На их лицах читалась холодная решимость. Каждого из них Деймос тщательно изучил взглядом, прежде чем спросить:
— Ну что, царь? Что скажешь ты за себя и за свой народ? — сочный голос громом раскатился по залу.
— Ты не оставил нам выбора, царь, — хрипло отозвался Рейнар.
— Выбор… но ты ведь сделал свой выбор?
— Да.
— Каков же он?
— Мы покоримся твоей воле, если ты клянешься исполнить свои условия.
— Что ж… Ты говоришь за себя или за свой народ?
— За всех нас.
Деймос обвел взглядом тронный зал, удовлетворенно хмыкнул и сказал:
— Быть посему. Я хотел бы узнать лучше, что получаю. И нужно накормить солдат.
— Мы позаботимся об этом, — кивнул Рейнар.
Этим же вечером состоялся своеобразный пир в честь «единения». Не слишком-то радостный, но все старались угодить людям Деймоса, ожидая от них самого худшего. Но, то ли опасаясь гнева своего царя, то ли отлично вымуштрованные, те не стремились вести себя как захватчики или разбойники. Хоть без печальных эпизодов и не обошлось, но массовой резни, грабежа и пожаров не было.
Деймос восседал на самом почетном месте, рядом Рейнар и принцы. Стол ломился от яств, вино лилось рекой, но ни к еде, ни к питью царь варваров практически не притрагивался, зато его цепкий взгляд, казалось, подмечал все.
Все приближенные Деймоса понимали царя не то что с полуслова — полувзгляда, не нуждаясь в пышных речах и высокопарных приказах. С собой за стол он посадил лишь дюжину варваров. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это опытные вояки, пережившие немало и всецело преданные своему царю. Во всяком случае, внешне.
Как ни странно, но среди воинов Деймоса находилась и одна женщина. По облику не менее суровый воин, чем остальные, да и по телосложению почти не уступала. Если бы не такой чисто женский атрибут, как грудь, то и не выделялась бы. Лицо сурово, с резкими чертами и высокими скулами, ореховые глаза холодны и пронзительны. Черные волосы, как и у прочих воинов, перехвачены ремешком в хвост.
Воительница сидела рядом со своим царем, и поначалу все думали, что, возможно, это его сестра, но нет. Никаких теплых отношений, кроме преданности. За столом женщина оставалась молчалива и изучала присутствующих с не меньшим вниманием, чем сам Деймос.
Настроение пира так и не задалось, несмотря на все соблюденные формальности. Да и сложно было ожидать веселья в компании захватчиков. Конечно, это не утаилось от Деймоса. Правда, за весь пир он выступил лишь два раза. В первый, в самом начале, когда заявил, что через день царь должен принести ему клятву верности, и что он рад увеличению собственного царства и надеется на сознательность подданных.
